Олег Тактаров: Де Ниро смотрел на наших актеров, отворачивался и сплевывал.

 

— Ваш прорыв в Америке был далеко не на поприще актерства. Почему бывший чемпион по боям без правил не пожелал получить актерское образование в России?
— Американская актерская школа отличается от российской. Я нахожу отличие, когда все режиссеры, с которыми я работаю, говорят мне, что я не играю, а живу. Есть две категории актеров: актер-актерович и герой, который просто живет. Чтобы этого добиться, нужно учится сразу и безошибочно, чтобы сразу из тебя выбивали палкой роль, которую ты хочешь сыграть (я это называю покривляться). В 90-ых годах в России было выпущено процентов 99 недоучек, которые делали спектакли одного актера и сразу было заметно, что они играют. Школа Леонова, Баталова, Папанова, та, где люди жили, в одно время просто исчезла. Во время, когда учился я, актерское образование можно было получить только там. Достойные школы в России появились только недавно. Я учился шесть лет, за свои деньги и с желанием. Я был как Ломоносов — когда я впервые сел за парту, мне было уже 29 лет, но желание перебороло. А в России 99% не хотят — они уже решили, что все у них получится, потому, что у мамы с папой есть деньги. Поэтому роли мне даются легко и все получается с первого дубля.
— Не ощущали на себе предвзятого отношения из-за возраста?
— Конечно. Особенно, когда у тебя гора мышц, ты чемпион мира по боям без правил, — конечно, предвзятость была, но она рассеялась. Через полтора года мне уже перестали делать замечания, меня даже стало это раздражать. А через два года и четыре месяца, когда я получил роль с де Ниро, на пробу приехали все русскоязычные актеры, более 2000 человек — все, кто только мог приехать. Приезжали наши звезды, от которых сейчас просто теряют сознание, де Ниро на них смотрел, сплевывал и поворачивал голову — я сам все это видел. Тогда я стал благодарить судьбу за то, что попал в правильную школу и к толковым педагогам.
— С де Ниро вы были дружны. Какой он человек?
— Де Ниро — в первую очередь, человек с большой буквы и всегда готовый помогать. Он не из тех, которые обаяют с первой секунды, но делают работу на удовлетворительно, чтобы не сделать ее на отлично никогда. Часто приходят на пробы все на пантах, и такими же остаются в кадре — они пробуют одно, другое — все, чего так и не смогут делать. Де Ниро был на моей свадьбе, но это известная история. Мы были дружны. Он много раз подвозил меня на самолете, когда съемки были в Монреале, а он вез меня в Нью-Йорк. Сейчас мы с ним не видимся — я почти три года снимаюсь в постсоветском пространстве, был маленький Нью-йоркский период съемок, но мы с ним не пересеклись — он тогда был не то в Доминиканской республике, не то в Европе.
— Не хочется опять вернутся в Америку? Сейчас есть что-то, что держит вас в России?
— Если захочется — вернусь. В России меня ничего не держит: ни там, ни здесь. Если меня что-то держит — я возьму билет на самолет, сяду и приеду. Когда-то меня очень тяготил мой бизнес в России, но в один день я просто взял и отказался от богатства. После этого стал спокойно перемещаться. Есть предубеждения, которые были вбиты еще Сталиным. На цепи нас никто нигде не держит. Если не хватает денег на билет — это одно, а чтобы что-то держало — нет. Я что раб какой то? Почему я должен быть где-то чем-то прикован? Я мужчина, который обеспечивает трех детей образованием, питанием и проживанием, я всех их вижу постоянно, но если надо работать — я работаю.
— Кто-то из детей пошел по стопам отца?
— Мой старший уже попал на обложку "Комсомольской правды". Он сейчас учится в Нижегородском театральном училище, уже сдает экзамены. Меня радует то, что на сцене он тоже живет. Откуда у него это — я не знаю. Когда он готовит сцену — находится внутри своего мира, а не играет.
— Давали ему наставления?
— Я ему сразу сказал: во-первых, сниматься не будешь, пока не научишься жить в кадре, ты не должен фальшивить, пытаться быть красивым, умным или просто благородным — ты должен им быть. Чтобы войти в кадр, нужно быть уже к этому готовым.
— Нет обиды на то, что режиссеры, предлагая вам роли, часто вешают на вас ярлык "русского медведя"?
— В разных картинах я разный. А спортивное прошлое мне пригодилось — некоторые вещи я делаю лучше, чем другие, к примеру, драки в спортивном зале или бойцовские приемы. Да и как тренер я не просто не плохой — я отличный. Например, из Жени, которая играет в "Секунде до…" Виолетту, я сделал буквально за несколько минут боксершу-дзюдоистку. Она очень хорошо все делает и двигается в кадре очень профессионально. А когда я ее только увидел, то просто за голову схватился.
