– Лера, помимо бизнеса и расписанного поминутно графика у тебя есть еще двое детей. Сколько времени ты проводишь с ними? Хотелось бы больше?
- Вот уже скоро десять лет, как я учусь жить с таким себе "комплексом матери". Постоянно кажется, что я чего-то им не додаю. При этом спасает вера в то, что у счастливой и реализованной мамы будут счастливые дети. Они будут видеть ее образ жизни, понимать, что ей интересно жить в целом, и это, наверное, очень важный пример, который и нужно показывать своим детям. Чтобы они тоже хотели найти интересное занятие и к чему-то стремились.
Хотя бывают иногда перегибы – сумасшедший график, три командировки за неделю, когда я вижу их критично мало. И вот в такие моменты всегда думаю: "Стоп! Ты для чего вообще это все начинала? Чтобы спать по четыре часа и не видеть детей?". Поэтому пару лет назад, после рождения младшей Маши, я поняла, что от большинства возможностей нужно научится отказываться, поскольку если хвататься за все и сразу, это ни к чему хорошему не приведет.
Я для себя определила несколько важных направлений – дети, мужчина, родители, работа, подруги и я сама – последний пункт больше всех обычно страдает (смеется). Поэтому появилась привычка регулярно спрашивать себя о внутренних ощущениях, задавать вопрос, хватает ли меня на все, вышеперечисленное, или где-то нужно притормозить, что-то отменить, от чего-то отказаться? Например, в декабре у нас было запланировано открытие пяти G.Bar-ов и я физически не смогла бы поехать на каждое. Поэтому мы с Сабиной и коллегами разделили города, в которые полетим. В Майами отправилась я, а в остальные – кто-то из них. В общем, вопрос гармонии в работе и семье все равно основан на менеджменте.
- Какая разница в возрасте у твоих дочек? Они подружки или как?
- Шесть лет. И мне очень повезло, они правда очень дружные.
- Ты видишь в этом свою заслугу? Ты что-то делала для этого специально?
– Какая-то часть моей заслуги в этом, конечно же, есть, потому что я позаботилась об этом заранее (смеется). Хотя верю в то что, люди совпадают или не совпадают прежде всего по психотипу. И кровное родство вовсе не определяет степень близости. Можно быть родными сестрами, но при этом не иметь никаких общих интересов, а можно подружиться в пять лет с соседкой по лестничной клетке и остаться с ней лучшими подругами на всю жизнь. Каждый рождается с определенным характером и темпераментом, и лишь от этого зависит, подойдет один человек другому или нет.
У моих детей разные папы. Когда старшей Соне было девять месяцев, мы расстались с ее отцом – он всегда был рядом, мы общались, но не жили вместе. У нее не было сложившейся картинки в голове, где папа и мама живут под одной крышей. И когда я забеременела Машей, то поняла, что сейчас та родится, у нее будет мама и папа – а у Сони мама и Андрей. Плюс Соня очень хотела братика – а тут сестричка. И мне случайно на глаза попался какой-то тренинг психолога и матери четверых детей о том, как правильно адаптировать нового ребенка в уже существующую семью. Я думаю, что это было одно из лучших моих решений за время беременности. Там столько, казалось бы, простых вопросов поднимали, на которых, тем не менее, многие спотыкаются.
Взять хотя бы классическую историю, когда после рождения младшего ребенка старшего отправляют к бабушке в деревню на три месяца – я тоже самое собиралась сделать! Я Машу должна была рожать в конце мая, решила, что вряд ли мы куда-нибудь летом поедем в отпуск с месячным ребенком, поэтому хотела, чтобы Соня не сидела все лето в душном Киеве, отправить ее с бабушкой куда-нибудь в Карпаты. А это, как оказалось, совершенно запрещенный прием, детей до двух лет вообще разлучать нельзя. Старший вернется через месяц-два, а тут уже свой, устоявшийся мирок с новым микроклиматом, в котором он точно почувствует себя лишними.
И я первые полгода все время руководствовалась тем, чему меня научил этот тренинг. Садились обедать, говорила двухмесячной Маше, которая ничего и не понимала, что сейчас мы с Соней поедим, а после я буду кормить тебя, поскольку очень важно показывать старшему его прежнюю значимость в семье. Но мне еще и повезло, наверное, поскольку Маша родилась абсолютно неприхотливым ребенком, она не капризничала по ночам, сама спокойно засыпала. Этот ребенок плакал за все детство дважды – один раз на нее что-то упало, а второй как раз резался новый зуб. Плюс она еще и милашка такая кудрявая и Соня сразу в нее влюбилась.
Сейчас, когда Маша выросла, у нас случаются моменты, когда одна игрушки без спроса взяла, а другая замок у принцессы сломала, но все равно Соня всегда переживает за Машу, помнит, взяли ли мы ее одеялко и контролирует запас соков. А та в свою очередь всегда нам шепотом говорит: "Тише, там Соня спит".
