"В МОЕЙ ЖИЗНИ БЫЛО НЕЧТО ПОХОЖЕЕ НА ФИЛЬМ "ТАСС УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ"

Несколько лет назад отечественные и зарубежные средства массовой информации широко освещали и комментировали этот судебный процесс. Военный суд Центрального региона Украины рассматривал уголовное дело в отношении лица без гражданства представителя иностранной фирмы в Киеве Геннадия Саркисяна, обвинявшегося в шпионаже, и курсанта Киевского высшего зенитно-ракетного инженерного училища Андрея Ткаченко, обвинявшегося в измене Родине в форме шпионажа. Сотрудниками контрразведки СБУ было собрано достаточно доказательств, свидетельствовавших о противоправной деятельности подсудимых.

В частности, Саркисяна уличили в сборе секретной информации военного характера о Вооруженных Силах Украины, документов о новейших образцах боевой техники и вооружении войск. Конечно, он не был профессиональным шпионом в классическом понимании этого слова. Однако его действия полностью подпадали под признаки преступления, предусмотренного статьей 57 Уголовного кодекса Украины (шпионаж).

Имея вид на жительство в одном из европейских государств, Саркисян, хоть это кому-то и покажется странным, отправляется на поиски лучшей жизни в Украину. Вскоре он понимает, что здесь бизнес особого успеха не приносит, более того, оказывается в затруднительном материальном положении. После очередной поездки за границу Саркисян рассказывает о своих проблемах знакомым и неожиданно получает предложение от одного из них: за вознаграждение в валюте собирать сведения военного характера на территории Украины. Взвесив все за и против, он дает согласие, получает фотоаппарат для возможной съемки секретных документов и объектов и после возвращения из-за рубежа приступает к выполнению задания. Для его осуществления он привлекает своего знакомого, курсанта-выпускника военного училища Андрея Ткаченко. Он поручает ему за вознаграждение в валюте собирать и передавать ему секретные сведения. Вскоре Ткаченко перефотографирует документы с грифом "Совершенно секретно", содержащие сведения о новейшем зенитно-ракетном комплексе, и передает пленку своему заказчику.

Кроме того, он похищает 11 электронных плат к этому комплексу. Саркисян сообщает об этом по телефону за границу и готовится отвезти собранную информацию. Но сотрудники СБУ не позволяют ему этого сделать. Ровно шесть лет назад, в конце ноября 1992 года, Саркисян и Ткаченко были задержаны. Через год суд приговорил представителя иностранной фирмы к 10, а курсанта военного училища -- к 8 годам лишения свободы. За время, проведенное за колючей проволокой, они многое переосмыслили и сейчас могут уже более спокойно и взвешенно рассуждать о прошедших событиях. Геннадий Саркисян считает, что приключившаяся с ним история может быть очень поучительной для некоторых граждан, намеревающихся заработать капитал на продаже секретов. Сейчас он находится в обычной колонии строгого режима. Здесь получил кличку "разведчик". Это единственное, что указывает другим осужденным на его прошлую деятельность.

-- Интерес ко мне естественный, -- говорит Саркисян, -- ведь я осужден по пятьдесят седьмой статье. А в целом отношение нормальное, никаких ограничений в связи с этим нет.

-- Знают ли те, кто давал вам задание по сбору секретной информации, о вашей дальнейшей судьбе, о том, где находитесь сейчас?

-- Несколько лет назад, когда шел суд, в Украине и за рубежом об этом деле много писалось. У меня до сих пор хранится целая подборка публикаций на этот счет. Так что хотя бы из прессы там обо всем знают. Да и не только из газет. Однако я думаю, что никакого интереса сейчас у них ко мне нет. Естественно, я не исключаю, что если после освобождения я уеду из Украины, то представители зарубежных органов безопасности той страны, где я окажусь, могут вызвать меня на беседу и будут задавать различные вопросы. Это будет трудный этап в моей жизни.

-- Знаете ли вы, что иностранец, предлагавший вам за вознаграждение собирать секретную информацию военного характера, с подобными просьбами обращался и к другим лицам, и какие это имело последствия?

-- До ареста я этого не знал. А в ходе следствия меня знакомили с информацией о том, что трое военнослужащих бывшей Западной группы войск по его заданию собирали какие-то сведения и образцы техники. Они были осуждены за шпионаж. Понимаете, во время проживания за границей у меня было много знакомых среди иностранцев. Но я ведь не знал, что кто-то из них может быть агентом спецслужб. С тем же своим знакомым я неоднократно встречался и общался, но даже не догадывался о его возможной причастности к каким-то спецслужбам.

-- Как вы думаете, сейчас он чувствует за собой вину, что втянул вас в это дело?

-- Лично я никого не виню в том, что случилось. Только себя.

-- А когда вы поняли, что ваши действия подпадают под статью о шпионаже?

-- Я это почувствовал уже в последний момент, перед самым арестом. Поэтому я и приостановил свою деятельность...

На самом деле Саркисян не сам остановился -- его остановили сотрудники контрразведки СБУ. Это ему сейчас хочется, чтобы прошлые события выглядели в лучшем свете. Он выдает себя за обычного представителя иностранной торговой фирмы и пытается убедить окружающих, что зенитно-ракетный комплекс был всего лишь объектом коммерческой заинтересованности их фирмы. Судя из его объяснений, он якобы не знал, что сфотографированные Ткаченко по его просьбе документы являются секретными, а когда понял, что они зашли в своей деятельности слишком далеко, то дал ему указание больше ничего не предпринимать. "Я не знал, что Ткаченко имеет допуск к секретным сведениям... Я думал, что он взял документы в обычной библиотеке", -- наивно рассуждает Саркисян. Однако из материалов уголовного дела следует, что намерения у него были достаточно серьезные, и он вполне осознанно и целенаправленно занимался сбором необходимых сведений. Вместе с Ткаченко они несколько раз были на территории училища, даже выезжали на учебный полигон. При этом зарисовывали систему охраны, присматривались, что можно стянуть, интересовались электронными приборами и возможностью их выноса. Но им это не удалось. Вопросам конспирации Саркисян особого внимания не уделял, он не использовал паролей, шифров, тайников, лишь номера телефонов в его записной книжке были закодированы. Все же остальное порой напоминало действие из шпионского сериала.