КОГДА АППЕНДИЦИТ ЛОПНУЛ ПРЯМО В РУКАХ ХИРУРГА, ЕЙ СКАЗАЛИ: "СЧАСТЛИВАЯ ТЫ ДЕВЧОНКА"

С двукратной олимпийской чемпионкой и многократной чемпионкой мира -- известнейшим вратарем киевского гандбольного "Спартака", а сегодня преподавателем медицинского университета Натальей Шерстюк меня свел случай. Я и раньше подмечала, что они сидят на трибунах группкой -- игроки нескольких составов легендарного турчинского "Спартака". Сколько лет прошло, а они все еще вместе. Очень захотелось узнать, как сложились их судьбы, все ли удалось в жизни.

..."Только пишите мою фамилию правильно. Я -- Тимошкина. Это в "Спартаке" я была Шерстюк, а сейчас хочу носить фамилию мужа". В ответ на мой немой вопрос продолжала:

-- У нас в команде очень жестко относились к замужеству, а тем более рождению детей. Из моего поколения только Зина и я позволили себе выйти замуж за любимого человека, родить ребенка и остаться в спорте. Зина Турчина -- это понятно, она жена тренера. А мне моя вольность дорогого стоила.

-- Не преувеличиваете?

-- Нет, в самом деле. За нас все продумывалось и просчитывалось. Нам даже кандидатов в женихи "спускали" сверху. Мне тоже пришлось встречаться с одним таким молодым человеком. Слава богу, познакомилась со своим Тимой. Влюбилась в него по уши. И никто мне больше не был нужен.

-- Встречались, разумеется, тайно? Как Ромео с Джульеттой?

-- ...А когда через год об этом узнали, ой что было. Мне говорили, что я не права, что обманула всех. Я была на грани срыва, хотела даже уходить из команды. Спас мой же Тимочка. Он пошел к Турчину, поговорил с ним по-мужски. И меня уговорил остаться и играть.

-- Вы действительно из-за любви к мужу готовы были покинуть гандбол?

-- Не только из-за этого. С Турчиным у нас и раньше были конфликты. Возможно, из-за того, что не признавала его своим первым тренером. Но должна сказать, когда пришла в "Спартак", Турчин не зажал меня конкуренцией, дал свободу, и я всегда была защищена его авторитетом. Сразу стала первым вратарем. Знаете, я с самого начала и до конца не любила ворот. В Запорожье, где начинала, была полевым игроком. А когда Турчин пригласил к себе, все места на площадке были заняты. Мне оставалось либо стать в "линию", либо в ворота. А что такое "линия"? Это свой среди чужих. Там тебя и бьют, и толкают, и щипают, и даже кусают. На этом месте должен быть боец, который все стерпит и тем же ответит. У нас здесь была незаменимой Галя Захарова. Я же не из того теста слеплена. Вот для меня и осталось одно место -- голкипера. Как я ни не любила этой замкнутой зоны.

-- Один из лучших гандбольных вратарей мира не любил ворота?

-- Может, это и помогло. От других я очень отличалась по стилю. Поначалу все за голову хватались от моей игры. Уже потом был шикарный выход на перехват броска. Меня боялись нападающие, когда я на них выскакивала. А мне этого и надо было. Я заставляла их сдаться. С первой атаки бросок идет очень сильный, аж сетка рвется. Задача защиты и вратаря -- сбить темп, создать худшее положение для броска, его легче отбить. Помню, долго мучилась над одним элементом. Мне эта ситуация даже снилась. Раз, второй. И знаете, во сне пришло решение: во сне я мигом кувыркнулась назад и взяла мяч... Никогда не позволяла себе сыграть на авось. Когда команда проигрывает -- кто виноват? Вратарь. А для меня было самое страшное -- стать козлом отпущения. Хотя мы мало проигрывали, только когда кто-то травмировался или болел. Но на болезни мало кто смотрел.

-- Даже больными играли?

-- Мы тогда работали только на результат, только на победу. За два месяца до чемпионата мира 75-го года мы ездили в турне по Скандинавии, играли несколько матчей. У меня случился приступ аппендицита. Решили там операцию не делать -- дорого, создали щадящие условия и довезли до Москвы. К этому времени приступ притупляется, анализы не показывают острого воспаления. В Киеве на последнем сборе я почти не тренируюсь. Но как-то выхожу из автобуса, становлюсь на ногу -- и все, дальше двигаться не могу. Автобус уехал, темно, никого нет. Я жила на Воскресенке, тогда там пустырь был. Думаю, до утра я здесь скончаюсь. Мой дом далеко -- крайняя улица. И я ползком-ползком до своего подъезда, поднялась в квартиру и вызываю "скорую". Меня забирают в больницу и сразу готовят на операционный стол. А я врачу: "Никаких операций, звоните Турчину, у меня первенство мира на носу".

