Юрий Яковлев: "В эвакуации мы были изгоями-иностранцами"

— Юрий Васильевич, вы помните день начала войны, 22 июня 1941 года?

— Это был воскресный день. Мне тогда было 13 лет. По радию — а я помню, у нас репродуктор висел на стене — транслировался какой-то концерт. Вдруг все прекратилось, большая пауза... а потом: "Сейчас будет выступать председатель совнаркома Вячеслав Михайлович Молотов". Семья наша как раз обедала. Все застыли. Мы знали, что есть такой, Молотов, но чтобы он вдруг выступал! И он сказал о том, что фашистская Германия вероломно напала на нашу страну! Для взрослых это был шок. Для нас нет — мальчишки. Москва славилась тем, что почти в каждом дворе была своя компания из парней и девчонок. И вот наш дворовой клан, 5—6 человек, собрался во дворе: решили идти на митинг в немецкое посольство, громить его! Где оно, понятия не имели. Мы жили в самом центре — между Трубной и Пушкинской площадями.

— И что же вы, 13-летние вояки, пошли в это посольство?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Мы устроили свой митинг, а на большее нас не хватило! Ровно через месяц после начала войны, 22 июля, была первая бомбардировка Москвы. И тогда вышел приказ о затемнении. Это значит — кресты на окнах, бумажные наклейки знаменитые, для того чтобы стекла не лопались. Во время первой бомбежки мы собрались на чердаках, потом, в течение июля, августа самолеты не пускали, но все же несколько бомб упало совсем рядом с нами. Одна из них разрушила мой родной театр имени Вахтангова, потом его восстановили, уже в 50-м году. Я помню, мы залезали на чердак и тушили зажигалки — это такие бомбы. Я лично потушил одну!

— Когда вам было особенно страшно?

— Я помню 16 октября 1941 года. Немцы взяли Калинин, бывшую Тверь, была перерезана дорога Москва—Ленинград. Началась страшнейшая паника в Москве. Все стремились уехать из нее куда угодно. Люди брали штурмом поезда! Рядом с нами был продуктовый магазин — в нем можно было брать все. Я помню, мой двоюродный брат вышел из магазина в "ожерелье" из сосисок, сарделек. Воровство, мародерство... Рядом с нами — Петровка, 38, милиция. Там сжигали все архивы, и весь переулок был заполнен бумажным пеплом. Жутко.

— То есть власть не готовилась к эвакуации, не думали, что немцы так быстро придут?

— Никто не был готов. Это было очень быстро!

— А когда ваша семья отправилась в эвакуацию?

— Был приказ: всех детей, кто остался, немедленно эвакуировать. Мои родители не хотели уезжать. Отцу было 50 лет, но он получил белый билет как инвалид. Мы собрали документы и какие-то ценные вещи, которых, собственно, и не было... Моя мать работала при поликлинике Высшей партшколы медсестрой. Ее любили и часто давали месячные премии, но не деньгами, а отрезами материала, шерсти или других. Это было у мамы единственное богатство. Все, что я смог взять с собой, — это свои коллекции. Огромная ценность: я собрал, по-моему, полторы или две тысячи марок, в том числе и редких. И еще до войны я собирал оловянных солдатиков, наверное, штук 500 было.

В теплушки, в два или три этажа, нас загрузили всех, детей с родителями, которые оставались. Не буду говорить, сколько было криков, слез, истерик... Страшно! В теплушках мы разводили костры, так как уже похолодало. Ехали почти месяц. Денег у нас не было. Мы выгружались на каждой станции, и люди выносили вареную картошку, огурцы, помидоры, молоко — что могли. Мы выменивали мамины отрезы на продукты, чем и кормились. А самое главное — чтобы на станции был спасительный кипяток. Мы приехали в результате в Уфу (Башкирия). Кто нас встречает? Куда нас поселят? Неизвестно!

— То есть вас там никто не ждал?

— Да какой там "ждал"! Мы были абсолютно никому не нужны! Мой отец был в Москве членом коллегии адвокатов. В Уфе он нашел отделение коллегии адвокатов и как-то договорился, чтобы нас пустили туда. И мы спали в коллегии на столах. Потом нас отправили в башкирскую деревеньку... Помню ветер, все занесено снегом, а мама — в туфельках на высоких каблуках! У меня были ботиночки, и у отца тоже! Поселили нас в какую-то избу с башкирской семьей, там было человек 10—15. И я помню, что последний отрез материи, 3 метра шерсти, мы променяли на маленькую баночку меда, фунт масла и 5 картофелин. В общем, дистрофию я получил.

— А как местные к вам относились?

— Никак. Мы для них были иностранцы! Изгои, которых пригнали им на голову. Но жалели, детей немножко подкармливали. Через время отец добился перевода в Уфу и устроился на работу, а мама — в военный госпиталь, куда привозили раненых со всего Союза. Я стирал бинты, бегал весной босиком — обувь-то износилась — рассыльным. Пришлось мне продать и свою коллекцию солдатиков. Помню, купил на них картошку и котлеты из конины — необыкновенное тогда лакомство. А вынес продавать марки — их у меня увела шпана. А через два года, когда уже немножко погнали немцев, наши родственники прислали вызов в Москву, и мы смогли вернуться.

— А что за вызов? Вы ведь были москвичи…

— Те наши родственники, которые оставались, все время платили деньги в жилконтору, и мы писали заявление в Москву, чтобы квартира осталась за нами. Ведь, как правило, все уезжающие теряли жилплощадь. До отъезда у нас была 4-комнатная квартира, где жили три семьи. А когда мы вернулись, в нашей комнате какой-то холостой мужчина поселился, но мы заняли другую.

— А каким вы запомнили День Победы?

— О-о! Это была фантастика! Весна. Тепло! Все цвело! Солнце! И вся Москва — высшее счастье! Посторонние люди целовались, обнимались. Это было одно целое! Казалось, что люди не шли, а летели. Как будто у них выросли крылья.

ИЗ МЕХАНИКОВ — В АКТЕРЫ

Юрий Яковлев родился 25.04.1928 г. в Москве. Карьера: актер

Первая работа Юрия, еще когда он учился в вечерней школе, — помощник механика в гараже. В 20 лет он поступил в Театральное училище им. Б. В. Щукина, после которого пришел на работу в Государственный академический театр им. Е. Вахтангова. Уже через два года Москва заговорила о молодом актере, увидев его в роли заморского королевича в сказке Маршака "Горя бояться — счастья не видать". Затем были еще более знаковые роли в спектакле "Дамы и гусары", "Пьеса без названия". 60—80-е годы — звездные в биографии Яковлева. Он создает характеры объемные и разнообразные. Но все же всенародную любовь ему принесло кино. Сниматься он начал с 1956 года. Самыми яркими стали роли в фильмах "Идиот", "Анна Каренина", "Ирония судьбы", "Судьба", "Карнавал" и другие.

А документальный фильм "Война и мир. Эвакуация", в котором Юрий Яковлев вспоминает о войне, вы сможете посмотреть на телеканале "Интер" 5, 6 и 7 мая.