Виктория Кутузова: "Думаю, моим тренером всегда будет папа"

— Вика, сезон подходит к концу, в чем причина твоего не очень удачного выступления в этом году (Кутузова с января 2007-го опустилась в рейтинге WTA со 107-го на 180-е место. — Авт.)?
— Все относительно, я бы не говорила, что год получается таким уж неудачным. Весной мне нужно было защищать много очков, "горели" хорошие результаты прошлого года, а с зимы у меня начались проблемы со здоровьем. Переутомление, перенагрузка. Я не правильно подошла к сезону — очень много тренировалась, когда, по идее, нужно было отдыхать. И получилось, что к весне я подошла на спаде. Но я играла, играла, играла... А когда ты не в лучшей форме и гонишься куда-то, то хорошего результата не будет. В этом плане, когда у меня, как юниорки, был лимит на определенное количество турниров за сезон — было лучше. Ты настраивалась на эти турниры и выходила на корт более подготовленной. Сейчас у меня первый год, когда закончились лимиты. Привыкаю. Думаю, что все игроки проходят через эти ошибки. И уже на следующий год сделаю себе более щадящий график.

— То есть, трагедии из-за результатов этого года ты не делаешь?
— Нет, нет! Я отношусь к этому философски, все, что не делается — к лучшему. Наверное, в свое время я слишком быстро и высоко взлетела (в ноябре 2005 года, в 17 лет Вика была № 76 в мире — Авт.). Когда ты попадаешь в топ-100, думаешь, что сейчас все начнут тебя боятся. А получается наоборот, против тебя любой игрок играет на максимуме. Наверное, я не была к этому готова морально. Ну ничего — зато появился опыт. Мне ведь только 19, вся карьера еще впереди.

— Сейчас проблемы со здоровьем позади?
— Да, слава Богу. Но, честно говоря, еще несколько месяцев назад я серьезно опасалась — смогу ли я вообще продолжить карьеру. И сейчас, оглядываясь назад, я очень рада, что осталась в теннисе.

— Раньше ты большую часть времени проводила в США. Сейчас ситуация изменилась?
— Почти сразу после того, как я сыграла в финале юниорского Australian Open, со мной заключила контракт компания IMG и с ней вместе мы были три с половиной года. Тогда я почти все время жила в Америке, тренировалась в академии Ника Боллетьери. Сейчас же я не связана обязательствами и предпочитаю больше времени быть дома, в Одессе. Рядом с родными, с младшей сестренкой, с друзьями. Тем более, что здесь у меня нет никаких проблем с кортом, со спаррингами... Ну а турниры, которые проводятся в США — Чарльстон, Амелия Айленд, Майами я люблю и стараюсь не пропускать.

— С детства и до сих пор тебя тренирует папа...
— ... И думаю, что будет тренировать всегда. С одной стороны, конечно, то, что ты папа и тренер совмещать тяжело. Но я вырастаю, и он уже научился разграничивать это общение. На корте — тренер, все остальное время мы общаемся на любые темы, не касающиеся спорта как дочь с отцом. Мы понимаем друг друга. Есть определенные слова, тактика во время игры. Знаете, я пробовала работать с лучшими тренерами мира — и с Боллетьери, и с Бобом Бреттом, и все сказали: "Нам здесь делать нечего, твой папа тебе уже помог. Все что тебе нужно — это время, опыт...".

— Насколько ты открыта в общении с фанами в реальной жизни, в Интернете?
— Раньше я была более открытой, но со временем устаешь от частого общения. Слишком много людей, все хотят оторвать от тебя кусочек... А ты всего одна. Нужно оставлять энергию для соревнований, а, поверьте, то напряжение, которое мы испытываем на корте обычному человеку даже представить тяжело. Поэтому не скажу, что я открыта. Но пытаюсь быть максимально любезной!

— Верно ли, что дружбы между теннисистками быть не может?
— Я вам скажу, что в последнее время отношения между теннисистками стали меняться. С тех пор, как в туре появилось много россиянок, украинок, белоруссок, игроков из СНГ. Лично я со всеми нашими в очень хороших отношениях. Всегда помогаем друг другу, даже если завтра ты выйдешь против этой девушки на корт. С иностранками — иначе. Атмосфера такая, что в большинстве все общаются со своими: француженки и француженками, американки — с американками. Стала ли я ближе с американками? Нет... Не тот менталитет. И за то время, что я жила в США ближе он мне не стал.