В "ЧАПАЕВА" С ХРУЩЕВЫМ МЫ, ПРАВДА, НЕ ИГРАЛИ...

Жизнь шестикратного чемпиона мира Исера Купермана не раз была под реальной угрозой. Взять хотя бы две автокатастрофы. Первая случилась в 1971 году. В Голландии, всецело поглощенный очередными своими переживаниями, он угодил прямо... под движущийся асфальтный каток. Сотрясение мозга, кровоизлияние, трещины, ушибы -- и реанимационная карета...

Вторая была еще страшнее, но... Стоит ли вообще об этом. Куперман может поведать множество других историй, достаточно увлекательных и интересных.

Мой собеседник -- международный гроссмейстер, заслуженный мастер спорта СССР, почетный гражданин Парижа, Праги, Амстердама, Роттердама и ряда других городов Исер Куперман.

-- Из Союза я уехал в мае 1978 года. Мне не пришлось, как другим соотечественникам, долго блуждать по Европе. Но должен признаться -- в Бостоне я некоторое время испытывал трудности. Большей частью -- финансовые. Первое пожертвование (воистину уж никогда не забуду этого случая!) я вообще получил по почте. То был чек на $100 от одного американского шашиста-негра Вильяма Ленгли.

-- Очевидцы утверждают, что в свое время с вами попросту невозможно было пройти по Крещатику -- вам приходилось чуть ли не каждому встречному руку пожимать. Член Союза журналистов Украины и Союза писателей, автор более двух десятков книг, уважаемый, материально обеспеченный человек... И вдруг от всего этого отказаться и по сути начать жизнь заново. На это должны были быть достаточно веские причины.

-- В октябре 1977 года должен был состояться мой матч-реванш за звание чемпиона мира с молодым 23-летним Хармом Вирсмой. Но в федерации с подачи гроссмейстера Гантварга и Щеголева решили, что встречаться с Вирсмой мне не стоит. Дескать, Куперман уже вышел из игрового возраста, каких-либо реальных шансов на успех у него практически нет.

-- И...

-- Получив пощечину и предчувствуя еще более опасные осложнения, я стал потихоньку готовить документы на эмиграцию. Надо отдать должное, в Украине (по личному указанию Щербицкого) каких-либо особых препятствий мне по этому поводу не чинили. А вот в Москве мой шаг вызвал откровенное недовольство. Мною неожиданно заинтересовались в КГБ. Да было, было. Сам видел. Доносы моих бывших коллег по сборной СССР. Всплыли и более "серьезные" обвинения: выпуск ротапринтной брошюры без санкции Главлита и других ответственных за это структур, издание в Голландии книги "Куперман играет в шашки".

-- Особенно долго вас не терзали... Скажите, вам удалось вывезти с собой всю свою семью?

-- Нет, мать и супруга остались в Киеве. Расставаться было нелегко, но что поделаешь, если они действительно такие патриотки. Со мной поехали обе дочери, брат Гриша и сестра Маша. Благодаря Грише я смог обвести вокруг пальца таможенников, переправил через границу золотой медальон с бриллиантами и еще кое-что из фамильных драгоценностей.

-- Даже так?

-- Медальон я получил в 1973 году от голландской газеты "Гандельсблат" -- как лучший журналист, комментировавший матч Андрейко -- Сейбрандас.

-- Первые значительные спортивные успехи пришли к вам еще в конце 40-х годов, трижды подряд вы становились чемпионом СССР. И как всякий заслуженный гражданин страны удостоились встречи с главным руководителем государства.

-- Дело было так. Однажды меня и известного художника-карикатуриста Абрама Резниченко пригласили на домашний литературный вечер. После традиционного чая публика раскрепостилась: посыпались разные истории, а потом , как водится, и анекдоты. На политические темы тоже. Выдал и я один. Но суть не в анекдоте, а в другом. Не успел я закончить, как раздается телефонный звонок. Телефон, как оказалось, долгое время не работал, а буквально накануне его починили. Резниченко возьми и пусти ненароком реплику, что, мол, таким вот макаром квартиры ставят на прослушивание. Посмеялись и забыли. А спустя несколько дней в мою квартиру на Андреевском спуске рано утром неожиданно стучатся двое в наглухо застегнутых кожаных куртках. И что вы думаете?! Только приехали -- меня прямиком в кабинет к Первому секретарю ЦК Компартии Украины. К самому Никите Сергеевичу Хрущеву!..

-- Не в КГБ, а прямиком к Хрущеву.

-- Встреча длилась каких-нибудь минут пять -- не более. Цель же столь спешного вызова заключалась, знаете в чем? Никита Сергеевич случайно увидел в газете позицию из шашечного конкурса, но как ни пытался решить задачку -- не сумел. Тогда и велел призвать на помощь трехкратного чемпиона СССР по русским шашкам.

-- Насколько мне известно, не менее интересная история связана и с получением квартиры.

-- Жил я, надо сказать, в знаменитом доме. В доме № 13, прямо рядом с рабочим кабинетом Михаила Булгакова. Одно плохо -- теснотища там была ужасная. И вот в ноябре 1959-го я, тогда уже чемпион мира, отстаивал свой титул в матче с голландцем Гертом Ван-Дейком. Наш матч из 20-ти партий проходил по кочевому регламенту, то есть партии должны были играться в Киеве, Минске, Риге, Ленинграде и Москве. И вот не успел Ван-Дейк приехать в Киев, как пожелал прийти ко мне в гости. У "отцов" города это вызвало панику. Тогдашний мэр Киева Давыдов тотчас принял решение: Ван-Дейка в "этот подольский бедлам" ни под каким соусом не пускать! В срочном порядке мне выделили отдельную трехкомнатную квартиру в новом доме на Никольско-Ботанической. Голландский коллега только охал и ахал, как у нас все чисто и красиво...

-- Киев был вашим любимым городом?

-- Ну не только Киев. Мой счастливый треугольник: Тбилиси -- Кисловодск -- Рига. Почему именно Кавказ? Да потому, что только там я мог полностью восстановиться после любого практически матча. На Кавказе я познакомился с Аркадием Райкиным, Константином Симоновым, Расулом Гамзатовым... С Константином Михайловичем мы потом практически каждый год состыковывали сроки своих отпусков.