Вот так у них создалась общая история. А благодаря разговорам и каким-то принятым решениям, Соня начала еще и Андрея папой называть – и вот тогда у нас сложился семейный пазл. Не знаю, как дальше будет, но я всегда им напоминаю о том, что они сестры, должны делиться друг с другом, не жадничать и вообще они – одна семья.
- А про третьего не думали? Братика ведь у Сони так и нет.
- Думали, конечно, я очень хочу сына. Дети вообще очень классные. И когда в их общество попадаешь, все остальное уже не так важно. Если кто-то из них заболеет, четко понимаешь, что все остальное вообще ерунда.
Но если для Андрея новый ребенок является еще одним объектом, которого можно непрерывно целовать, то для меня это немного другая ответственность. Поэтому я готова родить еще одного лишь когда пойму, что для этого хватит душевных сил.
- Относительно недавно вы летали вчетвером на Мальдивы. Расскажи про отпуск с детьми – это реально отдыхом назвать?
- Для меня существует три вида отпуска – отдых, путешествия и отпуск с детьми – и все они совершенно разные. Первый является абсолютно пассивным времяпрепровождением – это сон, еда и книжка, чтобы никуда не ездить, а просто сидеть, лежать и восстанавливаться физически и эмоционально. Во время второго есть цель получить новые впечатления, проходя по 40 км в день по музеям, городам, знаковым местам и так далее.
А отпуск с детьми – это круглосуточная работа. Хотя я вижу, как с их взрослением она становится немного легче. Когда Соне было семь лет, мы съездили в парижский Диснейленд, и я сама такое удовольствие получила от этой поездки, не передать. Для детей совместные поездки очень важны, поэтому отдыхать всем вместе необходимо. Даже если знаете, что ожидания от предстоящего отпуска и реальность точно не совпадут. Мы летом поехали с ними в Тоскану, в деревеньку такую, как в кино показывают, где все пьют вино и наслаждаются безумными закатами. Так нас спасло лишь то, что где-то по соседству был бассейн, в который мы договорились приводить своих детей. Больше впечатлений для них там не оказалось – на коровок посмотрели, на козочек, все.
Кстати, Маша была младше и почти ничего не ела. И если я могу это пережить как-то, то моя мама, ездившая с нами, как и любая бабушка – нет (смеется). Она собиралась колесить по всей Италии в поисках гречки, нормального молока и так далее.
В этот раз на Мальдивах Маша тоже ничего не ела, но я на третий день решила, что больше не буду портить себе нервы, заказала бокал вина и расслабилась. И на пятый день она начала есть все.
- Да, Комаровский же говорит, что "голодные дети едят".
- Вот-вот, Андрей тоже изначально так считал и не мучился как я.
- У тебя есть какие-то специальные методы воспитания?
- Насколько я поняла, существуют две концепции – либо воспитываешь так, как воспитывали тебя, либо кардинально по-другому. И тут мне сложно, поскольку у меня очень хорошая мама, она педагог, но всю жизнь воспитывавшая меня с мотивацией "от" – если ты не будешь что-то делать, ничего не добьешься. А я, когда выросла, поняла, что моя мотивация "к", то есть меня саму всю жизнь неправильно воспитывали, неправильно разговаривали. И я помню, как лет с десяти совершенно перестала реагировать на мамины нравоучения, меня они не цепляли вообще, я заранее знала все то, о чем она скажет дальше. Я была таким ребенком-революционером и все делала так, как считала нужным.
И когда Соня начала подрастать, я увидела, как моя мама продолжает точно в таком же ключе воспитывать ее. И по дочкиному выражению лица понимала, что она сейчас чувствует. Поэтому приходится идти немного в оппозицию с бабушкой. Но главное, не потерять в себе внутреннего ребенка, не стать взрослым на все сто. Иначе потеряется связь с детьми и перестанешь понимать, что для них по-настоящему важно.
Хотя эти десять лет для меня являются постоянным челенджем, поскольку бывают иногда моменты, когда не помогают ни прочитанные книги по психологии, ни советы или какие-то приобретенные знания. Когда ты уставшая или о чем-то как всегда думаешь, а тут что-то происходит и ловишь себя на мысли, что говоришь своей дочери те же фразы, которые слышала в своей время сама от мамы.
Мне очень хочется сохранить со своими детьми дружески и доверительные отношения. Я очень много книг на тему воспитания прочла и, например, приняла для себя решение, что их учеба для меня не имеет значения, как и для них, в принципе. У наших родителей было иначе – закончил школу с пятерками, институт с красным дипломом и тебя взяли на хорошую роботу. Не закончил школу и ВУЗ – будешь дворником. Сейчас хорошие оценки в школе не гарантируют тебе ни счастья, ни успешности в жизни.
