"НИЧЕГО ДРУГОГО Я ДЕЛАТЬ НЕ УМЕЮ"

Узнав, что Максим Леонидов обедает в "Царском селе", мы с фотографом Юрием примчались туда, уже размечтавшись, как мы разговариваем, фотографируем... "Только после того, как люди поедят" -- отрезал строго засекреченный директор "звезды" Марат. Присев к столу, мы долго цедили кофе, пока музыканты закусывали водочку салом, голубцами, соленьями и квашеньями, ели ароматный борщ с пампушками и знаменитые "крученики", запивая квасом. "А через полчаса у нас эфир на телевидении", -- сообщил организатор Гена, обещавший эксклюзив. "Поговорим в машине?" -- добродушно предложил Марат. Но нашей машины у входа не оказалось...

Сфотографировать Максима в национальном интерьере на фоне картины "Казак Мамай" все же удалось. И поговорить -- тоже, правда, уже после эфира, в буфете "Нового канала".

-- Максим, говорят, вы украинец?

-- Да, по маме: ее фамилия Люлько. Но в Украине бываю очень редко. Когда-то, еще с "Секретом", мы были пару раз в Киеве, пару раз в Одессе, там же я снимался в кино ("Биндюжник и король"), сыграл Беню Крика. Вот, собственно, и все. Родственников не осталось, дело в том, что их практически всех репрессировали... Мама родилась в Москве, а отец, еврей -- в Украине, в Пирятине Полтавской области, но все родственники по его линии из Ворошиловграда уже уехали за границу.

УЙТИ В ЗЕНИТЕ БЫЛО ПОСТУПКОМ, А С ДРУГОЙ СТОРОНЫ -- СЛАБОСТЬЮ

-- Для нас история вашей карьеры началась с "Секрета", но почему, находясь на подъеме, вы решили уехать, оставив группу?

-- На самом деле, уйдя из "Секрета", я еще не собирался никуда уезжать. Если эти два события и связаны, то косвенно. Я оставил группу, потому что там находиться дальше было бессмысленно, просто невозможно. Всегда видно, что коллектив расцвел, а потом либо продолжает развиваться, либо постепенно угасает, "умирает". А как только становится скучно, уже не имеет смысла этим заниматься, потому что зарабатывать деньги можно другим способом. Но так происходит не только с нами: люди растут, взрослеют -- и расходятся по жизни и в творчестве. Об этом бессмысленно жалеть

Несмотря на то, что мы писали многие песни "поодиночке", подписывались "Леонидов -- Фоменко", чтобы потом не делиться: такова жизнь.

-- Как сейчас складываются ваши отношения с экс-"Секретом", с Николаем Фоменко?

-- У нас по сути нет никаких отношений: изредка видимся с Колей в Москве, просто когда пересекаемся.

-- Но вы не врагами расстались?

-- Разное было с момента нашего расставания до сегодняшнего дня, на сегодняшний день -- дипломатические отношения, не более.

-- Были слухи о том, что живя в Израиле, вы приезжаете в Россию записываться и выступать с концертами.

-- Это не так, потому что здесь записываться совсем не выгоднее: студия, в которой я записывал первый альбом "Командир" -- совсем не дешевле, чем в Израиле. Другое дело -- просто родилось много русских песен, и, конечно, в Израиле я не видел выхода для них. Ты же пишешь не для того, чтобы поиграть и спеть двум-трем друзьям. Страна маленькая, есть, конечно, публика понимающая, но весь намек на русский шоу-бизнес обречен на провал. Поэтому я занимался в основном с израильтянами -- театром, телевидением, концертами.

-- Вернувшись, вы начали по сути все с начала -- решили повторить свой путь "наверх" второй раз. Это труднее, чем впервые?

-- Я бы не сказал. Во многом -- дело случая, во многом -- дело упорства и желания, во многом -- выбора. Вот и все. Честно говоря, я больше ничего другого в жизни делать не умею, поэтому выхода не было. Я пробовал в Израиле заниматься бизнесом -- и ничего не вышло.

Да и потом, я это люблю очень, и как бы мыслю себя от альбома к альбому, от концерта к концерту. Между этими вехами что-то меняется, и ты наблюдаешь, как сам меняешься. Это происходит не насильственно, а само собой: в жизни что-то проиходит -- и ты становишься чуть другим, еще чуть другим... В этом причина моего "неотхода" назад, хотя, конечно, этот шестилетний перерыв можно считать неким бегством -- и от себя, и от страны, и от обстоятельств. С одной стороны, это был поступок: уйти в зените всего, а с другой стороны слабостью.

-- А какие обстоятельства заставили вас это сделать?

-- Вы знаете, просто для меня закончилось дело, которым я занимался восемь лет. Надо было начинать делать что-нибудь кардинально противоположное. Это совпало с жуткой ситуацией -- 1989-1990 годы, когда во всем абсолютно в стране был беспредел. Поэтому родилась такая идея: если уж пробовать заново -- почему бы не поменять вообще всю жизнь? Так и получилось.

Я ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ЕДИНИЦА

-- Теперь свою жизнь вы поменяли снова -- вернулись окончательно?

