ЛЕГКО ЛИ ОСТАВАТЬСЯ АТЕИСТОМ ПОД МИНОМЕТНЫМ ОГНЕМ?

В Украине еще только подумывают об учреждении института капелланства. К услугам священников высшие и средние армейские чины прибегают крайне редко: их приглашают лишь тогда, когда нужно осенить крестным знамением новобранцев или же освятить какой-нибудь очередной военный объект.

Между тем мало кто знает, что первый военный душпастырь в независимой Украине объявился еще шесть лет назад. Тогда он не числился на довольствии ни в одной из воинских частей, зато принимал непосредственное участие в боевых действиях в составе ... военизированных формирований УНСО.

Отец Роман родом из Ужгорода. В свое время окончил музыкальное училище. Едва успев вступить на духовную стезю, сразу же получил неплохой шанс продвинуться по церковной иерархии. Тогда еще живой первоиерарх Украинской православной церкви Киевского патриархата Владимир Романюк заметил молодого священника и предложил ему переехать в Киев. В ту пору, как, впрочем, и сейчас, УПЦ КП не скрывала своих тесных связей с праворадикалами УНСО. Однажды один из руководителей этой организации Анатолий Лупынис перед очередной "командировкой" унсовцев в горячую точку обратился к Патриарху Владимиру с просьбой отпустить с ними на войну одного из своих священников. Говорил, дескать, им крайне нужен капеллан для поднятия боевого духа личного состава и для совершения ритуальных таинств. В итоге выбор пал на отца Романа.

-- Когда вы узнали о решении патриарха отрядить вас туда, где "стреляют"?

-- До разговора с владыкой я не имел даже представления, что такое УНСО. Он вызвал меня к себе и рассказал о группе добровольцев, которые должны отправиться в зону боев на Кавказ, чтобы сражаться на стороне грузин в разгоравшемся грузино-абхазском конфликте. Патриарх говорил, что грузины, кроме решения главной задачи -- сохранения территориальной целостности своей страны, -- преследуют в этой войне и религиозные цели. С одной стороны, мне очень хотелось побыть в роли верного стража Христовой веры, а с другой -- попросту испытать себя, узнать чего же ты стоишь на самом-то деле в экстремальных условиях. Я получил благословение от святейшего и вскоре очутился на борту самолета, державшего курс на Тбилиси.

-- Долго ли вы привыкали к войне?

-- Поначалу ощущался контраст между мирной жизнью и той, которая началась. Представьте себе: еще с утра в Бориспольском аэропорту тебя окружала тишина, а уже вечером вокруг тебя рвутся бомбы.

-- Неужели и вы вместе со всеми ходили в атаки?

-- Нет. У меня принцип: никогда не стрелять в человека, если он не хочет причинить мне вреда. Я мог убить ближнего своего только в том случае, если бы пришлось защищать собственную жизнь. До этого, к счастью, не дошло, хоть при мне всегда находился автомат и по две гранаты в каждом кармане. Одет я был, как и все остальные, в военную форму. Не скрою, делалось это, исходя из соображений личной безопасности. Воевавшие на стороне абхазцев русские офицеры несколько раз предупреждали по громкоговорителю: "Если поймаем вашего попа, с живого кожу сдирать будем"!

-- Какие функции вы исполняли?

-- Я исповедовал хлопцев, причащал их, проводил с ними доверительные беседы о Боге и о сущности жизни. И еще строго-настрого запретил бойцам УНСО материться.

В Абхазии хлопцы поначалу не осознавали всю важность той миссии, которая на них возлагалась руководством УНСО. Перед отправкой на войну у большинства из них были какие-то романтические стереотипы, которые в итоге пришлось менять. Многие на войне нравственно и духовно окрепли. Уже по возвращении в Киев ко мне приходил один из бойцов и высказывал желание поступить в богословскую семинарию. Действительно, трудно оставаться атеистом под минометным огнем...