СТО ЛЕТ ЛЕОНУ СТУКНЕТ. ПЕРЧАТКИ С РУЧЕК, ДАМЫ!

Леон Штукель, наверное, немного переживает. Завтра ему задувать сто свечей. Справится ли? Сплоховать нельзя. Он -- старейший из живущих олимпийских чемпионов.

На первую свою Олимпиаду Штукель поехал в 1924 году. Спустя пару недель после того, как получил диплом Люблянского университета права. В Париже его медали в соревнованиях гимнастов стали единственными для Югославии. Выиграл два "золота" -- на брусьях и в абсолютном первенстве. Через четыре года в Амстердаме у него -- "золото" на кольцах и "бронза" в командных упражнениях. В 36-м в Берлине -- "серебро" на кольцах. На тот момент ему было 38 лет. Рядом с нынешней "тинейджеровской" гимнастикой это выглядит сумасшествием.

У Леона сохранились фотографии с легендарной Джесси Оуэнс и первым голливудским Тарзаном -- пловцом Джонни Вайсмюллером. Он стоял на одной трибуне с Гитлером, когда на закрытии берлинской Олимпиады тот отмечал спортивный успех Третьего рейха. Есть у него снимок с Лени Райфеншталь -- женщиной, о которой вспоминает с отвращением. Она была директором нацистской кинопропаганды... "Я сам предложил сняться с ней и со всеми другими, -- говорит сегодня еще 99-летний Штукель. -- Мне хотелось этого. Чувствовал, что они делают историю..."

Игры 36-го года ему запомнились как Олимпиада, целиком подчиненная пропаганде. "Там было море красных с черным флагов. Цвет крови... Крайности всегда нелепы. И результаты часто дают жуткие..." Тот опыт подсказал Штукелю, что вперед человека может продвинуть только компромисс. "Если появляется проблема, я смотрю налево, направо и пытаюсь найти среднюю точку".

С женой Лидией они вместе уже 65 лет. Ей 83, она тоже выигрывала олимпийское "золото". Дочь, внуки, правнуки... В дверном проеме у него до сих пор висят кольца. Не каждый день, но раз-два в неделю упражняется обязательно. "Я постарел немного и должен быть осторожнее. Мускулы могут не выдержать напряжения... Но в сердце осталось чувство и желание, когда вижу кого-то бегущего или прыгающего, или вытворяющего черт знает что, сделать так же..."

Конечно, у него имеется свой рецепт долголетия. "Во-первых, гены. А потом -- здоровый образ жизни, спорт. До последних дней не прекращайте двигаться... Мне повезло. С малого возраста я занимался гимнастикой, и быть в хорошей форме стало для меня нормой". Никаких сигарет, алкоголь -- разве что стаканчик красного вина. "Да мне никогда и не хотелось закурить, выпить, -- признается Штукель. -- И еще: физическое и умственное развитие должно происходить одновременно".

Большую роль он отводит дисциплине. Встает всегда в восемь, завтракает и отправляется на прогулку. С удовольствием поддерживает разговор о спорте, политике, о соседней с его Словенией Хорватии, о преимуществах демократии над автократией и наоборот, о том, как Словении вступить в ЕС и сохранить свои традиции... Он срывается с места, когда звонит телефон, подскакивает к даме при встрече, чтобы поцеловать руку...

После окончания спортивной карьеры Штукель работал судьей. И собирается вновь применить былые навыки. На свадьбу отец Лидии подарил им дом в Мариборе. Во времена коммунизма дом национализировали. Теперь Штукель рассчитывает его отсудить. "Чтобы после меня остался. Только там наверняка попытаются затянуть дело. Прикинут мой возраст... Безобразие!"

"Пожилые люди ненавидят старость, но любят свой возраст. В моей семье, к примеру, торжества начинает дедуля. Он поднимается из-за стола и говорит: "Давайте, наверное, первым скажу я. Как самый старый". И мы хором поправляем: "Да какой же ты старый?! Ты самый старший!" Дедуля улыбается, довольный...

Самого старшего на планете победителя Олимпийских игр в двухмиллионной Словении чуть ли не канонизировали. В путеводители по стране внесен город Ново-Место -- "где живет Леон Штукель". Он изображен на монете в пять толаров -- десятикопеечной, по-нашему, -- и на первой почтовой марке, выпущенной в Словении после обретения независимости.

"В моей жизни было много борьбы, но и немало счастливых моментов. Я с радостью жду каждый новый день". В 96-м в Атланте Леон участвовал в церемонии открытия Олимпиады. Как насчет того, повторить это в Сиднее в 2000-м году? "О, я не знаю, 2000-й еще так далеко! -- восклицает он накануне своей круглейшей даты. -- Полет в Австралию занимает двадцать четыре часа, это очень долгая дорога для меня. Но... Посмотрим."