-- Да, я имею израильский паспорт -- как бы являюсь и гражданином России, и Израиля, но жизнь свою, во всяком случае, в ближайшее десятилетие не представляю вне России. Уже доказано на опыте, что зритель здесь такой благодарный, что мое место, конечно в России. Но часть моей публики уже разъехалась в разные страны...

-- Так ведь новые подрастают!

-- Да, но они уже без "памяти прошлого". Должна быть какая-то база, я же не зря все-таки 10 лет разговаривал "на одном языке" с ними.

-- Но идя по жизни, вы тоже меняетесь.

-- Нет, я абсолютно не жалуюсь -- поймите правильно: к сожалению, я редко вижу в зале людей, которые имеют старый багаж, их меньше, чем хотелось бы, есть и случайная публика.

Я стараюсь быть искренним, не писать лишь бы написать -- в этом особенность моей манеры, если можно так сказать. Я не плодовитый автор, выверяю все. Знаю людей, которые, начав песню, не могут не дописать ее до конца, а я могу запросто оставить четыре песни на первом куплете, поняв, что дальше нет пути. У меня будет одна, но зато я за нее отвечаю -- 100%.

-- На заказ не пишете, песнями не торгуете?

-- Нет, но должен сказать, что и не обращаются. Надеюсь, что я индивидуальная творческая единица, для кого-то другого мне тяжело писать.

-- И для вас, я так понимаю, это -- не бизнес, а жизнь в искусстве?

-- Ну, что значит, не бизнес? Играть концерты -- это в любом случае отчасти бизнес, потому что этим, и ничем другим, я зарабатываю себе на жизнь. Отчасти -- съемками, отчасти -- какие-то авторские... Это как бы и образ жизни. Стараюсь выпускать в год по альбому, но не всегда получается. В 1995-1996: "Командир", 1997: "Проплывая над городом", в 1998 должен был выйти альбом "Не дай ему уйти" -- он готов, но не вышел, потому что все жутко изменилось вдруг, и сейчас просто не с кем иметь дело из выпускающих компаний.

-- Вы сразу чувствуете, станет ли песня популярной?

-- То, что "Виденье" -- шлягер, было понятно сразу. Иногда бывают ошибки. Отдавая песню на радио, считаю, что это явный хит, но бывают и проколы: песня не идет вообще. Но написав, к примеру, "Не дай ему уйти", я знал, что она станет популярной.

-- Но за эфиры вы не платите по крайней мере?

-- Никогда!

Я -- НАСТОЯЩИЙ КОШАТНИК

-- Расскажите о своей семье, пожалуйста.

-- На сегодняшний день -- нас двое, мы с Анечкой живем уже третий год вместе. Папа умер два года назад, а мама и бабушка с дедушкой живут в Петербурге. Что делать: маме одной с двумя стариками вдали от нас было бы безусловно тяжело.

-- Как вы стали телеведущим?

-- Это произошло случайно. Предложили -- и я подумал: почему бы нет? На сегодняшний момент, когда все эфиры стоят денег, буду появляться на телеэкране, а тем более, в передаче, которой не стыдно заниматься. Животные -- это все очень позитивно, я действительно люблю зверушек.

-- А дома держите?

-- Пока нет, потому что мы вместе всегда ездим, и не на кого оставлять. Но в нашей семье всегда были кошки, я их очень люблю -- настоящий кошатник.

-- Как вы оцениваете телевидение сегодня, какие программы любите смотреть?

-- Мы очень редко смотрим дома телевизор. Потому что мне кажется, что от него не получаешь того, чего ждешь от живого человека: общения, обогащения, интересной беседы и так далее. Мы стараемся чаще встречаться с друзьями, живой человек всегда интереснее. Если показывают какое-нибудь хорошее кино, смотрим с удовольствием. Публицистические передачи не люблю, хотя иногда бывают и симпатичные вещи: Радзинского с удовольствием послушаю. Но лучше -- почитаю.

-- Как вы собирали свой новый состав? Один из музыкантов успел мне сказать, что вы служили вместе в армии.

-- Мы вместе с ним в школе учились -- он забыл об этом сказать. Ленинград -- город маленький, и когда я начал опять собирать группу, естественно, стал искать по живым адресам. С клавишником Женей Олешун мы вместе учились 10 лет, после этого наши пути разошлись: он пошел на дирижерско-хоровой, я в театральный, потом в "Секрет". Володя Густав -- гитарист, личность довольно известная в Питере и вообще, это один из лучших гитаристов в настоящий момент в России, он делает аранжировки. Юра Гурьев -- бас-гитарист, в свое время играл со мной в спектакле "Король рок-н-ролла". И Юра Сонин -- самый молодой из нас -- барабанщик, "сын полка". Пришел позже всех, но вполне оправдывает возложенное на него высокое доверие.

-- В Украине, наверное, концерты выгоднее, чем сейчас в России?

-- Ну, почему? Все стабильно.

-- Чего бы вы хотели пожелать своим поклонникам?

-- Счастья всем, терпимости, уверенности в завтрашнем дне, удачи.