ПРОШЕ ПАНА ДО "ЗВЬОНЗЕКА"

В 1947 году 140 тысяч наших соотечественников оказались в Польше в результате операции "Висла" -- печально известной кампании по переселению. Сегодня украинская община в Польше насчитывает около 300 тысяч человек. Цифра эта очень условна -- отнюдь не каждый спешит сообщить о своих украинских корнях. "Украинскость" скорее тщательно скрывают, нежели гордятся ею.

Впрочем, и ассимилироваться стремятся далеко не все. С 1990 года в Польше действует Объединение украинцев (около 7 тысяч человек), цель которого не только сохранить национальную культуру и язык, но и защищать польских украинцев. От чего и от кого -- об этом наш разговор с председателем Главного управления Объединения украинцев ("Звьонзек Украинцув") Мироном Кертычаком.

"ПРОПАГАНДИРОВАТЬ НАШУ КУЛЬТУРУ СРЕДИ ПОЛЯКОВ ОЧЕНЬ НЕПРОСТО"

-- Наше Объединение -- общественная организация. У нас есть Главное управление и Главный совет -- законодательный орган, который координирует работу таких небольших организаций как, например, учительское общество, общество врачей-украинцев, молодежная организация "Пласт" или Союз украинок. Основные наши усилия направлены на реализацию программ -- издательских, образовательных, культурных.

-- И как это выглядит на практике?

-- Можем похвастаться тем, что в течение последних лет провели уже немало культурных акций -- и не только для членов общины. Пропагандировать нашу культуру среди поляков не так просто. Но мы стараемся. Издаем, например, еженедельник "Наше слово", кроме того, ежегодно выходит несколько книжных изданий. Недавно увидел свет альманах по истории украинцев в Польше. Печатаем украинскую литературу в переводе на польский.

-- Все это требует достаточно больших средств. Похоже, что в вашей организации серьезные членские взносы?

-- Что вы! Они символические -- это 10% всех средств. А что касается финансирования, то мы существуем по тем же законам, что и другие общественные организации. Прибыль поступает с продажи наших изданий и билетов на концерты, выставки, вечера. Постоянный наш спонсор -- Министерство культуры и искусств. Оттуда мы получаем субсидии на культурные и издательские программы. Это еще 30--40% средств, ну а все остальное находим, обращаясь в разные фирмы и организации.

-- Но ведь фирмы и организации преимущественно польские. Охотно ли они дают деньги для Объединения украинцев?

-- Это вообще сложное дело -- получить деньги для общественной организации, тем более украинской. Мы просто ищем кого-то, кто бы заинтересовался отдельной акцией или (хитро улыбаясь. -- Н.Х.) хотел бы в рамках налоговых льгот отчислить нам определенные средства. Охотнее всего дают деньги на культурные акции, о которых потом сообщают СМИ. Менее охотно -- на издательские программы, еще менее -- на программы, связанные с закупкой оборудования. И совсем нереально получить средства на ремонт или реконструкцию памятника...

-- Скажите, а есть ли среди членов Объединения известные политические деятели, члены Сейма?

-- Действительными членами Объединения являются приблизительно 200 человек. Среди них люди с разным общественным статусом и профессиональным положением. Очень высоких правительственных чинов у нас нет. Зато наша гордость -- молодой политик, член нашей организации, член Главного Совета Мирослав Черек. Он -- посол в Сейм и секретарь Унии Свободы, одной из партий правящей коалиции.

"У НАС ЕСТЬ ПРАВО САМИМ ОЦЕНИВАТЬ НАШУ ИСТОРИЮ"

-- Я просмотрела пару выпусков "Нашего слова". Часть тиража продается в странах Западной Европы, в Америке и Канаде, еще часть в Украине, но в основном газету читают поляки и украинцы. Мне кажется, что некоторые материалы должны задевать за живое польского читателя...

-- Да, бывает, что моих соотечественников возмущают некоторые материалы по истории. Особенно, если речь идет о послевоенном периоде или о деятельности украинского подполья в Польше 1943--47 годов. Рассказы о наших исторических традициях на землях Бойковщины, Лемковщины раздражают шовинистически настроенных политиков. Они почему-то отрицают наше право на нашу собственную оценку исторических событий. Но ведь у них есть это право -- оценивать собственную историю? Значит, и у нас такое право тоже есть. Знаете, мы живем в стране свободного слова -- с этим приходится считаться. Поэтому конструктивную критику воспринимаем как норму. Честно говоря, я надеюсь, что круг людей с антиукраинскими настроениями постепенно сузится.

