КОГДА ХРУЩЕВ ВЫСТУПАЛ, ОН НЕ ТОЛЬКО БОТИНОК СНИМАЛ...

Имя Хрущева нынче вспоминают все чаще и чаще. Причин на то -- несколько. Во-первых, его сын Сергей Никитович Хрущев уехал в США и попросил там убежища. Во-вторых, в этом году самому Никите Сергеевичу исполнилось бы ровно 105 лет. А в-третьих, -- тоже дата: ровно тридцать пять лет назад после отставки со всех партийных и государственных постов Никита Сергеевич Хрущев начал писать "Воспоминания".

Мемуары обещали быть для многих нелицеприятными. Так оно, в принципе, и вышло. Посему опубликовали книгу сначала на Западе, а потом уже у нас.

Один из бывших коллег Хрущева как-то спросил Никиту Сергеевича: "А зачем вам вообще нужны эти мемуары?", на что бывший глава Союза со свойственным ему простодушием ответил: "Так все ж пишут..."

"Киевский период" в мемуарах Хрущева занял относительно немного страниц. И, конечно же, Никита Сергеевич вряд ли смог упомнить и упомянуть всех тех, с кем ему доводилось встречаться в столице Украины.

А Хрущева помнят здесь и по сей день: причем не только персональные пенсионеры союзного значения, но и те, кто, как правило, в мемуарах фигурирует в усредненном качестве -- "рабочие", "колхозники", "интеллигенция"...

... Левана Николаевича Джапаридзе на работу в Киев вызвали телеграммой. "Молнию" отправил конструктор-изобретатель уникального пресса Александр Мелия. И хотя инициатива по подбору кадров для будущего специального КБ принадлежала ему -- одобрение надо было получить "в верхах". Кроме министра, требовалось согласовывать и с ЦК.

Первым секретарем ЦК КП(б)У был Хрущев. И "добро" Никита Сергеевич на кандидатуру Джапаридзе дал.

КАК ХРУЩЕВ ОПЕКАЛ КБ

Леван Николаевич Джапаридзе

Рассказывает Леван Николаевич: "... Шел 1946-й год. Страну, разрушенную войной, надо было восстанавливать. И вот в Министерстве промстройматериалов создали специальное КБ, которое должно было разработать уникальный агрегат, способный во много раз больше, быстрее и качественнее делать для строительства керамику -- кирпичи.

Уникальный агрегат -- пресс -- придумал в Тбилиси Александр Мелия. Но там поддержки не нашел, а посему со своим изобретением стал пробиваться в Москву. Он дошел до ЦК. И только после этого приступил к доработке чертежей своего детища на одном из военных заводов в городе Коврове. Кстати, в то время на этом заводе трудился и Дегтярев, крупнейший изобретатель стрелкового оружия...

Почему я упомянул Дегтярева? Да потому что именно для него надо было строить специальный цех, а проектировал его я в том самом городе Коврове.

... Уникальность пресса Мелии заключалась в том, что кирпичи он делал без "классической" процедуры сушения. Все это называлось "сухое прессование" -- новое слово в отечественной технологии.

Сначала выполнили модель пресса: масштабом -- один к двум. Получился цилиндр метра два высотой... Так вот, Никита Сергеевич Хрущев, который, будучи членом Политбюро ЦК ВКП(б), прослышал об уникальных разработках Мелии, распорядился погрузить в свой самолет макет пресса, чтобы перевезти его в Киев.

Через год после окончания войны в столице Украины появилось спецКБ во главе с Мелия. Де-юре подчинялось оно Минпромстройматериалов, но де-факто -- лично Никите Хрущеву.

Хрущева восхищали самоотверженные люди. К их числу он относил и Александра Мелию. Все годы, что Никита Сергеевич был первым секретарем украинских коммунистов, да и в Москве, будучи уже первым лицом в ЦК КПСС, он покровительствовал Мелии.

Однажды выступал Хрущев на конференции строителей в зале Верховного Совета УССР. И вдруг он снял часы, поднял их, чтоб всему залу было видно, и сказал: "Я знаю одного человека, который работает, как эти часы. Это -- Мелия. Вот так надо работать!"

"ГОТОВЬ НА СТАЛИНСКУЮ ПРЕМИЮ"

-- Несмотря на то, что время было тяжелое, послевоенное, КБ было обеспечено всем, чем надо. Как-то раз во время встречи с Хрущевым (а там обычно присутствовали вместе с Александром Мелией и его замы -- брат Сергей Мелия и я) Александр Александрович сказал: "Для разработки проекта нам надо сейчас 50 тысяч рублей". Хрущев тут же распорядился, чтобы просьбу немедленно удовлетворили...