И, кстати, говорят же, что со вторыми детьми проще, это правда так. И я сейчас прекрасно понимаю, что, если Маша в три года жадничает и ничего никому не дает, через полтора года это пройдет и она станет нормальным человеком. А с Соней в таких вопросах было много страха.
Это был не только мой первый ребенок, но и первый в моей компании, все подруги были еще не замужем и без детей. И мы все тогда на Соню смотрели как на пришельца, не зная, что с ней делать. Мы все вместе за нее переживали, она на все возможные кружки ходила, я ее читать учила чуть ли не с младенчества – сейчас с ужасом это вспоминаю (смеется).
Зато Маша теперь в другом направлении отгребает. Если Соня с трех месяцев пошла в бассейн и в полтора года уже плавала сама, то маша в три с нарукавниками с трудом (смеется).
Мне хочется, чтобы они дружили. Чтобы имели возможности для реализации своих желаний и талантов. Соня, например, очень активная девочка, у нее каждый день по 500 идей возникает. То она слаймы делает, то решила стать фанатом каком то блогера. А я, как любой взрослый человек, сразу думаю: "Что за чушь, какой блогер в 15 лет и чему он может ее научить?". А потом вспоминаю себя, свои сто плакатов группы Spice Girlsи маму, удивлявшуюся постоянно, как я могу такое слушать. И понимаю, что мне тогда точно также был необходим какой-то кумир, объект обожания – поэтому я простила дочери этого блогера. А сейчас она уже сама какого-то другого полюбила.
Я четко вижу, как наши дети отличаются от нас, у них неограниченный доступ к информации, они все узнают раньше, чем мы. Иногда собираешься что-то рассказать, а она уже сама в курсе. Ребенку девять лет, а мы уже шутим с ней на равных.
- Лично я мало знаю людей, окончивших ВУЗ, и работающих по специальности. Ты собираешься выбирать для своих детей универ, будущее или оставишь возможность выбирать самим?
- Я регулярно сталкиваюсь с этой проблемой. На групповых собеседованиях сотрудников девять девочек из десяти говорят, что учатся в университете, но работать по специальности не собираются. И это абсолютная катастрофа. Образование необходимо. Я сама сейчас учусь больше, чем в молодости. Но оно принесет пользу только, если будет осознанным. А в 16 лет человек еще слабо представляет, чего он хочет.
Соня всегда хотела быть блогером – это сейчас модно. И когда она завела об этом речь, я вспомнила своего папу, архитектора, мечтавшего, чтобы я пошла по его стопам. Когда я лет в 13 сказала, что очень хочу быть журналистом, он ответил, что это полная ерунда и попросил не тратить на это время. В отличие от своего отца, я Соню поддержала, но сказала, что не буду за нее ничего делать. Хочет – пусть идет, учится на курсах, монтирует видео и работает. Она быстро загорается и также быстро эти желания тухнут, а я не могу в девять лет требовать, чтобы она заканчивала все начатое.
Дети сейчас намного раньше с действительностью сталкиваются. Я сама начала работать в 15 лет. Тогда многие думали, что я из неблагополучной семьи, что вынуждена сама деньги зарабатывать, а мне просто хотелось какой-то реализации. У наших детей эта самостоятельность, наверное, уже в 11 стартанет. Быть может, Соня уже к окончанию школы и поймет, с чем бы хотела свою жизнь связать.
- Расскажи, каково это быть женщиной в бизнесе? Приходится ли сталкиваться с гендерными проблемами?
- Я считаю, что мне повезло по двум причинам. Первая – когда я начинала путь предпринимателя, о гендерной проблематике никто не знал. Я раньше очень много работала в шоу-бизнесе с мужчинами и никогда на себе не ощущала какого-то давления или того, о чем сейчас многие говорят. А когда ты не знаешь о проблемах – ты их и не замечаешь.
Вторая причина – сейчас я работаю в очень женской сфере и в этой отрасли, в принципе, мужчин немного. У нас достаточно слабая конкуренция, поэтому, если говорить о мужчинах в схожем бизнесе, их тоже единицы. И все они всегда уважительно относились ко мне, к нашим проектам и продуктам. Однозначно, будь я связана с агробизнесом или металлургией, там все было бы совершенно иначе, но, к счастью, я не имею к этому отношения.
- Есть у тебя какие-то кумиры среди женщин в профессиональном плане?
