ПОДАРЮ ДОЧЬ ... АМЕРИКАНЦУ

"Пишу в здравом уме и трезвом рассудке. У нас трое детей -- 18, 12 и 2 лет. Я не хочу, чтобы младшенькая жила в той нищете, в которой живут ее родители. Может быть, какой-нибудь американец или англичанин согласится забрать к себе нашу дочку. Девочка очень интересная, белокурая, глаза голубые, развитие нормальное. Я не продаю, а дарю этого ребенка..." Письмо написано родным отцом Владиславы. На конверте -- обратный адрес. В далекое черкасское село отправились на следующий же день.

В дороге я все пыталась представить те нечеловеческие условия, в которых должна жить семья Герасимюк, чтобы решиться отдать чужим людям свою дочку. Пыталась и... не могла. Мне кажется, ни безденежье, ни отсутствие жилья, ни что либо другое, пусть самое ужасное, не могут заставить родителей отказаться от ребенка.

ОТДАЮ, ПОТОМУ ЧТО... ЛЮБЛЮ

В маленькой прихожей (она же коридор, кухня, ванная, гостиная) на кровати отдыхал хозяин, в единственной комнате бегала та самая "белокурая и голубоглазая". Увидев эту бесподобную кроху, я уже не сомневалась: сейчас папа откажется от задуманного, вместе погорюем, попьем чайку...

-- Да, я хочу, чтобы моего ребенка забрала обеспеченная семья. Я хочу быть уверенным, что дочь вырастет в цивилизованной стране, получит достойное образование, -- 56-летний Петр Арсентьевич поражал уверенностью в своей правоте. -- Важно, чтобы она попала в Англию, США или Германию -- там хотят иметь славянских детей.

-- Вы, наверное, не любите свою дочь, если готовы от нее отказаться, -- тема беседы начинала казаться мне слишком кощунственной.

-- Наоборот, люблю. Потому и хочу отдать в надежные руки. Посмотрите, как я живу: никаких условий, колодец за триста метров, все, что на ребенке, -- чьи-то обноски. Я не могу обеспечить ее -- ни одеждой, ни питанием. Дальше будет еще хуже.

Я не совсем понимала Петра Арсентьевича -- во дворе гуси и куры, в сарае поросенок и козы -- молоком, свежими яйцами, творогом малышка обеспечена. А по поводу обносков... Влада вполне комфортно чувствовала себя в чистенькой, пусть и заштопанной, рубашонке.

К нашей беседе присоединилась мама, Елена Ивановна, до этого возившаяся у плиты. Она вовсе не разделяла намерения своего мужа, более того, все время твердила, что никому не отдаст свою малышку.

-- Началось все с аварии. 24 февраля был гололед и машина мужа столкнулась с иномаркой. За рулем оказался замдиректора маслозавода, бывший гаишник. Потребовал 500 "баксов" на ремонт. Уже продали поросенка за 400 гривен, деньги отдали. Его люди приезжают чуть ли не каждый день -- требуют остальное. В тот день, когда муж написал письмо, замдиректора назначил окончательный срок, -- Лена уверена, что это происшествие стало последней каплей.

"ЗА" И "ПРОТИВ"

-- Соседи иначе как "нищета" нас не называют, -- продолжила Лена. -- Вещи, которые их детям малы, -- нашим несут. Постираем, заштопаем -- и ладно. Владе 29 мая два года исполнится, а у нее еще игрушек не было. Наташа уроки делает, а малышка учебники перелистывает и смеется. Играет...

-- Выход один, -- заключил отец. У Лены на глазах появились слезы. Через секунду разгорелся конфликт, в котором каждая сторона, не замечая моего присутствия, высказывала все "за" и "против" заморского будущего Влады.

Елена Ивановна: "Дочь не отдам! "

-- Дочь не отдам! Кто-то с ней нянчиться будет, а я -- каждую ночь в подушку выть? Ой... Я лучше сбегу от тебя с детьми... Почему ты вбил себе в голову, что все так плохо? Ну, сейчас эти долги, все равно рассчитаемся с ними. Коза вон двух козлят привела, поросенок есть, вырастут -- продадим. Пусть сегодня тебе зарплату не дали -- завтра дадут.

-- Вот ты всегда настраиваешь себя на то, что завтра лучше будет. А я уже разуверился. Влада так и будет хлеб всухомятку есть? Смотри, чтобы ты однажды не пожалела об этом.

-- Как я могу пожалеть? Мы ее так ждали, вспомни, -- десять лет! Теперь подарим кому-то?

-- У нас скоро куска хлеба не будет!

-- Пусть. Весна скоро, огород засадим...

-- Огород? Его еще вспахать надо, а за это тракторист деньги требует.

-- Лопата есть...

-- Да что ты, а сил у тебя хватит?

-- Хватит!

