"МУЖЧИНА УМЕН ОТ КНИГ, ЖЕНЩИНА -- ОТ РОЖДЕНИЯ"

Испытывая врожденную слабость к остроумным людям, я ехала на интервью к поэту Владимиру Вишневскому с особым чувством. По дороге вспоминались дорогие сердцу строчки -- "С утра я не готов голосовать...", "Как зябко -- без любви и на газетах...", "О, оторви недвижимость от стула..." Цитировать можно до бесконечности: совсем недавно в прекрасном одностишии "Как нагло говорят мужья "Алло!" для себя заменила "мужья" на "жены" -- в трудные минуты жизненных коллизий это утешает.

Владимир Вишневский встретил меня на съемочной площадке "Фонтан-клуба" (1+1), и, услышав просьбу об интервью для газеты, флегматично спросил: "То есть на телевидении меня уже снимать не будут?" Я применила свой любимый прием -- наглую ложь: "Ради разговора с вами я отказалась от интервью с "Юрайя хип", а это, между прочим, моя юность". В ответ литературный Дон-Жуан грубо польстил: "Это моя юность, а ваше, видимо, глубокое детство". Таким образом, вопрос был решен.

"О, КАК УСТАЛ Я НРАВИТЬСЯ БАНКИРАМ!"

-- Владимир, вас часто приглашают на ТВ, всевозможные презентации и тусовки, чтобы вы "шутили" и развлекали публику. Никогда не чувствовали себя дискомфортно в таких ситуациях?

-- По-разному. Когда ты выходишь на сцену -- ты обязан людей радовать. В то же время я не люблю бывать в компаниях (особенно незнакомых). Потому что все больше опасаюсь: от меня ждут "остроумной" реакции буквально на каждое событие. Вот вчера я был на юбилее главного редактора Гусева ("Московский комсомолец". -- Н.В.) и, проходя мимо стола, испачкался о какое-то блюдо. И вдруг мне кто-то говорит: "Ой, вы испачкались. У вас есть по этому поводу четверостишие или одностишие?"

-- Раздражает?

-- Признаться, да. Но до известного предела, ведь я сам за это боролся. Просто не надо из меня лепить этакий образ маньяка, который приходит и говорить исключительно стихами ("Пришел поэт и пролил свет на скатерть") -- я ведь иногда и прозой говорю. Хотя -- мне приятно, что я придумал некий язык одностиший, который стал популярен у народа. В известном смысле, я им "инфицировал" население.

-- Вам нравится общаться с любой аудиторией?

-- Почему нет? Ну, бывают какие-то моменты, когда приглашают специфические слои... По этому поводу у меня есть строка: "О как устал я нравиться банкирам!" С другой стороны, они тоже имеют право на свою долю смеха.

"ЕГО ПОРТКИ ОПРАВДЫВАЛИ САМЫЕ ХУДШИЕ ИМИДЖЕВЫЕ ОПАСЕНИЯ"

-- Есть мнение, что существование в одном жанре или жизненном контексте -- исчерпаемо. Что будете делать, когда образ остроумного поэта "одной строки" поднадоест?

-- Изменю имидж. Кстати, а какой он у меня сейчас, с вашей точки зрения?

-- Человека, которому иногда удается быть остроумным.

-- Спасибо. Понимаете, я ведь лепил этот образ вынужденно, мне никто не помогал. Это был такой имидж плейбоистого сексуального маньяка -- кто как понимает.

-- Вы остановились на варианте сексуального маньяка, чтобы избавиться от каких-то личных комплексов?

-- Комплексы есть всегда. Мы избавляемся от одних, а взамен приобретаем другие. Когда-то я не умел водить машину -- у меня был комплекс. Это нормальный процесс, если ты развиваешься и еще живой. А по поводу имиджа у меня есть такое: "Изношен имидж, хоть и не доношен: сбривай усы, пока не отвалились". Всегда надо от имиджа, который тебе "грозит", уходить в сторону чуть раньше. Хотя это очень трудно -- "как надоел я любящим меня". Есть "имиджевые ожидания" и "имиджевые опасения". Мы тут были на одной акции, и вышел очень забавный певец в полосатых клешах и ботиночках. Так вот, его портки оправдывали самые худшие имиджевые опасения.

Хорошо однажды пошутила моя покойная мама. Как-то я заехал в родительский дом и говорю маме, что еду в Останкино сниматься у Гусмана в "Теме". "А какая тема?" -- "Секс у нас есть". И она так помолчала (а к тому времени начиталась моих стихов и интервью) и говорит: "Вова, ну больше ты там на себя не наговаривай". Потому что "О, скольких медсестер вернул я к жизни" -- это не я, это мой лирический герой.

-- Настолько велика разница?

-- (Смеется.) Да не очень. Я же не леплю из себя "строителя новой жизни". Обычно пишу о том, что меня волнует или занимает.

-- У вас никогда не было ощущения, что популярность делает людей несколько смешными?

-- Ну конечно, да. И я тоже иногда становлюсь смешон. Но стараюсь это сам пеленговать. Слава -- это дико приятная вещь и наркотик. Да, я честолюбив. Когда-то я написал стихотворение (правда, оно немного неприличное), которое потом методично претворял в жизнь:

			Я тут ходил снимать усталость,

			А на прогулке думал: "Бл...!

			Недолго мне уже осталось

			Вот так неузнанным гулять!"