-- Случалось ли, что вашу издательскую и просветительскую деятельность пытались контролировать?

-- Попытки были, но предпринимали их не те, кто ответственен непосредственно за национальную политику в Польше. Это были претензии отдельных политических лиц. Серьезного давления ни Объединение, ни редакция газеты не ощущали.

-- Когда было принято решение о выдворении из Польши украинских священников греко-католической конфессии (поляки -- преимущественно католики, римо-католическая вера запрещает священникам вступать в брак. А для греко-католических священников этот запрет необязателен, что вызвало непонимание и протесты польского населения. -- Н.Х.). Объединение каким-то образом пыталось повлиять на польские власти?

-- Мы официально этим делом не занимались, но, естественно, высказались критически по поводу столь нелепой попытки сломать вероисповедальные традиции нашего духовенства.

-- В Объединение входят украинцы православной и греко-католической веры. Не отражается ли на их отношениях межконфессиональный конфликт, существующий сегодня в Украине?

-- Конфликты возникают, но только на бытовом и персональном уровне.

-- А как реагирует Объединение на различные проявления антиукраинских настроений? Я имею в виду похабные надписи на украинских школах, могилах и пр.

-- Если это приобретает форму организованную -- мы, естественно, реагируем выступлениями в прессе. Сами понимаете, на каждую надпись или высказывание откликаться протестом просто смешно.

"ОСКВЕРНЕНИЕ МОГИЛ -- ПРОВОКАЦИЯ!"

-- Не сомневаюсь, что немало комьев грязи было брошено в сторону Объединения украинцев, когда во Львове на Лычаковском кладбище осквернили могилы польских солдат...

-- То, что произошло во Львове, -- чистая провокация. Думаю, все проблемы можно решить с помощью двухсторонних договоренностей и их исполнения. Понимаете, из-за драматической истории украинско-польские отношения обречены на сложное развитие. Нет смысла сегодня сентиментально поворачивать голову назад. Нам и нашим детям жизненно необходимы добрые отношения с соседними странами. Ради этого мы вместе с Советом по охране памятников стараемся улаживать все конфликтные дела. Чтобы установить, скажем, памятную доску известному украинскому деятелю, надо пройти через массу препятствий. Прежде всего это административные тормоза на уровне местных властей, особенно в Перемышле и Любачиве -- там, где больше всего захоронений, нуждающихся в упорядочении. И обычно происходит то, что я назвал бы бюрократическим саботажем.

-- Поговорим про бытовые проблемы, с которыми сталкиваются украинцы в Польше. Сегодня украинцу гораздо труднее получить "карту постоянного пребывания" (дающую право на легальное пребывание в стране) чем, скажем, пять лет назад. Вы помогаете решать эту проблему?

-- Знаете, "карту постоянного пребывания" проще всего получают люди, приезжающие сюда по семейным причинам. Сложнее приходится тем, кто приезжает работать по контракту. Ну а тем, кто прибыл поработать "начерно", не на что надеяться.

-- Существует ли проблема ассимиляции украинцев, которые длительное время живут в Польше? Ведь, наверное, прагматичные родители охотнее отдадут свое чадо в польскую школу, чем в украинскую.

-- Да, и это началось еще со времен переселения. Общеизвестен факт, что переселение 1947 года преследовало цель ассимилировать украинцев. И, к сожалению, половина из них таки ассимилировались. Это не удивительно -- мы всего девять лет "дышим" свободно. Но три поколения пережили времена, когда заявлять о своей национальности было рискованно, когда надо было тайком ходить в церковь и перед соседями изображать из себя поляка... В результате много людей община потеряла безвозвратно.

-- И все же, может ли реализовать себя украинец в Польше, не ассимилировавшись полностью?

-- Не настолько, насколько хотелось бы. Знаете, нам еще приходится сталкиваться с тем, что отдельные политики стремятся отнести представителей нацменьшинств к гражданам второй категории. Мы резко выступали и будем выступать против этого.