Скульптор Константин Скритуцкий: "Многие люди удивляются, узнав, что я еще жив"

Известный киевский скульптор Константин Скритуцкий рассказал "Сегодня", как рождался Ежик в тумане, с чего начиналась легендарная Пейзажка, почему рабочие не доверяли кошке-сороконожке, чем плоха "мураломания" и чего не хватает старому доброму Киеву

Имя: Константин  Скритуцкий
Родился: в 1982 г.
Карьера: скульптор, автор десятков работ в Киеве. Член Союза дизайнеров Украины

— Костя, у вас был день, когда вы проснулись и поняли, что знамениты?

— Был. В 2007 году, когда в скверике на Рейтарской я установил своего Ежика в тумане. Прошло полтора месяца — и на меня начали "охоту" журналисты. Были десятки приглашений на телевидение и радио, я давал по два-три интервью в день… Тогда и пришло озарение.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— А как появился сам Ежик, кто стал его прототипом?

— Это — мой персонаж. В том смысле, что я сам иногда теряюсь в пространстве. Честно говоря, большинство художников — замкнутые в себе люди. Человек может быть талантливым, но совершенно не может контактировать с бизнесом, договориться. Они такие себе "ежики в тумане". Плюс течения в искусстве стремительно меняются: вчера это было важно, а сегодня уже не очень, сегодня все лезут в политику, а завтра — это слишком пошло… В такие моменты нужно принимать быстрые решения. А у Ежика это не получается в тумане. В этом я полностью на него похож.

Константин Скритуцкий. "Больше всего мне хочется, чтобы люди побольше улыбались и радовались жизни". Фото: Г. Салай

Ежик появился не сразу. Сначала я долго определялся с местом. Долго уговаривал заказчика — он поначалу не соглашался на эту скульптуру. Нужно было пояснять, почему именно Ежик. Но после того, как он "выстрелил" и рабочий стол заказчика был в десятках маленьких ежиков, которых ему дарили знакомые, зная, что он профинансировал этот проект, он мне сказал: "Костя — верю! Теперь все, что ты скажешь, будем делать!" Было приятно, когда пришло признание.

— А во сколько обошлось рождение Ежика?

— Ой, я сейчас уже и не вспомню. Но тогда даже те, старые цены меня страшно пугали! Коробка саморезов для колючек Ежа стоила гривен 60. А ведь на него пошла не одна коробка! Меня даже начали узнавать в одном из строймаркетов, где я выбирал и покупал саморезы. Глины на узелок мне одолжили друзья, они же поделились глазурью для росписи. А один из "доброжелателей" обвинил меня в нецелевом использовании стройматериалов! (Смеется.)

Фото: Г.Салай

Кстати, на свое место Ежик приехал на заднем сидении такси — в багажник не помещался. Таксист нас сфотографировал на мобильный. А спустя несколько лет я снова встретился с этим таксистом, и он показал мне фотографию, где мы в салоне его машины! Это было самое первое селфи с моим персонажем. Таксист теперь показывает фото пассажирам.

Меня забавляет, когда на день пограничника на Ежика одевают фуражку, а очень важные мужики в форме выстраиваются у него, как почетный караул. Это смешно и классно!

— Смешные истории с Ежиком есть у вас?

— О, полно! Однажды я в очередной раз забирал побитого вандалами Ежика на реставрацию. Приехал на место с двумя крепкими ребятами, они занялись демонтажом. И вдруг собирается толпа из нескольких десятков человек и начинает плотным кольцом преграждать дорогу! А мне в это время звонят журналисты: "Костя, неизвестные ломают и увозят твоего Ежа!" (Смеется.) Я им говорю: "Ребята, спокойно, я сам его забираю". А люди все плотнее меня окружают и уже кулаками начали грозить — мол, мы сейчас Скритуцкому позвоним, милицию вызовем... Но потом они меня узнали, и все обошлось.