Игорь Евдокимович, конечно же, поставил всех на уши. Ввели мне какой-то блокирующий препарат и оставили до утра посмотреть, как себя поведет аппендицит. И так меня дотянули до самых соревнований -- делали уколы, от которых я на стенки лезла, держали на воде и манке. На весь живот наложили дренажную повязку и поставили в ворота. Когда вышла на площадку, меня не узнали -- кожа да кости. Болельщики спрашивали: "Что это за новая девочка?" Ребята со "скорой" сидели в зале, готовые сделать операцию тут же, на месте. Девчонки говорят: ты только стой, мы не ворота -- мы тебя защищать будем. Так я и отстояла. Мы тогда заняли второе место. Если бы не мой аппендицит, могли бы и выиграть чемпионат.

-- А операцию сделали?

-- Да, сразу же. Аппендицит лопнул у врачей в руках. Они мне потом говорили: "Счастливая ты девчонка".

-- Получается, жизнь под девизом -- "Все на алтарь победы"?

-- У нас все было очень жестко. Команда, ее успехи -- на первом месте, а личная жизнь потом. Мы до последних секунд боролись за очки. Если между первым и вторым местом не было разницы в десять очков, нас наказывали. Турчин говорил, что победа должна быть убедительной. Если на замену выставляли пару человек из второго состава, разрыв в счете сокращался, то разгром учинялся всему второму составу.

-- Турчин никогда не сидел на скамейке спокойно. Почти все время кричал. Как вы выдерживали?

-- Это была его манера. Мы уже потом поняли. Бывали такие моменты: игрок один мяч не забил, и второй, и третий, уже руки опускаются -- и тут на помощь крик Турчина. Он нас выводил из транса, а себя загонял в него, он же и привел его к инфаркту. Игорь Евдокимович, как артист, входил в свою роль, ему не было стыдно, что кто-то слышит его крик, ему лишь бы команду и каждого игрока направить в нужное русло.

-- Вы хорошо зарабатывали?

-- Нет, тогда не было такого, чтобы за игру платили. Получали ставку. Ее еще нужно было заслужить. И квартиры мы со сложностями получали. Некоторые только после второй Олимпиады могли рассчитывать на жилье. Это позже девчонки приходили в команду, зная, что будут и поездки, и деньги. Мы же выклянчивали копеечные ставки. А как нам награды давали! Ведь играли хорошо все, а слава доставалась нескольким.

-- Такие "нюансы" влияли на ваши отношения?

-- В жизни да, а на площадке нет. Мы не впутывали личные отношения в рабочие. Мы выходили и играли, и никто нам не мог противостоять. И даже если в конце игры Турчин тебе скажет, что ты ноль, каждый прекрасно знал себе цену. Наши победы придавали каждому уверенность, и каждый знал свою ступеньку. В конце концов, мы были жизнью закаленные девчонки. В 16 лет я уехала из дома в интернат, жила по общежитиям. Всегда было обидно, когда мы приезжали с кубками и наградами, всех встречали мамы, папы, сажали своих чад в машины -- и домой. А ты бредешь в общежитие, никто не порадуется за тебя, не пожалеет, чашку чая не предложит. Поэтому мы, иногородние девчонки, держались в компании, заменяли друг другу родителей.

-- Никогда не хотелось стать тренером?

-- Уверена, что тренером была бы неплохим. Хорошо знаю, что нужно делать защитнику, что голкиперу и как нападающему пробить вратаря. Мне сейчас жутко смотреть на "Спартак". Почему не используются в игре комбинации Турчина? А что за техника мяча? У нас у всех -- у Зины Турчиной, у Люды Бобрусь, -- мяч наверху был, как показатель красоты гандбола. А сейчас передачи идут от плеча, от груди, толчки какие-то, руки болтаются внизу. Девчонки физически слабые, не качаются. С такой игрой о еврокубках нечего мечтать. Если бы Турчин увидел такое, разогнал бы всех до единой. Да что там...

Давайте я вам лучше о своем муже расскажу. Только благодаря его терпению и умению все сгладить я доиграла в команде до конца. Сколько раз собиралась уходить... По большому счету, только благодаря ему и на Олимпиаду поехала.

Люблю мультик: спортсмен бежит по дистанции, рядом с ним с сумками в руках бежит жена. Она его и поит, и кормит, а когда тот начинает отставать, она, сзади подпирая, доталкивает его до финиша. Так и мой Тима всегда рядом.