Экс-продюсер "Мумий Тролля" и Земфиры: "Выбираю артистов как женщину: хочу и беру"

— Мало кто знал о том, что в период сумасшедшей популярности группы "Мумий Тролль" ее музыканты были почти нищими. Как переживали этот период?

— Многого добиваются люди, которые что-то важное делают играючи. Или в "игровой форме". Многие очень серьезно подходят к шоу-бизнесу – делят деньги после каждой прибыли: это – мне, это – музыкантам.

Благодарен группе "Мумий Тролль", работая с которой я получил единственный опыт "общего котла". Этот денежный котел мы шутя называли "Утекай-банком". Никто не думал о том, что грянет кризис. Допустим, сыграли пять концертов в неделю – получили по итогам этих пяти концертов десятки тысяч долларов. И вдруг возникает идея: надо бы напечатать книгу "Правда о Мумиях и Троллях". Сколько это стоит в Хельсинки? 35 тыс. долларов. Все деньги, заработанные за неделю, изымаются и отправляются в Хельсинки. Почему? Вроде, на следующей неделе опять заработаем. Очаровательное детское беззаботное настроение – казалось, что каждую неделю будет все больше и больше. Но жизнь оказалась иной. Вначале – кризис, потом – заранее была джентльменская договоренность о том, что весь 1999 год группа пишет альбом. Переходя на русский – не дает концертов. Год без концертов! А откуда деньги? Из продажи пластинок и кассет деньги капают смешные. Зато все честно – творчество на первом месте, никто не мешает, не отвлекает, тишина...

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Почему "Наутилус" и "Аквариум" потеряли статус хедлайнеров и можно ли его вернуть?

— 70 % аудитории любой рок-группы – девочки в возрасте 13-22 лет. Соответственно, чем моложе музыканты – тем лучше. Это достаточное условие, но не является необходимым – если материал не интересный – никакой возраст не поможет.

Пару лет назад было выступление "Наутилуса" – один аншлаговый концерт на Нашествии. Как ностальгия это работает. Более того, можно провести достаточно успешный тур – 1 концерт в одном городе, или 2 концерта в одном городе: 19.00 – стадион, 23.00 – маленький клубничный. Новых песен будет мало. Нет Кормильцева – нет новых текстов...

"Аквариум" сегодня зарабатывает на хорошем клубном уровне. Они ведут себя так, как им уютно, не вступая ни в какие альянсы с большими деньгами. Живут без клипов, как альтернативная группа из Сиэтла, Манчестера или Амстердама. Мои приятели, взрослые мужики промоутеры, как-то подходят ко мне и говорят: "Вот, в Лондоне в клубе Астория-2 такой неудачный концерт "Аквариума" был". И потом случайно они же оказались на их концерте во МХАТе, который впоследствии называли лучшим концертом 10-летия. Все синусоидально: лучше, хуже, удачи, неудачи.

Похожие вещи сейчас станут происходить с Земфирой и Лагутенко, которые стали достаточно маргинальными фигурами относительно шоу-бизнеса: они не участвуют в фестивалях, в сборных концертах, не снимают клипы, еще реже звучат по радио (особенно "Мумий Тролль"). Здесь одного пиара мало. Важна нацеленность.

— Каковы причины провала музыкального проекта?

— На раннем этапе существования агентства мне было интересно все за исключением шансона и эстрады. Мы начинали работать с группой, довольно известным герлз-бендом --- "Пропаганда". Это были три девочки 17-18 лет из Балашихи, которые сами писали тексты. Они были откровенно дурны собой --- разнокалиберные и разноформатные: очень маленькая щекастая, очень высокая, и автор песен --- тоже щекастая девочка. Не могу сказать, что они мне были очень далеки, но точно не близки и не совсем понятны по-человечески. Это был один из трех проектов за 10 лет, который не пошел. Они выпустили первый альбом --- очаровательный, настоящий, написанный ими, но журналисты не верили, что это не продюсерский проект. Продюсер у них был, вот только с журналистами общался следующим образом: "Еще одна статья --- и тебя найдут в лесу. Варианты: подо льдом, в проруби..." Редчайший случай, когда проект не пошел в прессе. Я много думал о причинах провала. Невозможно было сделать хорошую фотосессию, потому что это Филиппок, сержант Спица и Щекастик. А молодежным журналам нужен секс, Интернет и Mp-3 --- ничего из этого не было. Многие не верили, что они сами пишут песни и т.д. Через несколько месяцев стало понятно, что ничего из нашего тендема не выйдет, и мы разошлись. Это было вовремя. Потом из группы было ликвидировано 66 % состава --- остался только автор песен, которого посадили на жесточайшую диету (по-моему, не без вреда для здоровья) и были взяты две открывающие рот (может быть даже поющие и танцующие) красивые девушки. "Пропаганда" продолжала существовать. Случайно на каком то заказняке я увидел эту группу --- это было очень грустно. Единственное о чем жалею --- что мне, быть может, тогда не хватило опыта, когда я услышал первые пять песен (мне их рекомендовали близкие друзья --- как минимализм, наив-поп). Была вкусная конфета, а правильной обертки создать не сумели.

