ЧТО ТАКОЕ "ХОРОШО"

Исторический случай. Пришел как-то крошка-сын к отцу и спрашивает: "Папа, что такое "хорошо"? Потому как, что такое "плохо" -- я и так знаю". Папа ему и говорит: "А не пошел бы ты, кроха... в театр". И сынок пошел. И узнал, наконец, что такое "хорошо".

В первые два дня народу на гастролях "фоменок" было не так уж и много. То есть, публика сидела на всех ярусах, но пустые места можно было найти. Во-первых, о существовании этой труппы, как и о том, что в Москве и всяких там Франциях-Италиях "Мастерская Петра Фоменко" считается лучшим русским театром, у нас знали только особо "посвященные". В Украине ребята были единственный раз, и то в Севастополе -- на фестивале "Херсонесские игры" шесть лет назад. Кроме того, гастроли начались в минувший уик-энд, когда у киевлян и так, казалось, вот-вот случится заворот кишок от обилия культурной пищи.

Исключительно смелые люди. Они выбрали для начала самый сложный из трех спектаклей гастрольной программы -- "Владимира третьей степени" Гоголя. Трудность и одновременно прелесть его в том, что это, собственно, и не пьеса, а драматические отрывки -- все, что осталось от комедии, уничтоженной лично Николаем Васильевичем. (Хочу похвастаться собственным открытием. Единственный раз до "фоменок" все отрывки ставились вместе в "драмкружке Чрезотрупа" в Москве в 1921 году. Слово весьма гоголевское, но что оно означает -- выяснить так и не удалось.) Здесь-то, почти в отсутствие сюжета, и начинается разговор языком Театра. Ибо вас не мучит вопрос, чем (и когда, наконец) все закончится, -- вы просто кайфуете от процесса. "Но сам процесс!.." Вот-вот.

По воле режиссера Сергея Женовача артисты перевоплощаются, играя по 2-3-4 персонажа каждый, на сцене мистическим образом возникает любой, о ком хотя бы упомянули герои, от покойницы-тетки до князя Багратиона (ой, не зря когда-то застенчивый скромняга Женовач сказал: "Если я ставлю Гоголя, я должен сам на время стать Гоголем... Иначе я буду все время ставить себя, а я не интересен, я исчерпаем"). Этот калейдоскоп талантов завораживает, даже... если вы попали в театр впервые в жизни. Как говорят мудрые люди: "Я не профи, и у меня один критерий: мне интересно -- или скучно". Так вот, с ними -- не скучно никогда.

Земля -- она слухами полнится. Уже на "Двенадцатой ночи" в зале Театра Леси Украинки яблоку упасть было негде. Комедия, которую Евгений Каменькович поставил с тогдашними студентами еще на втором курсе, в 1990-м году, до сих пор не просто жива, а (ей-Богу!) становится все лучше. Отвечаю.

Конечно, сверкает шекспировский текст в переводе Давида Самойлова. Небывалая вещь: текст ничуть не сокращен -- ни страха перед лингвистическими изысками и каламбурами, коих у Шекспира пруд пруди, ни боязни затянуть спектакль ("фоменки" с блеском играют как пятидесятиминутное "Приключение" Цветаевой, так и пятичасовой марафон "Шум и ярость" по роману Фолкнера). А еще -- сказочно исполненные баллады Сергея Никитина, еще -- миллион придумок, каждая из которых вызывает гомерический хохот, а главное -- все исполняется с таким неподдельным азартом, с такой заразительностью, что...

В финале зал просто бесновался. Вопли "браво!" перекрывали грохот аплодисментов и, казалось, публика приняла твердое решение не расходиться до следующего спектакля...

В завершение чудес, в субботу и воскресенье, нам предстоит увидеть спектакль самого Петра Наумовича Фоменко "Волки и овцы" по Александру Островскому. Вот там-то и будет разливаться на весь зал старинный и нестареющий, как все волшебное, голос Вари Паниной: "Ка-ак хорошо-о-о!"