ЗА МОРЕМ ЖИТЬЕ НЕ ХУДО, НО НЕ ВЛАЗЬТЕ НА ВЕРБЛЮДА!

"Кто попробовал воду из Нила, будет вечно стремиться в Каир", -- резюмировал в начале века русский поэт Николай Гумилев. Однако на исходе столетия подобные эксперименты проводить не стоит, а то можно и насмерть "влюбиться" в величайшую реку мира: в нильских водах встречаются возбудители опаснейших болезней, известные европейцам разве что из приключенческих романов и медицинских справочников.

ЗВЕЗДНАЯ ПЫЛЬ БОЛЬШОГО КАИРА

Боинг заложил крутой вираж, и в бархатной чаше гигантского мегаполиса бисером заблестели мириады ночных огоньков. С такой высоты столица Египта очень походила на вселенную с туманностями, созвездиями, спиралями галактик.

Каир поражает своими масштабами: его пятнадцатимиллионное население, по словам нашего гида, в пик туристического сезона увеличивается еще на миллион. Посему отели разного пошиба, от шикарных "Хилтона" и "Шератона" -- до ночлежек типа студенческой общаги, разбросаны по всему городу. Подобно китам, они отфильтровывают планктон постояльцев: этого -- в номер-люкс с бассейном, этого -- в комнатенку без кондиционера, "зато" с видом на мусорник. Количество звезд на фасадах отелей, как правило, нужно подвергать сомнению, доверяя скорее информации "родного" турагентства, чем амбициям аборигенов. То же самое -- с ресторанами: в "пятизвездочном" на самом берегу Нила я по пятнам на скатерти составил довольно полное представление о меню за всю предыдущую неделю; между тем в заведении, имевшем не столь запущенную "звездную болезнь", обслуга была вышколена по высшему классу, салфетки накрахмалены, а блюда источали аромат цветущего сада.

Я не возьму на себя смелость утверждать, что египтяне поголовно отличаются "патологической" честностью, но воровство в этой стране крайне редко, не говоря о более серьезных преступлениях. И даже одинокой молодой иностранке ночью в глухом квартале практически ничего не угрожает. О-о-о, разумеется, за исключением атак бесчисленных торговцев сувенирами, кажется, круглосуточно подстерегающих своих жертв на порогах крохотных лавочек, и зазывал фешенебельных магазинов, ловящих ваш, даже вскользь брошенный, взгляд. Эти радушные пауки, не успеете вы и рот открыть, опутают хитросплетением словес, заманят и затащат в свою сверкающую сусальным золотом норку. Затем следует бурный диалог на смеси пиджин-инглиш с ломан-рашен, часто сопровождаемый хватанием за рукав, закатыванием глаз, заламыванием рук и прочими трагикомическими приемами:

-- Мистер, мистер, лук ит зис!
-- Ай хэв, этого добра у меня уже навалом...
-- Дрюг, ти из Раша?
-- Ноу, ай фром Юкрейн
-- Украиня? "Динамо-Киев"? Вэри гуд тим! Посмотреть, толко посмотреть! Этот скарап -- из оникс, пядэсет паунд (то есть фунтов; один доллар США -- 3,4 египетских фунта -- М. Р.)
-- Какой же это, к черту, оникс, когда твой скарабей -- из тайваньского черно-зеленого мыла. Грубая подделка, ду ю андэстэнд?

В ответ -- лучезарная улыбка без тени смущения: "Йес, мило, но посмотреть этот Анубис -- пазальт!" Базальтом там и не пахнет, зато несет ядреной химией, входящей в состав раствора, из которого народные умельцы изваяли фигурку шакала -- древнеегипетского бога мертвых, -- впрочем, довольно изящно и со вкусом. Вам сие изделие приглянулось и вы потянулись за кошельком? Ни в коем случае! Демонстративно развернитесь и дефилируйте прочь, сопровождаемые нарастающими децибеллами торговца:

-- Пядэсет! Сорок! Тридьцать! Не хотеть тридьцать? О-о-о! Сколко?
-- Десять, -- бросаете на ходу
-- Дэсять -- ноу! Двацить! Пинацать! О'кэй -- дэсять... Сэнк ю вэри матч!

ЭТО НУЖНО НЕ МЕРТВЫМ...

