Основатель арт-центра "Я Галерея", экс-гитарист группы "Океан Ельзи" и общественый деятель Павел Гудимов рассказал "Сегодня" о культурных проблемах страны, квотах на украинскую музыку для радио и о своем отношении к Святославу Вакарчуку.
— Павел, вы уже более 10 лет руководите арт-центром "Я Галерея". В чем состоит ваша работа?
— Если говорить о кураторских амбициях, то они начались немного раньше, чем 10 лет назад, когда я организовывал выставки в шоу-руме "Я Дизайн". Это немного другая институция, которая занималась и дизайном, и искусством. Потом, в 2007-м, я разделил эти направления. И получилось так, что в мою роль, как основателя институции, входила определенная программная стратегия. Имеется ввиду создание платформы для самовыражения художников. Для галереи я стратег, а куратор — это для отдельных проектов. Вот в позапрошлом году мы делали выставки "Тени забытых предков" (в партнерстве с киностудией FILM UA) во Львове и в Киеве. В прошлом году совместно с Национальным художественным музеем сделали выставку "Проект Енеїда". Это такие, самые якорные проекты. А параллельно происходят еще десятки выставок.
— Насколько успешен был "Проект Енеїда"?
— На сегодняшний день я не хочу говорить о слове "успешность", я хочу говорить о слове "влиятельность". Я думаю, что этот проект достаточно влиятельный для профессиональной среды и для зрителя, у которого планка в определенной степени постепенно поднимается. Также для меня очень важным моментом было то, что с точки зрения выставок за эти два года многое подтянулось в нашей стране. Они стали более технологичными, более дизайнерскими. То есть были заданы определенные стандарты. Они, в принципе, мировые. Я просто использовал их для адаптации в Украине и, собственно, в выставке "Енеїда". Это был очень сложный проект, который мы сделали быстро, и при этом организовали параллельную фестивальную программу.
— Возникали сложности в процессе подготовки?
— Когда мы делали выставку в Национальном музее, мы рассчитывали на помощь Министерства культуры, которое по сути является управляющим органом музея. Министерство... потеряло нашу заявку. В итоге нас подстраховал частный фонд, он и профинансировал эту выставку в государственной институции. В то время, как государственная институция, к сожалению, стратила.
— Как Минкульт отреагировал на это?
— Уволили человека, который был виноват. Может, это действительно просто небрежность чиновника. Но по этой причине не произошла "Енеїда" во Львове, в национальном музее имени Андрея Шептицкого.
— После этого случая, вы больше не пытались сотрудничать с государственными организациями?
— Я всегда пытаюсь сотрудничать. И я очень надеюсь, что Министерство культуры подключится. Сейчас есть Фонд культуры, я буду апеллировать к нему по многим проектам, которые делаю. Возможно, здесь есть какая-то загвоздка с инструментарием. Мне тяжело объяснить, почему правительство ведет такую политику в отношении музеев. Потому что, как по мне, музеи — это первые институции, которые должны быть поддержаны на самом высоком политическом и финансовом уровне.
— Почему?
— Потому что как выглядят музеи — так выглядит и страна. Это репрезентативные центры. Почему их сейчас не поддерживают финансово, для меня загадка. Ведь если говорить откровенно, уже 26 лет практически не производятся закупки в художественные музеи. Этот пласт искусства скоро просто выпадет.
— Какие нужно предпринять шаги, чтобы украинская культура вышла на достойный уровень?
— Самое важное, над чем нам нужно подумать: как мы расстаемся с советским прошлым в области культуры. Что мы переносим в будущее, а что забываем.
— И от каких элементов советского прошлого нужно избавиться?
— Безответственность, отсутствие хорошей, прогрессивной системы образования, госзаказ на творческий процесс — это все нужно забывать. Но в борьбе с прошлым нужно быть аккуратнее. Расставлять правильные акценты. Ведь когда мы боремся с памятниками, то порой выглядим смешно.
— Как вы относитесь к квотам на украинскую музыку для радио?
— Украина далеко не первая страна, которая вводит подобные вещи, поддерживающие национальный продукт. Я сейчас с таким удовольствием слушаю радиоэфиры! Столько новых групп классных украинских услышал. Фантастика просто. Ты не можешь по первым нотам или по звучанию различить, а британская ли это группа или украинская. Это большой плюс. В целом у нашей страны громадный потенциал с точки зрения музыки.
— Почему вы перестали заниматься проектом "Гудімов"?
— Потому что у меня сейчас нет на это времени. Честно скажу, я достаточно устал от концертной деятельности. При этом мы никогда не говорили, что ушли навсегда. Возможно, мы вернемся, но уже с чем-то другим. Как и когда, не знаю.
— Есть мнение, что после вашего ухода из "Океана Ельзи", музыка группы стала хуже. Вы с этим согласны?
— Мне трудно сказать. Откровенно, я любитель группы. Мне нравятся и последние работы. И я всегда считал, что Славик талантливый композитор. Но тогда больше людей писали, музыка чуть-чуть другая была. Просто это разные периоды. Тогда коллектив состоял из тотальных лидеров. Когда ушли, скажем так, три очень яркие личности, музыка не могла не поменяться. По сути, всю основную нагрузку Славик взял на себя. Он знает, что я страшно за это его уважаю. И это человек, который умудрился за столько лет не растерять интерес к музыке! Вот я растерял интерес, у меня нет этого. А он до сих пор прыгает на сцене. У него до сих пор есть заряд энергии. И как по мне, то это достойно уважения.
Напомним, в эксклюзивном интервью "Сегодня" актриса и популярный блогер Ирина Горбачева рассказала о своей роли в "Аритмии", о том, как изменилась ее жизнь после успеха в Instagram, на какой сейчас стадии ее отношения с мужем.
Главные темы