Лечение Ежа. Работа в мастерской. Фото: Г. Салай

— Кстати, о мордобое: я знаю, что во время революции вы были на Майдане среди активистов и даже пострадали от рук бандитов...

— Да. Это произошло, когда в городе уже были баррикады, а в Киев свозили титушек, которые устраивали на улицах потасовки. Я возвращался с Майдана, поднимался по Прорезной, когда на меня внезапно напали. Я был сильно избит, забрали документы и деньги. Но самое обидное — у меня украли компьютер со всей информацией о моих проектах! Увы, милиция так и не нашла злоумышленников. Раны зажили, документы я восстановил, а вот все проекты пришлось делать заново, с чистого листа. Но я не перестал ходить на баррикады Майдана.

— Да уж... Если бы эти люди знали, что избили автора Пейзажной аллеи, может, хоть компьютер бы вернули?

— Сомневаюсь. А Пейзажка для меня — это подарок судьбы! Ведь такой объект доверили 26-летнему мальчишке. Это огромная ответственность, огромная проделанная работа. Иногда даже руки опускались, ведь каждую неделю в проект приходилось вносить коррективы: то газовая труба, то водопровод, нужно перенести то дорожки, то скамейки...

Пейзажная аллея. Знаменитая кошка-сороконожка на стене". Фото: Г. Салай

Когда кошка-сороконожка была еще не облицована плиткой и выглядела немного странно, рабочие, которые участвовали в создании скульптур, начали нервничать. Они привыкли делать стяжку в квартире, где им все понятно. А тут какой-то паренек дает им странные задания — лепить птичек! Они начали возмущаться, мол, это какой-то продвинутый наркоман с буйной фантазией, который не знает, что лепит. Даже увольняться хотели... Благо, привезли мозаику, они начали ее выкладывать. И тут — прозрели и заценили! Один из них подходит ко мне и говорит: "Костику, ми все зрозуміли. Файно виходить. Ти ж тільки кажи, що нам робить". С этого момента воцарилось взаимопонимание.

Интеллигент — храбрый воробей. Фото: Г. Салай

— Как вам удалось совместить в этом проекте кошек-сороконожек, Маленького Принца и скамейки в виде кошачьих мордочек?

— Полное отсутствие плана! (Смеется.) Кошка-сороконожка родилась внезапно — там была очень длинная стена, ее нужно было чем-то заполнить, обыграть. Мне показалось, что эта кошка будет интересна как маленьким деткам, так и взрослым, и я не ошибся — все лезут к ней в пасть, чтобы сфотографироваться. Этот длинный кот задал тон всей Пейзажке. Хотя первой там появилась скамейка в виде кошачьей пасти. Кстати, я тогда впервые применил керамическую мозаику. Договорился с заказчиком, что делаю эту лавочку за свой счет. Если ему не понравится — заберу себе, а если подходит — он со мной рассчитается. Скамейку привезли, когда Пейзажка была еще пустой. А к кошачьей лавочке выстраивались очереди из киевлян, желающих в ней посидеть! Теперь там шесть кошачьих мордочек. А Маленький Принц — защитник Пейзажной аллеи. И, увы, ему больше всех достается от вандалов…

Защитник. Маленький Принц. Фото: Г. Салай

— Ваша Пейзажка даже стала гастролировать. Новые работы появились во Франции, Казахстане в Крыму, можете о них рассказать?

— Концепция Пейзажной аллеи идеально подходит для курортного городка. Несколько скульптур мы придумали для фестиваля "Джаз-Коктебель", но воплотить до аннексии успели всего три. А теперь этот фестиваль там не проводится... Перед домиком Волошина мы установили "Облако Волошина". Это скамейка из лазурной мозаики, и она вызывала дикий восторг у детей. На нее все пытались забраться. Что сейчас с нашими работами в Крыму — я не знаю.

