КАК НАШ ПРОФЕССОР ПОЕЗДА В ГЕРМАНИИ ОСТАНОВИЛ

Владимир Борисович Клепиков написал письмо Гельмуту Колю. Кто такой Коль, знают все. А кто такой Клепиков? Об этом знают в Харькове, да и то в кругу ученых, который, в силу специфики их занятий, широким не назовешь.

Профессор Харьковского политехнического университета Клепиков, пожалуй, оказался единственным в мире человеком, который не поверил в официальную версию причин железнодорожной катастрофы вблизи немецкого города Эшеда (напомним, что она унесла более сотни человеческих жизней). Версия эта гласила: мчался с невероятной скоростью железнодорожный экспресс, а на него с моста свалился легковой автомобиль. В результате такого уникального столкновения и произошла трагедия.

О катастрофе Владимир Борисович узнал в поезде, который следовал в немецкий город Магдебург, где его ждали коллеги из университета имени Отто фон Герике, -- предстояло обсудить ряд научных проблем. Он уже тогда сомневался, что причиной столь страшной катастрофы была упавшая легковушка. В Магдебурге, просмотрев много раз телекадры, отснятые на месте катастрофы, Клепиков убедился в том, что его сомнения небезосновательны. Вряд ли пикирующий автомобиль смог бы нанести смертельные травмы сверхпрочному экспрессу, который, как говорится, и ладно скроен, и крепко сшит. Так в чем же дело? Клепиков приходит к выводу: одна из возможных катастроф -- фрикционные автоколебания.

Объяснить это можно так: при движении возникает вибрация материалов, из которых сделаны машины или механизмы. При больших скоростях она может привести к аварии. Процессы эти известны ученым и практикам, но, к сожалению, недостаточно. К примеру, был случай, когда в довольно короткий период времени на шахтах Донбасса вышли из строя 150 электровозов из-за поломки осей колесных пар локомотивов. А первопричиной, как определили ученые, были все те же фрикционные автоколебания.

Своими соображениями харьковский ученый поделился с немецкими коллегами, и они его поддержали. Опасаясь, что такая катастрофа может повториться, Клепиков и написал письмо канцлеру ФРГ, где предложил немедленно запретить эксплуатацию подобных поездов, чтобы устранить причины появления автоколебаний.

Случись эта история у нас, я представляю, сколько сановных острот посыпалось бы на голову Владимира Борисовича: дескать, заколебал всех своими автоколебаниями. Немцы поступили иначе. Еще в Магдебурге Владимир Борисович узнал, что они вывели из эксплуатации все сверхскоростные поезда. Этого оказалось достаточно, чтобы программа украинско-немецких исследований вышла из рамок пресловутого "договора о намерениях" и начала выполняться. К ней проявляют повышенный интерес и ученые стран ЕЭС: заботливая Европа не хочет, чтобы ее граждане гибли в мирное время.

Первый этап совместной работы харьковчан и магдебуржцев уже пройден: подготовлена к эксперименту уникальная установка, необходимая для исследований по программе Клепикова. В Мадебургском университете была такая "машина", но она не действовала. Кажется, за ненадобностью. Теперь установку привели в божеский вид, и на ней работает сотрудник Харьковского политеха.

Гельмут Коль -- человек занятой. Видимо, поэтому он ответил профессору Клепикову не лично, а через немецкого посла в Киеве Эбергарда Гайкена. Канцлер ФРГ просил передать украинскому ученому благодарность. Он заверил, что "ценная информация", содержащаяся в письме Владимира Борисовича, "нашла в Бонне надлежащее внимание".

"Надлежащее внимание" -- слова простые, даже суховато-казенные. Но что нужно нашим ученым, талантливым и беспокойным, которые вечно "пробивают" свои идеи, натыкаясь на стену равнодушия и чиновного чванства? Надлежащее внимание. Не больше, но и не меньше.