— А как проходит отбор музыкантов?

— Я выбираю артиста, как красивую сексуальную телку. Я должен хотеть его – его музыку, помочь ему двигаться рука об руку к вершине. Когда выбор состоялся – есть как минимум два счастливых человека – я и он. С этого все начинается. Наш альянс может отличаться по срокам: 12 лет, как мы с Бурлаковым (сколько за это время было взаимных упреков, обид, ссор в адрес друг друга; тем ни менее – мы работаем). Или с Земфирой – полтора года. У меня было два или три случая за всю жизнь, когда, увидев какую-то новую группу, я подходил первым. И после знакомства был уверен как слон, что это здорово. Часто мне своей уверенностью удается убеждать и заряжать других – журналистов, партнеров – проходить сквозь стены.

— Как родилась последняя глава книги "Хедлайнеры", посвященная Кормильцеву?

— Мы с Кормильцевым много лет жили очень близко по московским понятиям, я активно был вхож в дом, мы вместе написали книгу, я брал у него огромное количество интервью (больше, наверное, только у Гребенщикова, Лагутенко и Земфиры). Когда он умер, мы организовали в клубе Б2 большой фестиваль. Изначально он назывался фестивалем в поддержку Кормильцева (это было в прошлом феврале – Илья болел в Лондоне, мы хотели собрать денег на лечение). Пока мы декларировали дату его начала и делали рекламу, он превратился в фестиваль не в поддержку, а в память. Это был мощный организационный стресс. Когда он прошел, у меня появилась возможность дней на десять съездить в полумифическую страну Эль Гуна (египетская Венеция). Сидя на берегу моря, в полном одиночестве, с выключенным мобильным, хоть и выжат как лимон, понял, что через месяц-другой могу отдавать "Хедлайнеров" на верстку – книга написана. При этом не имею никакого морального права, в первую очередь перед собой, не написать про Кормильцева. Это означало еще два месяца работы. А до этого уже было ощущение легкости – что все сделано. Проснулся: море, солнце, зонтики-дома. Один из отрывков этой главы был написан мной за сорок минут шариковой ручкой прямо на коленках. По возвращению в Москву я нашел около дюжины интервью с Кормильцевым – все они, как влитые, ложились в "Хедлайнеров". Понимал, что если я их не реанимирую – не напишет никто. Эти интервью были только у меня. Когда я их прослушивал, возвращаясь на 10 лет назад, как в машине времени – получил колоссальное, ни с чем не сравнимое (ни с каким сексом, ни с каким наркотиком, алкогольным опьянением, рок-концертом) удовольствие. Я был горд, что эти интервью были проведены, что они сохранились и их можно вернуть.

— Почему артист не может быть до конца откровенным с журналистом?

— У любого артиста есть информационная эрогенная зона, к которой он боится подпускать даже собственную жену, и в которой он чудовищно уязвим. И ни какие медиа тренинги, которые я провожу со своими артистами, их не устраняют. Самое болезненное для музыканта – ощущение плагиата: когда его самый известный хит похож на какую-то давно забытую песню. Мы не знаем правды. Скорее всего, это подсознание. Когда он писал эту песню, мелодию, был уверен, что это его. Сыграл ее раз-другой – она понравилась друзьям и продюсерам, ее записали в студии, стали крутить на радио. А потом кто-то вспоминает или обнаруживает, что такая мелодия уже была. Это огромная трагедия.

На эту тему впервые могу рассказать короткую супер-историю о входящей в тройку самых популярных рок-композиций всех времен и народов – "Stairway To Heaven" Led Zeppelin. Во всех альбомах группы указаны автора этой композиции – Джимми Пейдж, Роберт Плант, Джон Пол Джонс и барабанщик Джон Бонэм. Пол года назад фирма "Атлантик" переиздала "Houses Of The Holy" – и О! Боже! – на этой песне появилась пятая фамилия! "To Heaven" вышла в 74 году и сразу стала гимном всех времен и народов. А в середине 60-ых в Англии жила мало известная, не очень удачливая фолк-исполнительница, поющая свои песни под гитару. Именно она написала мелодию, из которой в итоге возникла песня "Stairway To Heaven". Поскольку сейчас она уже очень даже бабушка, никогда не интересовалась рок-музыкой. Но у нее был сын, который, увидев по телевизору концерт воссоединения Led Zeppelin, спросил: "Мама, почему они поют твою песню? В дело вмешались юристы, адвокаты по авторскому праву и теперь под этой песней стоит пять фамилий вместо четырех. В одном из интервью, когда была затронута эта тема, у одного из музыкантов Led Zeppelin сдали нервы, и он сказал: "Все это придумал Питер Грант" (их покойный продюсер). Сложно поверить, что все это произошло спустя 44 года после выхода песни. Как музыкантам не быть закрытыми в этом вопросе? А подобных вопросов масса. К примеру, недавний развод – не обязательно с женой – со своим продюсером, как Лагутенко-Бурлаков или Бурлаков-Земфира. Артист закрывается, не говорит на эту тему даже со своей пресс-службой. Или развод, условно говоря, со своим гитаристом. Самая закрытая тема – развод с самим собой. Это нормально. Часто бывает, что у мужа-жены, которые прожили вместе несколько десятков лет, есть белые пятна, о которых либо не догадываются, либо догадываются и молчат.

