"МЕНЯ ОБВИНЯЛИ В ЗАУМНОСТИ, НО НЕ В ПРОВИНЦИАЛИЗМЕ"

Ольга Герасимьюк на телевидении человек относительно новый, но уже весьма популярный. Как ни странно, последнее обстоятельство ее скорее смущает, нежели радует. Оно и правильно: критических "шишек" в ее сторону летит не меньше, чем хвалебных отзывов...

Я СКУЧАЛА НА КРЕЩАТИКЕ

-- Оля, как вы, ярая газетчица, попали на телевидение? Неужели сочинение статей не удовлетворяло ваши амбиции?

-- У меня никогда не было неудовлетворенных амбиций. Я чувствовала себя отлично и в прессе. Вся моя жизнь была связана с "Козой" -- сегодняшней "Независимостью". Пришла туда еще за царя Омелько, сидела в отделе писем: ежедневно сортировала целые мешки посланий, а потом "провоцировала" в газете всякие социальные акции. В общем, писала обо всем и пережила с газетой лучшие времена.

-- Вы сами ушли в "Піcлямову" Александра Ткаченко?

-- Ткаченко я знала давно, но ни ему, ни мне долго не приходило в голову работать вместе. Как только началась перестройка, я вместе с друзьями начала делать новый газетный проект, вскоре закрывшийся из-за финансовых проблем. Некоторое время посидела в УНИАНе, а тут приехали мои друзья из Канады, которым Саша пожаловался, что ему не хватает опытных журналистов. Вот они и подсказали, что на Крещатике скучает одна девушка...

-- Вы сразу оказались на престижном канале, да еще в одной из лучших аналитических программ. Не было комплекса неполноценности?

-- Да нет, я с первого сюжета почувствовала себя "в своей тарелке" -- иначе я бы туда просто не пошла. Вскоре поняла, что мне именно этого и не хватало. Всегда, когда писала статьи, хотелось еще что-то "домахать руками".

НА БАЗАРЕ ЧУВСТВУЮ СЕБЯ НЕЛОВКО

-- Признайтесь, когда впервые увидели себя в кадре, не испытали легкого разочарования?

-- (Со смехом.) Если честно, то это было ужасно. Я пришла на работу, никто и не собирался меня снимать. Но мне срочно нужен был сюжет о последователях Аум Синрикё, которые были в Киеве, но скрывались от прессы (их собратья в то время совершили теракт в Японии). Единственная возможность выйти с ними на контакт -- это поговорить по телефону, сидя в кадре. У меня, естественно, был профессиональный кураж, и я не думала, о том, что вот, мол, снимают. Гримасничала ужасно, а все посчитали это "непринужденной манерой".

-- Судя по всему, мысли, что вы в картинку просто не вписываетесь, не было...

-- (Удивленно.) Нет... Конечно, у меня были претензии к собственной внешности, тем более я была без грима, а об этом всегда стоит думать: телевидение -- это все-таки определенное эстетическое удовольствие. Но я ощутила от работы настоящий кайф.

-- А от популярности кайф удалось ощутить?

-- Когда говорят о так называемой звездности, мне становится смешно. Я ведь себя, скорее, подставляю под удары, появляясь на экране. Когда на базаре меня узнают бабушки и сбрасывают 10 копеек за морковку, мне становится неловко -- они относятся к телеведущему как к существу неземному...

-- Кажется, вы не разделяете их мнение...

-- Я самокритична, порой до самоедства.

МЫ ДЕЛАЛИ ПЕРЕДАЧУ ДЛЯ МАРГИНАЛОВ

-- Вашу авторскую программу "Проти ночі" неоднократно обвиняли в провинциализме, претенциозности и даже примитивизме.

-- Первый раз такое слышу. А где вы это читали? Передача была очень камерной, несколько маргинальной, эстетской, и я считаю, что она оставила в телевидении свой след: у нас появились эпигоны (я не хочу их называть), старающиеся снимать чуть ли не кадр в кадр.

-- Вы берете на себя смелость утверждать, что сама "Проти ночі" не была ничьим эпигоном?

-- Такой программы не было ни в России, ни на Западе. Это наше очень интересное изобретение. Да, она, несомненно, адресовалась узкому кругу зрителей. Меня даже упрекали в некой заумности, но отнюдь не в провинциализме. Последнее -- это бред.

-- Тогда почему ее сняли с эфира?

-- Мы сами отказались от нее. Она уже существовала два года, и мы решили не ждать, пока проект сдохнет сам по себе. Вообще, это было выстраданное решение. Многие просили продолжения. А меня до сих пор стабильно именуют "пані "Проти ночі".

-- Вы не считаете, что "Версии Ольги Герасимьюк" -- это шаг назад? В "Проти ночі" вы хотя бы создавали некий организм, а тут преимущественно задаете вопросы. Желающих выспрашивать в нашей журналистике и так переизбыток.

-- Ну, ведь это журналистское дело -- задавать вопросы. И я не могу сказать, что концепция "Версий", которые мы начали делать только этим летом, окончательно сформирована. Я четко вижу недостатки программы, несмотря на ее достаточно высокий рейтинг. Очень ценю незаказную, объективную, пусть и нелицеприятную критику телепрограммы. Бывали случаи, когда я звонила и благодарила автора за рациональную подсказку. Конечно, не люблю заборную критику, когда просто пишут: "А Герасимьюк -- дура". И никаких аргументов. Я знаю, почему это появляется, и никогда не звоню журналисту, чтобы выяснить отношения.

-- Если вы не найдете окончательного удачного варианта для "Версий" -- снимете программу с эфира? Возможен ли вообще вариант, что вы уйдете из команды 1+1, если вам предложат работу на другом канале -- на Интере, например?

-- Если бы это случилось, мне было бы очень жаль, ибо я не вижу другого места, где можно было бы так работать. На Интере я не чувствовала бы себя уютно: у них ориентация, которая мне не нравится. Канал должен выезжать на собственной продукции, а не на любимых народом российских передачах. Что касается "Версий", то надеюсь, в Новом году мы выйдем в усовершенствованном виде. Если не найдем оптимальный вариант -- конечно, остановим проект. Но в одном я абсолютно уверена: из моего творческий запаса я зачерпнула только чуть-чуть. По-моему, телевизионная жизнь у меня только начинается.