...решили в древности любители легкой наживы, еще до нашей эры обчистившие почти все усыпальницы богоравных фараонов. И, похоже, этот принцип прочно прижился в стране лотоса и папируса. Проезжая мимо старинного погоста на одной из окраин Каира, я удивился, что вдоль кладбищенской стены тянутся убогие лавчонки "из холста и картона", грубо размалеванные гривастыми львами и луноликими пери. Товар -- алебастровая лепнина, разнокалиберные горшки красной глины и дешевый текстиль -- горами высился на границе между миром живых и страной мертвых. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что большинство мавзолеев и просторных семейных усыпальниц -- обитаемы. И живут в них не только "отбросы общества" (ведь наши бомжи тоже нередко "квартируют" в старых склепах), но и сотни трудолюбивых, как муравьи, и бедных, как церковные крысы, ремесленников. И тут в памяти всплыл телесюжет, увиденный еще в детстве, о борьбе египетской полиции с этими самыми осквернителями могил -- как видно теперь, закончившейся полной победой последних.

Вообще, жилищная архитектура Египта на европейский взгляд уникальна. Нет, не увитые бугенвиллеями и утыканные по периметру пальмами виллы в аристократических кварталах, источающие аромат восточной роскоши; и даже не крепостной толщины старинные двух-трехэтажные особняки со стрельчатыми окошками, целомудренно прикрытыми резными ставнями; и, уж конечно, не многоэтажные бетонные монстры, тут и там растущие из раскаленной добела земли. А -- небольшие частные дома крестьян-феллахов, мелких чиновников и торговцев, составляющие пригород столицы, равно как основу других городов, а также -- простите за эвфемизм -- краеугольный камень сельской архитектуры.

В первую минуту, оказавшись в таком квартале, я было решил, что забрел в очередные руины, каких в этой стране предостаточно. Однако вскоре сообразил, что, напротив, небольшие двух- трехэтажные квадратные домики -- это сплошной "недострой": роль крыши выполняет перекрытие последнего этажа, над которым возвышаются пучки стальных прутьев -- несомненно, арматура для надстройки следующего уровня. Да, но почему все дома, решительно все, недоделаны? Может, бедолаги замахнулись на большее, чем позволял кошелек, а затем у каждого резко кончились деньги? Услышав ответ, я поразился практичности аборигенов. Оказывается, как только в семье женится старший сын, он надстраивает над отцовским домом еще один этаж -- и селится там с семьей. Затем приходит черед следующего отпрыска... Вот и получается: не страна -- а сплошная стройплощадка! В сельской местности поверх "крыши" набрасывают толстый ворох тростника, защищающий дом от жгучего солнца. Дожди же здесь так редки, что о них пишут на первых страницах газет.

КРЕСТА НА ТЕБЕ -- ЕСТЬ!

Египет был одной из первых стран, где христианство прижилось, возобладало в качестве государственной религии и оставалось таковой вплоть до арабского завоевания. Здешним христианам--коптам человечество "обязано" разрушением тысяч древнеегипетских скульптур -- "идолищ поганых"; это "просветительское" начинание продолжили арабы--мусульмане, ну а тем, что уцелело от двухтысячелетнего избиения на почве религиозной ревности, восхищаемся и любуемся мы с вами. Кстати, личико знаменитому сфинксу в Гизе, известному как "отец ужаса", "поколупали" пушечными ядрами египетские мамлюки, упражнявшиеся в стрельбе. Но так оно даже загадочней смотрится.

В остальном с веротерпимостью в Египте дела обстояли неплохо, а посему каждый десятый житель страны и сегодня носит крест, причем многие такого размера, что куда там "новым русским". Мало того, здешняя христианская община чрезвычайно влиятельна и традиционно пополняет местный истэблишмент политиками, дипломатами, крупными бизнесменами. Пожалуй, самый известный египтянин--христианин -- бывший генсек ООН Бутрос Бутрос Гали. Заметьте: при том, что половина здешнего населения неграмотна, среди осененных крестом это -- довольно редкое явление.

Мне рассказали, в шутку или всерьез, что мусульманское большинство все-таки старается оградить народ от влияния "конкурирующей фирмы", и делает это буквальном смысле: как только христиане начинают строить церковь, последователи Магомета с четырех сторон от нее закладывают по мечети. Звучит, надо признать, не очень правдоподобно, но я собственными глазами видел, как близ возводимой церкви ударными темпами строили сразу две мечети.

ЯЗЫК МОЙ -- ДРУГ МОЙ

Египтяне -- народ легкий, дружелюбный и чрезвычайно общительный. Пулеметная трескотня разговоров висит в воздухе с утра и до ночи. Когда же -- о жестокая необходимость -- египтянин садится за руль автомобиля и таким образом на время лишается собеседника, он восполняет дефицит общения беспрерывными гудками клаксона, так что над автострадой стоит вой, как во время бомбежки. Замечено, что с особенным наслаждением "водилы" сигналят, завидев знак, запрещающий это делать: например, вблизи отелей и общественных зданий. Нет, вовсе не со зла, а -- самоотверженно спасая постояльцев от давящей тишины и скуки, каковые их постигли по вине жестокосердной администрации.