Фото: Г.Салай

В Астане, столице Казахстана, мы построили копию Пейзажки. Скульптуры там по 7-14 метров, а работа заняла – три месяца. Год подготовки, прорабатывалась каждая деталь. Задействовано было человек 30! Казахская Пейзажка сделана по мотивам местных сказок и легенд. Там в степях живут ящерицы — ушастые красноголовки: когда они видят опасность, то становятся на лапки и раскрывают пасть, которая превращается в страшную гримасу, напоминая дракона. Мы придумали яркие, веселые образы с этими ящерицами. Даже проявили себя лингвистами, придумав название для парка на казахском, языке: парк "Бат-Бат". Но если на нашей Пейзажке в кошкину пасть помещается 2 человека, то в казахскую свободно войдет 5-6 человек — целая семья! На день города там выстроилась огромная очередь из желающих сфотографироваться, хотя вокруг еще шли монтажные работы.

Интеллигент — ворон в цилиндре. Фото: Г. Салай

— Иногда на Пейзажке можно услышать: "Это мог сделать только большой сказочник!". Вы себя таковым считаете?

— Будучи уже достаточно известным, я преподавал в художественной детской школе — люблю работать с детьми. С ними весело, и они честные, открытые. Однажды директор принимала новый набор учеников, и говорит малявкам и их родителям: "Вам повезло! Вы будете работать в классе у скульптора Константина Скритуцкого". И тут в воздухе повисла пауза... Одна из мамочек недоуменно посмотрела на директрису и говорит: "Как? А мы думали, что Скритуцкий уже умер! Он, наверное, уже очень старенький?" Люди думали, что Пейзажку создал старенький скульптор, с палочкой и бородой. И таких довольно много.

Алиса. Девочка из сказки появилась на Пейзажке в мае этого года. Фото: Г. Салай

— Костя, а кто вам помогает в работе? Ведь художнику-одиночке нереально держаться на плаву?

— Совмещать творчество и бизнес тем более нереально. Я тесно сотрудничаю с меценатом многих моих работ Владимиром Колинько. Он влюблен в Киев и старается сделать все, чтобы город менялся в лучшую сторону. Ну и, конечно, мой арт-директор — Федор Баландин. Он — соавтор многих работ и моя железобетонная стена! Образец эффективного арт-менеджера, современного и творческого. Отгораживает меня от юридических и финансовых вопросов. Я прекрасно помню, как однажды бился год над одним проектом, его наконец утвердили, я получил аванс. Но нужно было быстро воплощать творческую часть, а у меня ступор — руки опустились! Я выдохся. А теперь такого нет. Баландин освободил мою голову для творчества, и за это я ему очень благодарен.

Интеллигент — зимородок. Фото: Г. Салай

Мы сделали уйму совместных проектов. Последний его крупный мультикультурный замысел — фестиваль искусств "Anne de Kiev Fest". Кстати, открою вам тайну: родился этот фестиваль благодаря нашему с Федором давнему замыслу — установить памятник Анне Ярославне, королеве Франции и дочери Ярослава Мудрого, в Киеве. Или, например, мемориальная доска выдающемуся бельгийскому писателю Марселю Тири. Я, например, не верил, что мы сможем собрать вместе для этого проекта МИД Украины и МИД Бельгии, союз писателей Бельгии, КГГА… Но все получилось и сейчас на стене собора установлен наш арт-объект.

— А с заказчиками бывают недоразумения?

— В 2013 году, по заказу Ильи Михайловича Левитаса, президента Еврейского совета Украины, мы создали обелиск "Дорога смерти". Сейчас этот памятник на углу Дорогожицкой и Мельникова служит отправной точкой ежегодного траурного шествия евреев к Бабьему Яру. Художественное решение всем понравилось, но сложно было утвердить табличку с простой и лаконичной надписью.