Заказы на изготовление пресса разместили на самых мощных заводах -- в Киеве и Харькове. Кстати, спустя время, я своими глазами видал постановление, подписанное лично Сталиным, об изготовлении 80 штук таких прессов. Очень широко хотели поставить это дело. Даже в Армавире специальный завод собирались строить...

... Протеже Хрущева -- Александр Мелия -- трижды избирался депутатом Верховного Совета Украины, несмотря на то, что был человеком убежденно беспартийным. Мало того, что депутатом, так еще и первым беспартийным лауреатом Сталинской премии. "Добро" по его кандидатуре дал, опять же, Хрущев.

-- В то время, да и позже, лауреатами премии становились "коллективно". А вот Мелия стал -- в одиночку. А это шло вразрез с общепринятыми "нормами".

Традиционно -- перед представлением на Сталинскую премию -- о разработке должна была написать газета "Правда".

-- Никита Сергеевич пригласил нас к себе. И во время беседы Александр Мелия сказал: "Товарищ Хрущев, есть один человек, который мешает внедрению нашей разработки". -- "Это кто ж такой?" -- "Замминистра Гвоздарев. Палки в колеса ставит..." -- "Ладно, -- сказал Хрущев, -- готовьте материалы. Попросите корреспондента "Правды" в Киеве сделать статью. А этого Гвоздарева надо бы хорошенько гвоздануть!"

Вскоре вышел номер "Правды" с большой статьей об уникальном прессе. И -- главное -- фамилия вредного замминистра была названа полностью, и сказано, что "палки в колеса ставит".

Кстати, Гвоздарева тогда сняли, но через некоторое время восстановили...

-- Сталинскую премию Мелия получил. 150 тысяч рублей. Хотя полагалось ему -- за изобретение пресса -- 200 тысяч. Когда финансисты подсчитали, то вообще вышло -- 600 000...

Выдавали же премию по частям: один раз -- 40 тысяч, второй, третий... А потом пришла бумага: "Больше вам не полагается".

-- Нас тоже премировали деньгами. Лично я получил 1200 рублей... Жалко, что вскоре -- в 1947 году -- все эти суммы "испортились", то есть обесценились.

АНЕКДОТ ОТ ХРУЩЕВА

... Никита Сергеевич слыл человеком, острым на словцо. Причем, тонко чувствуя настроение собеседников, мог разрядить обстановку то фразой "с юмором", то историей житейской, а то и просто -- анекдотом.

-- Как-то раз приехал на завод Хрущев со свитой. Он очень интересовался работой пресса. "Знаете что, -- сказал нам Никита Сергеевич, -- здесь сложно будет поговорить, так что поехали ко мне в ЦК". А мы-то -- перед пуском пресса -- и небритые, и рубашки несвежие: сутками ночевали в цеху... В общем, уехала кавалькада в ЦК, мы быстренько побрились, и в том же виде -- рубашки с закатанными рукавами -- явились в ЦК.

Хрущев сидел во главе стола, по левую руку -- министры, все в костюмах, при галстуках, а мы -- вот такие -- напротив. Мелия, кстати, по левую руку от Хрущева, рядом с ним его брат и я...

Ну, обсуждаем... Только разговор как-то не клеится: помню, как министр Барановский смотрел на наш не слишком презентабельный вид. Мало того, что "ярко выраженные грузины", так еще и рукава закатаны!

Сидим час. Напряжение не спадает. И вот тогда Никита Сергеевич анекдоты начал рассказывать. И все стали смеяться... Хрущев аж заливался смехом, все последовали его примеру... Помню, что один анекдот был о каком-то мотоциклисте... Поскольку рассказчик-то говорил на украинском языке, я мало что понял.

Но обстановка -- это уж точно -- сразу разрядилась.

...Что еще поражало в Хрущеве: он все помнил. И по имени-отчеству, и какие у кого семейные проблемы... Перед пуском все спрашивал Александра Александровича: "Вы когда в Грузию к матери съездите, когда в отпуск пойдете?", а тот отвечал: "Никита Сергеевич, вот закончим все -- и поеду".

Помню последнюю встречу с Хрущевым... Он тогда уже в Москве работал. Как-то раз повезли мы материалы по прессу на ВДНХ. Зашел и Никита Сергеевич в павильон. Поздоровался с нами за руку, расспросил. Сказал: "На конференции встретимся".

А итоговая конференция проводилась для всех участников выставки -- изобретателей и рационализаторов. В конференц-зале нас усадили рядом с Хрущевым... Было лето, жара... Поставили на стол вентилятор. Никита Сергеевич подумал-подумал да и положил вентилятор плашмя, чтоб не мешал, не закрывал от обозрения зал...

А зал, увидев это, засмеялся. И Хрущев тоже... Выступает кто-то с трибуны, вдруг глядь, а Никита Сергеевич закрыл глаза и -- уснул... И тогда выступающие стали говорить потише.