— Что связывает со спортом сейчас?
— У меня почти в каждой стране по спорт-залу, в которых я или хозяин или почетный основатель. Есть в России, Америке, Швейцарии, Франции. Периодически я езжу посмотреть, как там идут дела.
— Свою роль в "Секунде до…" как-то выделяете?
— Это, однозначно, моя самая любимая роль. Она очень разноплановая — в ней есть все. Мой спортивный опыт мне очень помог. Мы отсняли драку просто на ура, даже — более чем хорошо. Здесь мы сняли одним кадром то, что в Голливуде снимается неделями. В драке со мной участвуют четыре человека, нападающих на меня и падающих на голый бетонный пол. Все приемы очень разноплановые.
— Снимаясь в Киеве, должно быть, хорошо узнали город…
— Я бы не хотел покупать квартиру в Москве. Если бы я где-то и осел в постсоветском пространстве, это был бы Киев. Я бы лучше купил квартиру здесь, пытаясь перетащить все свои проекты сюда. У меня есть шоу, которое я написал для Москвы, но потом подумал — зачем мы будем там стоять в пробках и тратить деньги, если можно снимать в Киеве. У вас пробки тоже есть, но подобрее. Здесь, может быть, народ и больше ругается матом, но он не злой. Мне здесь находиться лучше и приятнее. В России единственный мой город — это Саров, а Москву я не люблю всем сердцем. В Киев я еду как на праздник, даже в вагоне. Как-то даже ходил в общественную баню на Малой Житомирской. Там была открыта дверь в парную, совсем как во времена римлян. Я зашел, ничего не говоря — смотрю — там замечательный пар. На пятой полке сидеть невозможно. Все просчитано, как в поговорке про свой самовар. Много моих друзей из Лос-Анджелеса – киевляне. Даже все футболисты в команде Динамо-Лос-Анджелес, которые в свое время пытались играть в Динамо-Киев, рассказывали мне о Киеве четыре раза в неделю на тренировках.
— У вас дружеские отношения со многими спортсменами…
— Сейчас дружу с Хапсалисом, который когда-то играл в киевской футбольной команде еще во времена Лобановского. Мои друзья в основном — спортсмены. Есть и актеры, но если, к примеру, ты хочешь стать хорошим футболистом — общайся с футболистами. Из боксеров я знаком почти со всеми. Даже раунда четыре провел в бою старшего Кличко с Льюисом. Помню, я тогда сказал на одной из тренировок, что Кличко не проиграет, может, не победит, но не проиграет точно, хотя все были настроены очень скептически. Я сказал это за три недели до боя, потому, что я увидел, что у человека ноги работают очень правильно, передвижение замечательное, и мозги работают тоже. Для человека, такого роста, так легко передвигаться — более чем неординарная вещь. Я предрек проигрыш Ромы Карамазина, который когда-то был чемпионом мира по боксу. С Костей Дзю общались не много, по той причине, что он живет в Австралии. А в Америке я знаю почти всех.
— Какую роль в вашей жизни играет спонтанность и интуиция?
— Большую. Как-то я почувствовал, что надо ехать в Американское посольство. Как оказалось, именно в этот один день в 1994 году давали визы всем. Я просто пришел в этот день, получил визу и уехал, а мой товарищ — нет. Если бы не эта история - Америки просто не было бы. Еще один случай: в начале девяностых, когда всех достала власть, я даже стал подумывать о том, чтобы как-то даже устранить этих людей. Но я подумал, пересилил себя, а они устранились сами. Не то, чтобы я человек случая, но когда мне дается возможность, я уже к ней готов. К роли с де Ниро я был готов полностью, был готов к тому, что если не каждый второй, то каждый третий в Америке узнавал меня в лицо. Гораздо хуже, когда появляется возможность, к которой ты не созрел.
— Вы—провинциальный парень. Какой город принял вас радушнее — Москва или Нью-Йорк?
— Американцы принимают всех одинаково, главное, себя зарекомендовать. Будь я иностранцем в Москве, я бы заблудился. Помню, как-то ехал со своей испанской подругой, которая снималась в Москве, и она мне сказала, что за три месяца ей никто ни разу не показал дорогу. Когда люди слышат акцент и думают, что она дагестанка, чеченка или грузинка, они просто отворачиваются и уходят. За три месяца ей никто ни разу не улыбнулся и не помог. Иногда едешь по Москве и думаешь — хорошо, что я знаю дорогу и русский язык. Иначе – куда ехать, куда идти? Не скажут даже как от Шереметьево 1 до Шереметьево 2 доехать. Во всем мире — сел на электричку и поехал, а там таксисты заламывают бешеные цены. Не могу терпеть таксистов, которые обманывают.