Вообще, языкового барьера в этой стране вы не ощутите. Даже если не встретите в качестве гида, подобно автору, выпускника того же университета и того же отделения, какое сами закончили несколькими годами раньше. Почти все, кто причастен к индустрии отдыха, имеют в своем арсенале пару-тройку русских фраз, а если и вы еще что-то помните по-английски или французски, то роскошь общения вам обеспечена в полной мере.

Но иной раз для собственного же блага нелишне изобразить, что не понимаете, чего от вас хотят. Скажем, так легче всего отделаться от назойливых бедуинов, вымогающих от вас за символическую плату испытать счастье от прогулки верхом на верблюде вокруг пирамиды или хотя бы вдоль автострады. Не уверен, что каждому удастся вкусить радости от эдакого моциона: мало того, что самого смельчака могут "вкусить" живущие на верблюде блохи (а среди них встречаются и переносящие чуму), так еще к концу катания часто оказывается, что за удовольствие слезть с дромадера бедуин требует в десять, а порой -- в пятьдесят раз больше, чем за сам аттракцион. Можно, конечно, покинуть седло самостоятельно, не дожидаясь, пока хозяин опустит животное на колени -- но вряд ли стоит рисковать, если вы не обладаете обширным опытом прыжков со второго этажа на асфальт.

СВЯЩЕННОЕ СЛОВО "БАКШИШ"

Нет, это не взятка, не подарок и даже не чаевые. Мелкая мзда -- бакшиш -- своего рода знак внимания и признательности, чье происхождение теряется в веках. Другое дело, что под влиянием европейского меркантилизма бакшиш все больше превращается в неизбежную дань, которую от туриста ждут по всякому поводу или без оного: за необходимость посетить перед обедом туалет в харчевне и удовольствие вымыть после этого руки; за право сфотографироваться рядом с чумазым детенышем бедуина или почтенным седобородым баба; за "экскурсию" к ближайшему супермаркету или легенду, рассказанную бродячим чичероне на древних развалинах...

Однажды я "загорелся" идеей быть запечатленным рядом с тамошними бравыми гвардейцами, обращавшимися с родимыми "калашниковыми" с такой непринужденностью, с какой дети размахивают будыльями подсолнечника, изображая мушкетеров. Замысел не удался единственно по причине отсутствия у некурящего автора сигарет, объявленных в качестве бакшиша -- а денег, как известно, гусары не берут.

Интересно, что власти Египта после того, как в Долине царей террористы сделали мишени из нескольких десятков иностранцев, всячески обеспечивают их безопасность (еще бы, туризм здесь -- третья статья доходов), а паче того -- демонстрируруют свое усердие. Так, в поездку к храму Карнак (крупнейшему культовому сооружению на планете, который, впрочем, останется за рамками этого повествования -- со всеми прочими древностями, описанными в путеводителях вдоль и поперек) отправляется огромный караван из автобусов под охраной полиции. И всю долгую дорогу от Хургады по обочинам будут мелькать фигурки солдат в черной униформе, вплавившиеся в разжиженный асфальт или вросшие в пулеметные вышки.

На исходе недели задул жестокий хамсин из Ливийской пустыни, накатила ностальгия и, само собой, страшно захотелось выпить. Помня о том, что местные крепкие спиртные напитки можно потреблять лишь перед смертью (для ускорения процесса), а букет египетских вин достаточно беден (оно и понятно: как можно хорошо приготовить то, что самому пробовать запрещено), мы отправились в особый супермаркет, где иностранец может купить горячительное. Как оказалось -- не больше трех бутылок и с "занесением в личное дело" -- то есть, со штампом в паспорте, после которого такую покупку можно повторить лишь спустя полгода.

Наутро же, с "позорным клеймом" в паспорте, легким головокружением от скотча и неизъяснимым чувством утраты, мы взмыли в неправдоподобно синее небо, чтобы через минуту раствориться в нем. И спустя месяцы, а может, годы, со светлой грустью обнаружить, что прав, ах как прав был Гумилев...

Саркофагов в Национальном музее -- целые штабели Египетский военный оркестр удивил виртуозной игрой на шотландских волынках Справа -- верблюдица, жена -- слева. Главное -- не перепутать!

Дети разных народов. И тысячелетий Жрецы отомстили реформатору религии фараону Эхнатону, избразив его в виде женщины