СТЕНА РАЗДЕЛЯЕТ НЕ ГОСУДАРСТВА, А ДУШИ

Тусклые стены панельных домов восточного Берлина навевают тусклые мысли. Как будто и не уезжала... Однако наша советская родина резко обрывается у Стены, -- той самой, пинкфлойдовской. В потоках горячего воздуха ее очертания колеблются, -- "дышат", -- края поблескивают впалыми ребрами-креплениями. Чудовище, разделявшее Германию на Запад и Восток, больше некому "кормить". Красные хозяева Стены сегодня так же дряхлы, как и она сама. Сквозь образовавшиеся бреши видны очертания Свободного Мира. Во время поездки в Берлин не давал покоя вопрос, -- по какую сторону Стены захотим жить мы, ведь, как ее ни разрушай, она осталась в наших душах.

Когда рухнула Стена...

...Это бетонное кольцо раньше опоясывало Берлин от центра до окраин, отделяя Бранденбургские ворота (западная территория) от Рейхстага, оставшегося на востоке. Гуманный пейзаж с социалистической стороны дополняли несколько рядов колючей проволоки и автоматическое оружие, начинавшее стрельбу без предупреждения. Увы, "превентивные меры" не помогали: восточные немцы с завидным упрямством лезли на Стену. А все потому, что из высотных домов социалистического Берлина были видны переполненные товаром лавки западных немцев и вся их свободная до неприличия жизнь. В годы социализма за попытку вскарабкаться на стену были убиты 200 человек. Когда Горбачев ослабил узду коммунизма, в Германии начались массовые волнения. С особенным чувством немцы отметили 40-летие ГДР: навстречу жалкой кучке проправительственных демонстрантов с мрачной решимостью двинулись 450 тыс. человек с лозунгами -- "Мы -- народ!". 9 ноября 1989 года восточные немцы, преодолевая страх, пошли на Стену.

...Теперь, после падения, Стена выглядит весело и довольно пикантно: на сером фоне бетонного "полотна" скачут розовые задницы, намалеванные художниками, Брежнев в страстном поцелуе прямо-таки засасывает Хонеккера, унитазы перемежаются с красными знаменами, серпами и молотами. Со всем этим безобразием берлинцам было жалко расставаться и, разрушая бетонный барьер, они попытались сохранить самое-самое в музее Стены. Увидев в магазине стоимость исторического обломка, я потеряла дар речи: ни много -- ни мало -- 140 марок (70 у.е.). Подлинность шедевра не гарантирована.

Разрушить барьер между Западом и Востоком немцы мечтали давно. Но мало кто из них представлял, какую уйму проблем это повлечет за собой. "Да, в ГДР нет демократии. Но мощная промышленность там должна быть! -- в беседе со мной поделился впечатлениями один из журналистов газеты "Ди Вельд". -- Когда же рухнула Стена" мы поняли, как ошибались.

Немцы понимают украинцев как никто другой, -- за 10 лет, которые прошли после воссоединения Германии, западным немцам так и не удалось восстановить разрушенную промышленность востока. В отличие от Украины, где приватизация похожа на затяжные роды, немцы смело принялись распродавать промышленные предприятия. Иногда за символическую цену -- лишь бы они заработали. Но увы, западные компании, скупив восточные, ввиду малой продуктивности, многие из них закрыли. "Большой ошибкой было в период воссоединения Германии приравнять марки один к одному на западе и на востоке, -- такое мнение мне приходилось слышать неоднократно. -- Это привело к тому, что рабочие по обе стороны границы стали получать одинаковую зарплату. Стало быть, на востоке, несмотря на технологическую отсталость, пришли к выводу, что их труд имеет такую же ценность, как на западе. И когда началась ликвидация нерентабельных предприятий, люди решили, что их обманули". Учитывая многотрудный опыт восстановления немецкой промышленности, что уж говорить о нашей стране? Даже от экономистов доводилось слышать мнения типа: "Мало кто знает, как вам подняться на ноги. Опыта выхода из коматозного состояния социализма ни одна западная страна не имеет".

Испытание свободой

После падения Стены в восточной Германии в отношении средств массовой информации были введены те же законы, что и в восточной: суд был полностью отделен от органов власти. Теперь судьи своим долгом почитают стоять на стороне пострадавшего: отныне работодателю архисложно выиграть судебный процесс у наемного рабочего, а чиновнику -- отсудить у газеты компенсацию за моральный ущерб. Один из случаев судебной практики: руководящее лицо федеральной земли Бранденбург журналист известного издания назвал "сексотом". Дело в том, что во времена социализма священников заставляли работать на службу безопасности, а этот самый политик еще десяток лет назад состоял на службе у церкви. Вот журналист и провел соответствующую аналогию. В принципе, в суде журналиста должны были заставить доказать, что его высказывание -- обоснованный факт. Но суд вынес соломоново решение: выпад в публикации по отношению к политику считать оценкой. Поскольку журналист на оную имеет полное право, издание оштрафовано не было.

Впрочем, это решение по сей день вызывает споры. Зато журналисты с глубоким удовлетворением вспоминают историю, связанную с тяжбой журнала "Шпигель" и министра обороны Германии г-на Штрауса. Издание опубликовало критическую статью по поводу боеготовности немецких частей, подвергнув критике некоторые моменты политики НАТО. Спустя некоторое время в редакции был произведен обыск под тем предлогом, что публикация в "Шпигеле" угрожает интересам государственной безопасности. Дело дошло до суда. Вердикт был вынесен в пользу "Шпигеля", расценившего действия властей как посягательство на свободу печати. Г-н Штраус вынужден был подать в отставку. По заверениям самих немецких журналистов, такие инциденты больше не имели места.

Критике в Германии подвержено все и вся. Причем права рядовых граждан защищены в гораздо большей степени, чем политиков. К примеру, каждый гражданин имеет право запретить публиковать свою фотографию в СМИ. Каждый гражданин, кроме лиц, представляющих общественный интерес. Конечно, политик имеет возможность подать в суд на издание, опубликовавшее его фотографию, где он изображен голым ниже пояса. Но делать это на практике он не станет, чтобы не создавать дополнительную рекламу изданию и не увеличивать тираж. Издание, без сомнений, проиграет дело в суде пострадавшему, но дивиденды от публикации такого фото намного превосходят возможный материальный ущерб. Самая большая сумма штрафа, который заплатила одна из немецких газет, -- 200 тыс. марок (около 100 тыс. долларов). Причем, залечивал раны на эти средства не какой-нибудь там политик, а достаточно аполитичная принцесса Монако. Дело в том, что интервью с ней было фальшивым -- журналист его выдумал. А поскольку принцесса обычно требует астрономические суммы за общение со СМИ, то суд заставил издание заплатить столько, сколько необходимо было бы для того, чтобы получить интервью с принцессой плюс штраф за моральный ущерб. Подобного примера, связанного с такой же суммой выплат со стороны СМИ, издатели и редакторы газет попросту не помнят.

В Германии дорожат своей свободой, а следовательно и свободой газет, считая, что это практически одно и то же. Как видно, Стена -- пережиток социализма -- в душах немцев уже давно почила в Бозе. А испытание свободой они выдержат...