В то же время с моей внешностью в Москве 1998 года просто не было другого выхода, как стать узнаваемым. У меня постоянно проверяли документы...

-- За кого вас принимали?

-- За лицо приезжей национальности.

-- А вы коренной москвич?

-- А почему нет? Что, разве мало евреев, которые коренные москвичи?

"СТАРИК, Я ПОНЯЛ ПОЧЕМУ ВСЮ ЖИЗНЬ ГОРЕЛ НА ЖЕНЩИНАХ..."

-- Можете ли сказать, учитывая ваши долгие профессиональные наблюдения, кто остроумнее -- мужчины или женщины? Есть какая-то половая зависимость в этих вещах?

-- Считается, что остроумнее мужчина. Но так разыграть одним словом или жестом большое количество умных мужиков, как это делает женщина, -- не может никто.

-- Да, но то, что вы имеете в виду, -- это шутка по одному и тому же поводу.

-- Тем не менее я каждый раз попадался. Меня блестяще разыгрывали женщины -- в основном те, которых я домогался. Я как-то разговаривал с одним умным мужчиной -- поэтом, энциклопедистом. Знаете, что он сказал? "Старик, я все-таки понял почему я всю жизнь горел на женщинах. И только в индийском эпосе нашел ответ: "Мужчина умен от книг, женщина -- от рождения". Все-таки женщина воспроизводит генетический опыт поколений. Могу привести еще цитату из французской литературы: "В своей жизни я встречал полных идиотов, но ни разу -- полной идиотки". (Задумывается.) Мужчина остроумен вербально -- в слове, а женщина -- в поступке. Только что сформулировал (хохочет) -- из-за вас...

"КОГДА Я БЫЛ СЫТ, СЛЕГКА ПЬЯН, ОКРЫЛЕН УДАЧЕЙ -- СТИХИ РОЖДАЛИСЬ ЛЕГКО"

-- Какие радости могут быть у человека, который все в жизни может сделать смешным?

-- Только сейчас я могу оценить всю прелесть пребывания на свободе и отсутствия ноющей физической боли. Я теперь получаю столько нечаянных радостей от жизни, сколько я не получал даже в 17 лет.

-- Что для вас означают деньги -- бытовой комфорт или степень свободы?

-- Прежде всего -- свободу. Мы росли на странном российском убеждении: "Чем мне трудней как человеку -- тем как поэту легче мне". Дескать, поэт должен выпить стакан и, по-есенински страдая, сесть и писать. Может, для кого это и правда, но совершенно не обо мне. Все-таки человеку нужны некие минимальные условия. Мне никогда еще не писалось, когда на душе было плохо, горько. А когда я был сыт, слегка пьян, окрылен удачей -- стихи рождались легко. Ведь ясно, что популярное одностишие "О, как внезапно кончился диван..." за письменным столом не напишешь -- тут нужен свежий миг общения, близости в экстремальной ситуации. Тогда строка фиксируется.

-- Не боитесь, что ваша поэзия в ХХI веке никому не понадобится?

-- Может быть и такое. Слава Богу, что меня любят сейчас. Я пытаюсь обновлять свое творчество. Не считаю, что у поэтов обязательно должна быть какая-то мессианская функция.

-- "Поэт в России больше, чем поэт"...

-- Именно. Я когда то переделал это в такую строку: "Поэт в России больше не поэт..." Знаете, однажды одного маленького мальчика отец застиг за стихосложением и грозно спросил чем он занимается. Мальчик с испугу ответил: "Это не стихи, это "путни". Мне очень понравилось это слово, и я написал в свою защиту следующее:

			Да, вы -- на лире, я -- на лютне,

			Да, да, со мной вопрос решен.

			Да, господа, пишу я "путни".

			Но я пишу их хорошо.

И еще я вспоминаю хорошую шутку из журнала "Красная Бурда": "В городе Киеве поступили в продажу фальшивые елочные игрушки. На вид они такие же, но радости от них никакой". В моем случае -- если даже мои "игрушки" фальшивые, то, во всяком случае, люди от них получают радость. Я это осознаю и говорю без пафоса, но и без самоуничижения. Между прочим, среди моих поклонников самые разные люди -- от Леонида Зорина до Валентина Гафта. С Гафтом мы очень дружим, часто говорим по телефону. Он разбирает мои строки: "Это гениально -- ты в одной строке "Я помню всех, кто не перезвонил" написал эпопею".

-- Вы недавно женились. Выводите молодую супругу в свет?

-- Иногда. Мне нравится, что она получает от этого удовольствие. Я даже написал ей одностишие: "Да, в третьем браке так смешить не будут".

-- Для вас это первый и достаточно поздний брак. Вы женились потому, что "пришло время", или потому, что после смерти мамы хотелось ощутить женское плечо рядом?

-- Я никогда не был маменькиным сынком. Да и личная жизнь была -- и такая, и другая. Я маму просто не успел познакомить с нынешней женой. А раньше... Если ей кто-то не нравился, я ее не очень слушал, но потом все, к сожалению, сбывалось. Понимаете, в определенном возрасте человек уже нуждается в разделенной любви. Я уже сейчас стихов типа "пришла-ушла", "бездна", "слезы" не напишу -- я слишком хорошо знаю (и вы, вижу, знаете!), какие драматические частности и детали рождает подлинное чувство: людей мгновенно, как током, отшвыривает друг от друга. И уже, чтоб быть совсем откровенным: то, что испытано однажды, -- не повторяется.