Томенко: "С 5 по 7 декабря у Ющенко были критические дни"

— Николай Владимирович, за какое направление во время революции вы отвечали? Что вменялось в ваши обязанности?

— За порядок на сцене, поставленной на главной площади столицы, и за диалог политиков с Майданом. Я сам себя "назначил" на эту "должность", как только Майдан начал собираться. Тогда стоял хаос, жуткая неразбериха, каждый "нес" со сцены все, что ему взбредало в голову, не сообразуясь ни с какой политической целесообразностью. Помню, через несколько дней после того, как вошел в "должность", я запретил на ней выступать с провокационными речами, а они, поверьте, были. Один депутат из УНП заявил с трибуны: "Наконец-то Галичина захватила Киев", другой "безумец" заявил, что надо расправляться с бандитами и олигархами без суда и следствия. Я также не разрешал антидонецкие лозунги и вообще оскорбительные высказывания в адрес востока станы или Донецка в частности.

— Правда ли, что Евгений Червоненко организовал на Майдане боевиков, которые были готовы с оружием в руках встретить правительственные войска, если те пришли бы разгонять "оранжевых"?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Мне об этом ничего неизвестно. Для вас я могу просто рассказать о событиях по теме "Майдан, военные и оружие". Вы знаете, буквально в течение первых трех дней мы постоянно получали информацию о том, что на Майдан с разных сторон кто-то движется — то ли военные, то ли ОМОН, то ли российский спецназ. Я принимал эту информацию, перезванивал в штаб "Комитета национального спасения", а там уже ее перепроверяли по всем возможным каналам — действительно ли существует приказ разогнать палаточный городок и митинг на главной площади столицы. Бывало, что мы получали подтверждение о том, что какая-то воинская часть должна была выдвигаться в Киев, чтобы "навести там порядок". В подобных случаях с офицерами этих подразделений общались бывшие военные и пытались убедить их в том, чтобы их не использовали в таких конфликтах. Бывало даже, что для перестраховки (береженого Бог бережет) договаривались с бизнесменами, чтобы они оплатили закупку спиртного, а потом завезли его солдатам и офицерам… Что касается того, было ли оружие в палаточном городке. Мы специально по собственной инициативе периодически делали проверки в палаточном городке (как известно, комендантом этого городка был Роман Бессмертный), потому что кто-то мог самостоятельно, "по доброте душевной", действительно принести оружие или взрывающиеся вещества. В итоге так ничего и не нашли. Правда, в одной из палаток мы однажды обнаружили глубокий подкоп, в котором что-то было тщательно упаковано и припрятано. Думали, что это какое-то оружие. А оказалось, что запасливые хозяева этой "малой архитектурной формы" приехали из Западной Украины, привезли с собой запасы съестного на целую неделю и хранили их таким образом. Мы долго об этом потом со смехом вспоминали!..

— Жвания утверждал, что, мол, Юлия Тимошенко хотела крови во время революции... Правда ли это?

— Это не так. Просто среди руководства "помаранчевой революции" были как "соглашатели" (те, кто был настроен на переговоры), так и "радикалы" (это те, кто был настроен на решительные действия). К первым я бы отнес Ивана Плюща, Романа Зварыча, Петра Порошенко, Александра Зинченко и других, а ко вторым, например, Тимошенко, себя, Луценко, Бродского... "Соглашатели" считали более важным переговорный процесс, да и вообще работали в основном в кабинетах. Помню, Плющ на совете КНС сказал, что, мол, "мы с Ющенко пришли к Кучме на переговоры, и они прошли довольно успешно". И начал долго и радостно рассказывать об этом. Я у него тогда спросил с издевкой: "А вы там, Иван Степанович, случайно новое "письмо трех" совместно не подписали?" Радикалы же непосредственно работали на улице, были с ней связаны в эти дни. Например, если "соглашатели" договорились с властью снять блокаду правительственных учреждений, то мы были категорически против этого. Наша позиция заключалась в следующем: учреждения блокировать, но в них не входить, потому что только такие действия позволяли не сбавлять темп революции. В противном случае переговорный процесс их попросту замедлил бы. Также мы критически относились к иностранным посредникам, которые требовали от нас постоянно вести переговоры с Кучмой и Януковичем. Если бы мы на это полагались, то выбрали бы тем самым длинный путь. А мы хотели быстро достигнуть своей цели.

— Правду ли говорят, что в один из дней революции Ющенко в полной депрессии закрылся у себя в кабинете на целый день и до него не могли достучаться?

— Я считаю самыми критическими днями 5—7 декабря, когда болезнь Ющенко обострилась. Он в эти дни не появлялся ни в штабе, ни на Майдане. С этими днями, кстати, связана и судьба политреформы. Поясняю. Когда мы перенесли свою деятельность в парламент, то большинство радикалов сразу же стали "умеренными", в том числе и я. Когда на переговорах договорились голосовать "пакет", в который была включена и политреформа, и изменения к закону о выборах, у меня с Тимошенко, кстати, были разные позиции по поводу этого вопроса. Я, Луценко, Филенко, само собой Мороз настаивали на том, что политреформу нужно голосовать, а Юлия Владимировна категорически была против. Кстати, Виктор Ющенко тогда перезвонил нам всем и говорил, что он тоже против пакетного голосования за политреформу. Тогда "пакет" был провален. После этого мы встречались с Литвином, оговаривали возможность повторного голосования и обсуждали вопрос, каким образом в Верховную Раду может приехать Кучма, чтобы сразу же после принятия закона о политреформе он его подписал. На следующий день, когда Ющенко прибыл в Раду, я на заседании фракции убеждал его голосовать за конституционные изменения. Мои аргументы были следующими: во-первых, если мы не пойдем на голосование политреформы и нам не удастся изменить закон о выборах, тогда в третьем туре разница между Ющенко и Януковичем составит 1,5% процента в нашу пользу. Это даст возможность "сине-белым", как и нам, говорить о фальсификации выборов. А это — четвертый тур выборов. Второй аргумент: у президента остается достаточно полномочий, потому что речь идет о другой редакции политреформы. Третий аргумент: дата третьего тура выборов была уже определена, и нам нужно было "распускать" людей на Майдане, чтобы они возвращались в свои города и там устраивали свои "майданы" для агитации людей. А без принятия "пакета" этого невозможно было сделать.