- Как-то так сложилось, что у меня есть кумиры в бизнесе, но среди них нет не одной женщины. Быть может, я просто недостаточно еще знаю таких историй. Я как-то читала книгу "Не бойся действовать. Женщина, работа и воля к лидерству", написанную Шерил Сендбер, работающей COO в Facebook, которую рекомендую прочитать всем женщинам без исключения – и тем, у кого есть бизнес, и тем, кто о нем только думает. Не могу сказать, что она для меня является кумиром, поскольку наши с ней взгляды на разные вещи не всегда совпадают, но она невероятно интересная личность.
Она много говорит о гендерном неравенстве и о том, что мешает женщинам достичь успеха. И я с ней абсолютно соглашусь. Когда мы учимся в школе – девочки всегда отличницы, а мальчики – двоечники. В ВУЗе ситуация может немного поменяться, а стоит только получить диплом и случается некий перелом – мальчики сразу становятся успешными мужчинами, нацеленными на победу, тогда как у девочек происходят какие-то внутренние сложности. И Шерил много пишет об исследованиях, доказывающих, что 76% мужчин торгуются о своей зарплате уже на первой работе, тогда как лишь 6% женщин делают то же самое.
Женщины мало того, что более не уверены в себе, так еще и подвержены так называемому "синдрому самозванца". Я до прочтения этой книги была убеждена, что это моя личная проблема, а ее, как оказалось, даже в Гарварде изучают. Я очень рано начала работать и до 21 года скрывала свой настоящий возраст, прекрасно понимая, что некоторые посчитают несерьезным вести какие-то дела с 19-летней девчонкой.
И все это время жила, боясь разоблачения, и будучи абсолютно уверенной в том, что любое достижение или успех не имеют ко мне никакого отношения – это все случайность, просто так вышло и моей заслуги в этом ноль. И вот этим "синдромом самозванца" болеет большинство женщин, не веря в свои собственные силы и постоянно преуменьшая свои достижения. Тогда как большинство мужчин с этим состоянием практически не знакомы.
Нам всем не хватает уверенности в себе. Понимания того, что мы действительно способны на очень многое. Что можем совмещать семью, детей и работу. В принципе, на Западе этот вопрос вообще не стоит, там женщины даже не знают о существовании такой проблемы. У них на конференциях не спрашивают у спикеров женщин, как им удается совмещать работу с детьми – также, как совмещают работу и вождение автомобиля.
У них нет такой проблемы, а у нас есть. И не потому, что мы хуже – просто у нас менталитет другой, так было у наших родителей. Я уверена, нам поможет время, чужие примеры и, конечно же, смелость. Ведь когда ты пробуешь и понимаешь, что это возможно, становится уже не так страшно.
- Ты веришь в мотивацию в работе или все должно исходить от души?
- Нет не верю. Мне кажется, не может руководитель или коллега придумать что-то, способное мотивировать именно тебя. Вдохновить, отблагодарить, сделать твою работу более комфортной – да. Но не мотивировать. Человек либо сам замотивирован, либо нет. Во втором случае это значит, что он находится не на своем месте и не получает удовольствия от того, что делает. И самым правильным решением для него будет уйти, чтобы самому найти занятие по душе, а заодно и освободить место для того, кто придет и будет там счастлив.
По этой причине, к слову, я легко отношусь к тому, что от нас уходят сотрудники, даже самые ценные. И не вижу смысла в их удерживании – это нормальные взрослые отношения – если ты не получаешь здесь удовольствия, я не могу тебя заставить это сделать.
У нас еще не особо принято ходить к психологам, но их тоже никто не отменял. Уверена, что это в ближайшее время должно измениться. Не можешь разобраться и ответить на свои собственные вопросы, значит иди туда, где помогут специалисты.
- Ты много читаешь, назови несколько книг, которые бы посоветовала каждому.
- Я в основном читаю литературу, связанную с бизнесом, способную вдохновить и показать пример. Посоветовала бы Фила Найта и его "Продавца обуви", в которой создатель спортивного бренда Nike рассказал свою историю. Три книги, посвященные компании Starbuks совершенно удивительны, поскольку все, что там описывается, подходит абсолютно для любой компании.
Есть книга Ли Кокерелла, топ-менеджера, 25 лет управлявшего компанией Walt Disney World Resort. Я вообще считаю его прародителем экономики впечатлений. В наше время сервис больше не имеет такого значения, как раньше. Хороший сервис – это ноль. Мы все ожидаем его, куда бы не пришли – в больницу, частную клинику, ресторан или кафе. Бренды сейчас должны бороться за впечатление. И то, что Кокерелл придумал и внедрил в Диснейленде – это просто невероятно. Я прочитала все его книги – и "Управляя волшебством. 10 здравых стратегий лидерства", и "Все для клиента. 39 правил для незабываемого сервиса". И это те книги, которые действительно достойны внимания.
Читайте также продолжение интервью, в котором Лера Бородина рассказывает о своих принципах ведения бизнеса, о жизни платьев и своих планах на будущее.
Главные темы