Олег Митяев: "В Германии на мой концерт пришло всего четыре человека"

Когда Олегу Митяеву было четыре года, он выходил в трусах на крыльцо и пел сидящим во дворе бабушкам песни, срывая первые в своей жизни аплодисменты. Затем подрос, взял в руки гитару, начал писать стихи и стал весьма значимой фигурой в так называемом жанре авторской песни. В родном Челябинске он закончил монтажный техникум, институт физкультуры и, поработав в Челябинской филармонии в качестве автора и исполнителя песен, через несколько лет окончил Российскую академию театрального искусства. Снялся в нескольких фильмах: "Два часа с бардами", "Игра с неизвестным", "Сафари №6", "Убийца". В 1987 познакомился с Константином Тарасовым, с которым выступает вместе. С ним же как аранжировщиком и вторым гитаристом записаны три пластинки Митяева и три компакт-диска.

- Олег, вы много выступали за пределами России. Где был наибольший интерес к вашим песням?

- У меня никогда не было программы, поэтому, выступая в различных странах и даже в различных аудиториях, я всегда ориентируюсь на публику. Подчас, выходя на сцену, даже не знаю, какую песню буду петь первой, потому что не знаю толком, кто сидит в зале. По этому принципу в наш заграничный репертуар странным образом вошли русские народные песни: они оказались тем, чего от тебя подспудно ждут на противоположной стороне Земли, например, в Южной Африке. Выяснилось, если, приехав из России, я буду с иностранцами свободно разговаривать на английском языке и петь "Битлз", это не вызовет никакой реакции.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Меня очень удивил тамошний интерес к нашей авторской песне. Интерес к нашим друзьям "Лицедеям" – это понятно, у них международный жанр, а наше дело, как я думал, выступать по Иркутскам или Челябинскам. Но так получилось, что мы проехали практически всю Европу... Говорят: "Ну, вот если бы вы пели на испанском или на южно-африканском языке, мы бы вас не пригласили, у нас своих навалом. Если бы нам был нужен рок, мы бы пригласили кого-то из Америки, если кантри – из Ирландии. А если мы приглашаем людей из России, значит, нам хочется слушать что-то очень русское и в какой-то степени постичь все это". Я сам очень пытался почувствовать жизнь в разных странах. К примеру, молодой человек в Германии приходит с девушкой в кафе, они платят каждый сам за себя. Мне жутко хотелось понять, как могу так сделать я, оставаясь с чистой совестью.

- Ну а в смысл Ваших песен иностранцы вникали?

- Мне вспоминается история, которая случилась в Германии, когда рядом с песней "Ермак" была помещена такая схема, которую они пересняли из энциклопедии, и было написано, что, по-моему, в 1876 году казакенфюрер Ермак провел сражение с ханом Кучумом!..

- Видимо, такая терминология им доступнее для восприятия!

- Вот-вот! А как-то мы выступали в маленьком городе на юге Германии, и на концерт пришло всего четыре человека, притом что зал был огромный. Там у них тогда то ли курс марки упал, то ли повлияла война в Персидском заливе... Я, выходя из положения, сказал, что это здорово, что пришло так мало народа, потому что когда много – это не то, нарушаются традиции, потому что мы обычно собираемся на кухне, выпьем водки, поговорим о жизни, попоем, еще выпьем, и это как бы традиции жанра. И стал петь следующую песню. И тут в зал вошел человек с подносом и всем раздал по полстакана водки "Горбачев"!

- "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались" ваша первая песня и, что называется, точное попадание: она живет отдельной долгой жизнью...

- Да, но с ней, кстати, была вот какая история. Эта песня была написана в 1979 году, и я с большим удовольствием распевал ее на фестивалях авторской песни, на гастролях, в концертах перед студентами, шахтерами… Короче, пел везде. А выступать приходилось в очень разных местах, даже в таких экзотических, куда просто так не попадешь: например, в психоневрологическом диспансере, или в лечебно-трудовом профилактории, или в ЦК КПСС. И вот, когда мы выступали в женской колонии, я по привычке заканчивал концерт этой песней и, дойдя до строчек: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались", вдруг понял, что не везде эта песня подходит, и пришлось сделать вид, что забыл слова. Просто язык не повернулся спеть эти строки.

- Насколько я знаю, даже эта безобидная песня подвергалась цензуре.

- Когда трио "Меридиан" записывали песню "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались" на пластинку, а там есть строчка: "Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка, улыбнись!", то им сказали: "Вы матом еще спойте!!! Вы что это! Какие у нас в наше время бродяги?!" И они так и поют на пластинке: "Ты что грустишь, дружище?" А когда я увидел эту песню, напечатанную в "Комсомольской правде", очень этому обрадовался и очень огорчился очередной правке. Было напечатано: "Ты что грустишь, мой друг-товарищ?" Ну, это очень подходило для данной газеты!..

- Может, расскажете что-нибудь из "еще неопубликованного"?

– Вот песня "Родильный дом" почему-то производит большой эффект и дает неожиданные результаты. Как-то в Одессе к нам на сцену пришла записка: "Исполните, пожалуйста, песню "Родильный дом". И подписано: "Беременная женщина". А на втором концерте была такая же записка, подписанная: "Две беременные женщины". На третьем концерте пришла записка: "Исполните песню "Родильный дом" – и подпись: "Группа беременных женщин!" В результате мы стали исполнять эту песню гораздо осторожней… Потому что количество беременных женщин от концерта к концерту катастрофически росло!..

Еще есть такая песня "Печали каменного пояса". Это песня о моем родном крае еще времен Демидова, об Урале. Когда я сейчас вдыхаю загаженный челябинский воздух, прокопченный заводами, то испытываю наслаждение, потому что вместе с дымом в меня входят воспоминания о моем детстве, у меня рождается масса картин того времени. И пусть я теперь понимаю, что этот воздух вреден, все равно буду приезжать в Челябинск, это как наркотик. Когда мы выступали на международном фестивале и предложили несколько своих песен, жюри выбрало именно эту. И я был несказанно горд, что вот, моя песня! О моей родине! Но они сказали: "Мы её выбрали потому, что слова все равно не понятны, но… под нее можно танцевать!.."

- Ваши песни автобиографичны?

– Все переплетено. Я никогда не относил себя ни к какому жанру. Мне гораздо интересней со стороны наблюдать, куда меня причисляют. Не отказываю в удовольствии писать о себе – и если другой человек находит какие-то параллели с собой, это здорово. Но, тем не менее, трудно удержаться и не приврать, когда появляется какая-то красивая конструкция. А ведь самая страшная ложь – искажение правды.