Бабий Яр. Монтаж "Дороги смерти". Фото: Ф. Баландин

Тогдашнему директору Института национальной памяти не понравилось, что мы написали о погибших евреях: он начал "петь" старую совдеповскую песню о том, что там погибли киевляне, матросы, партизаны... Наш аргумент, что евреев уничтожали лишь за национальность, его не убеждали. Но мы все равно сделали так, как подсказывала совесть. Памятник произвел на еврейскую общину сильное впечатление, на открытии люди плакали... Гонорар за работу брался оплатить Левитас. Но он скоропостижно скончался, и обелиск остался не оплаченным по сей день.

— А как вы относитесь к "мураломании", охватившей в последний год Киев?

— Скажу так: некоторые работы мне нравятся. Но со мной могут категорически не согласиться жильцы домов, окна которых выходят на этот мурал. Любая неменяющаяся картинка через определенное время доводит человека до истерики. Если бы они появлялись раз в полгода-год, было бы терпимо. Приведу пример: я в детстве очень любил шоколадные конфеты "Вечерний Киев". Но получал их по большим праздникам. А с первой стипендии купил огромную коробку конфет и сам ее съел. Мне так было плохо… Вот так и с муралами. Тут важно не переборщить.

— Какое ваше любимое место в Киеве?

— Мне нравится везде, где территория разумно приспособлена для жизни. Есть такие кварталы, куда заходишь, и ничего не хочется менять. Но значительно больше в Киеве мест, где сплошные высотки стена к стене, с припаркованными авто во дворах... Там постоянные драки, разборки. И таких неудачных пространств в Киеве — 70%. Властям с этим нужно что-то делать. Например, создавать спецуправление, которое бы квартал за кварталом меняло эти депрессивные районы.

— У вас есть творческая мастерская?

— В период, когда на Пейзажке было "горячо" (несколько раз аллея оказывалась в центре строительных скандалов — Авт.), местные "авторитетные общественники" обещали помочь мне с мастерской. Но как только ситуация стабилизировалась, эти люди, к сожалению, отреклись от своих обещаний.

Интеллигент — мудрая сова. Фото: Г. Салай

— Костя, а есть у вас проекты, которые так и остались на бумаге?

— Да. У известного киевского бизнесмена и писателя Гарика Корогодского была прекрасная мысль — сделать яркое публичное пространство на месте памятника Ленину на бульваре Шевченко. Он готов был построить объект за свои средства и подарить его городу! Мы с Федором Баландиным придумали очень классное решение, Гарик тоже очень по-хорошему, творчески "загорелся". Даже нашел поддержку в КГГА. А потом, на волне популизма, сама идея благоустройства этой территории обросла нелепыми конкурсами. В результате наш проект остался на бумаге, а Киев — без весьма неординарного объекта.

Проект. Пространство на месте снесенного Ленина. Фото: Ф. Баландин

Наша идея была в создании многофункционального пространства — для концертов классической музыки под открытым небом, скульптурных выставок, места для свиданий "под часами"... Часы должны были привезти из Италии. Фокус в том, что они без часовой стрелки — ведь влюбленные часов не наблюдают.

— Что ждать от Скритуцкого в будущем?

— Планов и идей много. Вскоре откроем памятник Анне, королеве Франции, в рамках фестиваля Annafest: мы уже определились с местом, где появится памятник. И, конечно, международные проекты.

Мог стать музыкантом

Мало кто знает, но родился Скритуцкий в Луганске. "Мама, как все женщины, боялась в первый раз рожать и поехала в Луганск, к родителям. Родила меня, а затем вернулась в Киев. Мама хотела, чтобы я стал музыкантом, но из этого ничего не вышло: я окончил художественную школу, киевский индустриальный техникум, факультет керамики... Потом была Академия искусств, факультет скульптуры. Но именно в техникуме я понял, что скульптуру можно делать не только из бронзы или камня, что есть множество других материалов — пластик, дерево, металл, мозаика с ее многогранностью цветов... Спасибо за это преподавателям!" — говорит Костя.