-- Давай, держи дочку при себе. Но когда Владе будет 17--18 лет, ты скажешь: "Когда-то твой папа хотел, чтобы тебя воспитала американская семья, а я заупрямилась, сказала, что ты будешь со мной". Ты уверена, что она не скажет тебе: "Мама, лучше бы ты послушалась отца!" Вот ты плачешь, а я уверен: единственное, что мы с тобой можем для нее сделать, -- отдать сейчас, пока она маленькая, пока может легко привыкнуть к людям. Сегодня нам никто не поможет, а так я буду доволен, если мне раз в год пришлют ее фотографию.

-- Иди спроси у Наташи или Артема. Они за сестренкой в твою Америку пешком пойдут!

В жарких дебатах забыли о детях. Я заглянула в комнату. Все время, пока пререкались родители, Наташа рыдала возле сестрички. Она нагнулась над спящей Владой, крепко прижимая одеяльце к кровати. "Не плачь, Наталочка. Скоро подрастешь, своих
нарожаешь", -- "успокоил" ее Петр Арсентьевич. Никогда отцу не удастся доказать ей, что заграничная мама и сестра нужны Владе больше, чем мама Лена и она. Подумаешь, не было
на новогодней елке игрушек -- дети смастерили бумажные гирлянды, 8 марта никто не подарил конфеты и апельсины, но мамины голубцы с гречкой получились очень вкусными. "Малюсенькое желание -- мягкую игрушку для Влады, у меня же были куклы..."

ЛИХА БЕДА НАЧАЛО

Петр и Лена долгое время были на заработках в Сибири. 39-летняя Лена лишь год назад научилась консервировать, печь хлеб ("Раньше получишь деньги -- скупишься..."). У Петра и Елены за плечами неудавшаяся семейная жизнь. Ее не смутила большая разница в возрасте -- 17 лет, его -- маленькие дети Лены, Артем и Наташа. В 96-м приехали в Бердичев к друзьям. Лене и детям очень понравилась украинская природа, решили остаться. Купили небольшую хату, старенький "уазик", обзавелись хозяйством. Петр устроился на завод шиномонтажником, Лена -- в магазин продавцом. Артем поступил в Уманское ПТУ на плиточника.

Когда Лена забеременела, рада была вся семья: Петр с Артемом "заказали" мальчика, а Наташа с мамой мечтали о девочке. От большеглазой Влады в восторге были все. Из роддома Петр нес жену на руках...

Неприятности начались совсем неожиданно. Просто не оказалось в доме детской кроватки. За тридцать гривен "выкупили" подержанную у соседей. Зарплату Петр стал приносить все реже. Беды посыпались одна за другой. Как-то утром Лена пошла кормить пятимесячных поросят, а те уже были холодные. Купил Петр десяток цыплят -- на второй день восьмерых не стало. А тут и соседи пожаловали: "Отдавайте назад кроватку, нам за нее 60 гривен дают. Считайте, что напрокат брали". Воры в погреб залезли, все запасы переполовинили. Как назло, хата сыпаться начала. Недавно Артем заявил, что в училище надо принести десять гривен, а Наташа тихонько пожаловалась, что в школе на обед колбасу давали ("На школьные обеды надо три гривни в неделю, а где их взять?"). Петр получил 12 гривен за декабрь. Потом эта авария...

"НЕ ОТДАСТ ДОЧЬ -- УКРАДУ"

Уверенность отца в том, что дочери будет лучше в "американской" семье и что она не попадет в руки торговцев детьми, удивляет. Во время перебранки с женой Петр все время взывал к ее здравому смыслу, к разумным действиям. "Жалость иной раз во вред человеку, как и слепая материнская любовь, -- убеждал он жену, которая до сих пор кормит грудью малышку. -- Лучше всего не жалеть, раз переплакать".

--Что же вы молчите, посоветуйте, как быть? -- спросил Петр Арсентьевич. Послушает ли совет -- поискать другую работу, устроиться в колхоз, попросить у председателя гектар земли, поискать счастья в другом месте, наконец, разыскать родного брата Петра, который живет в Канаде? Все доводы были исчерпаны (чувства и эмоции в счет не брались). Парадоксально, но семья получает на Владу 16 гривен 60 копеек ежемесячно -- больше, чем принес в последний раз отец. И еще: Петру Арсентьевичу все равно не удастся реализовать свой замысел, не преступив закон.

-- Ненавижу себя, презираю, боюсь, что все это доконает меня и я наложу на себя руки. Вот только бы дочь пристроить. Если жена не согласиться, украду и отвезу в Западную Украину, к границе поближе...

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

-- Родителям надо отказаться от ребенка официально, заверить отказ у нотариуса, -- говорит директор центра по усыновлению детей при Министерстве образования Тамара Кунько. -- Потом ребенок ставится на учет по месту жительства. Если его в течение месяца не усыновит украинская семья, материалы передаются в область, затем в наш центр -- только тогда ребенок становится кандидатом на международное усыновление. Шансов, что эта девочка попадет в иностранную семью, очень мало. Украинцы, желающие усыновить девочку до трех лет, стоят в очереди. Скорее всего, малышку заберут в первый же месяц.