— Почему и куда исчезла форма "доверительной пресс-конференции"?

— В свое время, когда рок вылез из подполья, он как радикальный жанр магнитом подтянул к себе большое количество от Бога талантливых людей – сценаристов, драматургов, киношников, журналистов, будущих политических деятелей, авантюристов, экономических провокаторов. В какой то момент я не видел большой разницы между публикой на полузапрещенном тогда в Москве спектакле Виктюка "Служанки" и хорошем рок-концерте. Это была интеллектуальная элита. Для того, чтобы попасть на страницы издания в рубрику музыка, шла жесткая конкуренция, то, что сейчас называют тендером. Был запрещенный рок, запрещенные журналисты, даже мой в каком то смысле духовный старший брат Артем Троицкий находился в постоянной опале, порой без работы – но писали все блестяще. Но потом все это куда-то рассосалось, люди привыкли к року, он вошел в жизнь, как МакДональдз. Хорошо это или плохо – не важно. И все эти люди куда-то исчезли. Кое-кто продолжал писать, но уже на те темы, где крутятся значительно большие финансовые потоки: или политика, особенно в период выборов, или как ни странно, кино, поскольку от бюджета фильма можно значительно большую сумму отщипывать на раскрутку и пиар, в отличие от бюджета музыкального альбома. Кто-то пошел по пути финансового благополучия (не мне их осуждать и обсуждать), кто-то эмигрировал, кто-то умер, кто-то ушел в бизнес и коммерцию, в другие сферы.

Грустная картина – одно поколение ушло, а новое не появилось. С другой стороны, есть куча газет и журналов, в которых есть рубрика музыка, концерты, компакты, DVD – и писать надо. И что делать бедному несчастному редактору (давайте все его пожалеем) газеты, ищущего музыкального эксперта? Я бы не хотел оказаться на его месте. Во время недавних разговоров с киевской интеллигенцией выяснилось, что когда в один из топовых глянцевых журналов нужно было найти музыкального редактора, просмотрели порядка тридцати журналистов (картинки из жизни современной Украины), но никого не нашли. В итоге взяли фриланса, который, бедный, отдувается за всех – пишет про музыку то ли в восемь, то ли в 12 киевских изданий...

Поэтому ни о какой доверительной пресс-конференции, как показывает последний опыт, речи не идет. Пресс-конференция предполагает не только монолог героев, а общение с прессой; доверительная п.к. предполагает доверительное общение. А говорить не о чем, нет базы. Это беда и Украины, и России. Люди либо плохо разбираются в музыке (это не худший вариант), либо пишут о музыке и при этом музыку не любят, еще хуже – когда люди не любят музыку и не любят жизнь. К сожалению, за редким исключением, таких большинство.

Некоторое время я работал с модной московской группой ГДР. Осенью прошлого года они попали в Украину. Их пригласил Брайан Молко, вокалист группы Placebo проехаться с ним в туре по восточной Европе с рядом концертов. В Киеве была пресс-конференция, пришло добрых полсотни журналистов, телекамер. Я был поражен, насколько культура, интеллигентность, деликатность и культурологический уровень музыкантов Placebo выше местных журналистов. Это было чудовищно...

— Почему в "Хедлайнерах" самые щекотливые штрихи биографий (в том числе – наркотики) вкладываются в чужие уста?

— Я ни разу ни с одним музыкантом не присутствовал на наркотических сессиях. За исключением травы. Как следствие не имею никакого права писать про это своими словами, если есть возможность предоставить слово людям, которые с этим сталкивались не понаслышке, ежедневно. Из их уст это звучит более убедительно. Не сложно набрать балы и рейтинги, написав на модную тему – рок-звезда и наркотики. Можно поступить более деликатно и предоставить слово тому, кто к этому причастен. Грубо говоря, едут в автобусе в тур – и это происходит на его глазах: из косметички достаются таблетки, колеса, принимаются, запиваются Вителем...

ЗВЕЗДНЫЙ СКУЛЬПТОР Кушнир — пожалуй, самый успешный пиарщик и продюсер России. Он прошел путь от журналиста, пишущего на музыкальную тематику, до директора продюсерского агентства "Кушнир продакшн". Своим успехом ему обязаны самые громкие проекты: "Мумий Тролль", "Земфира", "Наутилус", "Аквариум", "Глюкоза", "Танцы минус", Агузарова, "Тотал"... В своей последней книге "Хедлайнеры" он раскрывает неизвестные штрихи биографий своих подопечных — музыкантов, ни с одним из которых не расстался, к сожалению, по-дружески. Как, например, с "Мумий Троллем": собрал все негативные рецензии о творчестве группы, да и просто кляузы, и порционно выдавал "голодным" журналистам

Юлия Грущинская