ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК -- НЕ ПРОФЕССИЯ

На программу "Подсолнухи" обратили внимание благодаря личности Дмитрия Литвиненко, который привнес в утренний эфир нетелевизионную внешность, странную грузинскую оранжевую кепку, тинейджеровский юмор.

...В жизни он оказался немного другим, чем я представляла, -- моложе, жестче, прагматичнее. Слушала его и думала: как хорошо-о... вот и пришли люди, лишенные романтики в привычном смысле слова, но не траченные советским "конторским" рабством и сентиментальностью. Узок их круг, и никакой кардинальной революции на ТВ они не сделают, зато подготовят почву нового "гарвардского" поколения...

-- (Несерьезно.) Дмитрий, вы приехали в Киев год назад из Одессы. Вот так взяли, все бросили -- и в новую жизнь. Вы авантюрист?

-- (Серьезно.) Нет. Просто в жизни каждому человеку нужно выбирать свой путь. Пришло время, когда в Одессе мне стало тесно. Там было очень хорошо, я прекрасно себя чувствовал: был директором "Просто радио", работал с ночными клубами, занимался рекламными кампаниями. Одесса -- прекрасный город для отдыха. Я понял, что пора уезжать. У меня были предварительные договоренности с Интером, и я рискнул. Не просто, конечно, рискнул. Я достаточно уверенный в себе человек, имел большой опыт работы в прямых эфирах на радио, публичных выступлений -- вся моя жизнь состояла из этого.

-- Кто придумал "Подсолнухи"?

-- Когда я ехал в Киев, еще не знал, что будет. Известно было только, что нужно создавать утренний эфир. "Подсолнухи" придумал я. В чем-то эта передача отличается от других -- например, направленностью на определенную зрительскую аудиторию -- в чем-то похожа, потому что придумать что-либо кардинально новое достаточно трудно, да и зачем изобретать велосипед? Я не скрываю: это коммерческий проект. То есть, если бы передо мной стояла задача сделать программу, абсолютно отвечающую моему внутреннему "я", то, конечно, это был бы другой проект -- по режиссуре, картинке и языку, более свободный. Меня, кстати, часто упрекают за тот стеб, который я допускаю в эфире, но мне очень трудно сдерживаться -- это идет изнутри.

-- Вам хотелось бы работать в прямом эфире, общаться с теми, кто вас смотрит?

-- Хотелось бы, и я к этому готов. Но вы же понимаете, что технологический уровень украинского ТВ пока не позволяет разворачивать такие проекты.

-- Обилие скрытой и явной рекламы в вашей программе -- жизненная необходимость?

-- Увы, надо выживать. Я сам ненавижу рекламу в больших количествах, отлично понимая, что это сказывается на качестве продукта.

-- Вы сами подбирали команду "Подсолнухов"? Если да, то по какому принципу?

-- Сам, конечно. Принцип простой. Это должны быть профессионалы и немножко сумасшедшие люди. Если речь идет об операторе, то этот человек не должен бояться залезть под колеса машины и найти нужный ракурс. У нас очень маленькая команда. Выживает и работает она за счет высокого КПД. Я являюсь автором, ведущим и продюсером программы.

-- Когда несколько месяцев назад с вами случилась беда (Дмитрий после хулиганского нападения на долгие недели попал в реанимацию, и за его жизнь боролась бригада врачей. -- Прим. авт.), передачу вела Катя Лысенко, которой теперь в эфире нет. Ушла по собственному желанию?

-- Она не ушла. Мы разошлись по моей инициативе. Когда я попал в больницу, программу нужно было спасать, чтобы не потерять эфир. Катя очень хороший человек, но это не профессия. У меня достаточно жесткие требования, нужно уметь импровизировать, мгновенно реагировать во время диалога. Если есть зажатость, нет чувства ритма в разговоре. Я не был уверен, что Катя сможет поддержать меня в необходимом ключе во время эфира и поэтому чувствовал себя скованно.

-- Когда вы говорите "нет" человеку, зная, что он теряет работу и определенные, связанные с ней надежды -- не испытываете никаких чувств?

-- Я жесткий в бизнесе человек. Понимал, что она на что-то рассчитывает, но, к сожалению, а может быть, к счастью, мы работаем в условиях, не оставляющих выбора. Первый раз сказать "нет" для меня было катастрофой. Сейчас я отношусь к этому по-другому.

-- А если человек нужен вашему бизнесу, но лично вам несимпатичен?

-- Это другое дело. Если я знаю, что для работы присутствие человека полезно, то выключаю ту часть себя, которая отвечает за эмоции, человеческие отношения. Это преодолимо. Никогда не упираюсь рогами, если это необходимо и полезно для дела.

-- Передача ориентирована на молодежную аудиторию. Вы сознательно не включаете в нее проблемные сюжеты, показывающие реальную жизнь?

-- Да, утренняя передача должна нести положительный заряд. Если я говорю своим зрителям: "Все будет хорошо!", то это означает, что сам искренне в это верю. Мы не ставили перед собой задачу стать "зеркалом жизни". Это рафинированный продукт, очищенный от грязи и проблем. Потому что, как только я выйду с сюжетом о двух бабушках, имеющих высшее образование и торгующих семечками, мои "Подсолнухи" сразу превратятся во что-то иное. Другое дело, что не хватает сериалов, новостей, погоды. Это -- да. Телевидение -- образно говоря, вечер, а утро -- это радио. Концептуально я ориентируюсь на то, что утром люди собираются на работу, делают свои дела и телевизор "слушают", только иногда поглядывая на экран.

-- Дима, то, что случилось несколько месяцев назад, изменило ваше отношение к жизни?

-- Да! И очень сильно. Говорят, после всего этого у меня стали немножко грустные глаза. Когда я лежал шестнадцать часов в этой ванной у себя дома (у меня было две "дырки", и я ждал помощи), меня держал любимый лозунг -- "Все будет хорошо", поэтому сейчас имею право сказать это своим зрителям. Для меня это не умозрительный тезис. После того как вплотную подошел к черте, когда все могло закончиться, я точно знаю, что жить -- хорошо. Не "хорошо жить", а "жить -- хорошо". Теперь для меня это главное.