А ЕСТЬ ЛИ ОНО --"ВЕЧНОЕ ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ"?

По всем законам жизни они должны были встретиться. Он -- почти сорокалетний режиссер, эмигрировавший в Израиль двадцать лет назад и уже добившийся там признания. Она -- тоже эмигрантка, начинающая актриса, безумно к успеху стремящаяся...

Арик и Эвлин Каплуны представляли в Киеве фильм "Друзья Яны". Картина уже получила главные призы на Ерусалимском и Международном кинофестивале "Карловы Вары-98", а еще собрала положительные отклики критиков на нынешнем XXI Московском кинофестивале. Арик -- собранный, ироничный, о своем житье-бытье в Израиле говорил больше полунамеками. Меланхоличная Эвлин (исполнившая в "Друзьях Яны" главную роль) щедро и как-то по-русски протяжно делилась мыслями о кино и любви, что вызывало у ее супруга снисходительную улыбку.

ОНА

-- Я эмигрировала из Ленинграда 9 лет тому назад -- там начала учиться актерскому ремеслу, а в Израиле продолжила. Знаете, я была наивным ребенком -- уехала, не потому что чувствовала себя еврейкой, просто хотелось посмотреть мир. Но быть актером в Израиле очень тяжело, поэтому освоила специальность киномонтажера. Одно время даже подумывала совсем бросить актерство.

-- Почему? Израильская киноиндустрия слабо развита?

-- Она пребывает на зачаточном уровне. В среднем в год производится от 10 до 12 фильмов. И получить роль актрисе с акцентом практически невозможно. Я знаю только одну эмигрировавшую актрису -- Ирину Селезневу, которая, в совершенстве выучив язык, много занята в театре, снимается в кино и процветает. В принципе актерство в этой стране не дает материальной независимости: существует только один фонд, который дает деньги на фильмы, тогда как сценариев на конкурс подается не менее 400. Иногда деньги даются с требованием что-то изменить -- в сценарии, в подборе актеров. Понимаете, израильское кино у израильтян не котируется -- поэтому оно не окупается, а предпочтение отдается американскому и европейскому кинематографу.

-- Но, кажется, с трудным актерским ремеслом вы так и "не завязали"...

-- Меня остановила только встреча с мужем. Хотя, должна вам признаться, Арик не очень в меня верил. Вокруг было море актрис -- кстати, в Израиле пошла какая-то дикая волна: все манекенщицы, фотомодели почему-то считают себя актрисами, хотя причем здесь актерское мастерство? Настоящие же актеры крутятся как могут -- организовывают камерные театры, ставят те пьесы, на которые обязательно пойдут. Смешно, но есть актеры, которые даже "делают елки" -- организовывают в сентябре Новый год со всеми атрибутами: Снегурочкой, Дедом Морозом, зайками и волками.

Когда мы встретились с Ариком, он пошутил -- придешь, мол, девочка, ко мне когда-нибудь пробоваться. А в результате мы поженилиcь. Тем не менее роль в "Друзьях Яны" была написана не для меня -- мужу даже в голову не приходило, что я могу это сыграть. (Кстати, на одном из фестивалей Эвлин была признана исполнительницей лучшей женской роли. -- Н.Х.) Арик не нашел актрису ни в Израиле, ни в Москве, где он намеревался сотрудничать с "НТВ продакшн". Естественно, мне очень хотелось сыграть, и я сама сделала себе пробы -- записала себя на видеокамеру...

-- Редко кому удается не переносить отношения "режиссер--актриса" на семейную сцену. Вам это удавалось?

-- Мы очень старались, но это было сложно -- на площадке Арик требовал от меня больше, чем от других. Иногда я даже плакала, но все мои капризы мгновенно пресекались. Теперь я понимаю, что мне будет тяжело привыкнуть к какому-то другому режиссеру. Хотя... Сейчас можно уже и о другом подумать -- о детях, например. Фильм как раз помог немного стать на ноги...

ОН

-- Знаете, я поступал в Москве во ВГИК без всяких связей, и был уверен, что не поступлю. И вдруг, приехав в Израиль, узнаю, что поступил -- это меня повергло в ужас. Знал бы, что поступлю -- никогда бы не уехал. Так что пришлось учиться в Тель-Авивском университете на кинофакультете.

-- Знаю, что ваш короткометражный фильм "Соло для Тубы" был номинирован на Оскара. Потом были телевизионная драма и несколько удачных документальных фильмов. Скажите, формула режиссерского успеха в Израиле отличается от таковой в России?

-- Я уехал из России 20 лет назад, поэтому мне трудно судить о той формуле успеха, которая сегодня там существует. Конечно, тогда это были прежде всего связи, у меня же связей не было ни там, ни тут. Я даже спонсоров не мог себе найти -- таковых в Израиле не существует, то есть деньги на кино никто, кроме Израильского фонда не дает.

-- Критики писали про фильм, что он -- о вечном еврейском счастье. В чем, собственно, это счастье?

-- Не знаю, для меня есть вечное еврейское несчастье. Вот, к примеру, фильм -- еще на уровне сценария его хотел зарезать тот самый фонд, который потом дал деньги. Там были недовольны тем, что эмигранты показаны нищими и попрошайками. Как же так -- сказали они, -- у нас разве нет эмигрантов, работающих врачами, учителями и компьютерщиками? Потом фильм пытались уничтожить, не давая деньги на монтаж. Пришлось обращаться в арбитраж. То, что "Друзья Яны" состоялись -- чистая случайность. А счастье еврейское... Ну, наверное, оно заключается в том, что я чувствую, как мне хочется домой. А жене не хочется. ...И это мое еврейское несчастье. (Оба как-то невесело смеются.)

-- Вы намерены во всех своих фильмах снимать жену?

-- (Ухмыляясь.) Да господь с вами, что вы! Нет, конечно. Я не буду в каждый свой сценарий закладывать роль для жены. Вообще, работать вместе очень тяжело, это сказывается на отношениях.

-- Тем не менее вы рискнули. Не жалеете?

-- Жалею. В плане семейной жизни -- очень даже жалею. Когда оба работают в одном проекте, не остается времени друг для друга. Остается ощущение неудовлетворенности: с одной стороны мы делаем важное дело, с другой -- время-то проходит. В результате мы оба не знаем, чего сегодня хотим от жизни...