"ПЕКТОРАЛЬ" -- ЭТО КАКОЕ-ТО КРЕПОСТНОЕ ПРАВО!"

К Михаилу Резниковичу в киевских театральных кругах относятся по-разному. Многие считают худрука Национального театра русской драмы имени Леси Украинки человеком авторитарным (впрочем, в театре без диктата нельзя -- это утверждал и учитель Михаила Юрьевича, Георгий Товстоногов), но все признают, что Резникович -- человек интеллигентный, умный и неординарный. К тому же, литературно одаренный. Так что общаться с ним -- одно удовольствие.

"ЗНАЛИ БЫ ВЫ, КАКИЕ ГАДОСТИ МНЕ ГОВОРИЛИ!"

-- Когда-то вы писали, что Юрий Сергеевич Лавров не смог быть худруком Театра Леси Украинки -- просиживать в приемных часами, принимать "позвоночных" актрис и т.д.

-- Вы знаете, по-моему, одно из самых больших достижений нынешнего правительства и Президента -- что эти вопросы абсолютно сняты. За пять лет, что я руковожу театром, не было ни одного звонка, ни одного требования принять на работу...

-- Может, просто не престижно стало работать в театре?

-- Черт его знает, может быть... Но с другой стороны, отпала еще одна проблема: мы ставим, что хотим. Раньше утверждение репертуара в министерстве и ЦК партии -- это был жуткий сизифов труд. Ведь в Украине фактически запрещали ставить Розова, Арбузова, Рощина, Шукшина, Вампилова, Володина -- целое поколение артистов наших театров прошло мимо этой драматургии. Потом, прием спектаклей всегда был жуткий, наглый, с невежественными чиновниками... Мы "Бесприданницу" сдавали Министерству культуры пять раз! Потом нам разрешили играть ее закрытыми спектаклями без объявления премьеры. Я поставил один из лучших своих спектаклей, "Победительницу" Алексея Николаевича Арбузова, лет 16--17 назад; если б вы слышали, какие гадости мне говорили на обсуждении в Министерстве культуры! Так издевались!..

"В ТЕАТРЕ НАДО ЛИБО РАБОТАТЬ, ЛИБО КАНТОВАТЬСЯ"

-- Вам помогает в режиссуре то, что вы учились на физическом факультете Львовского университета? Вообще, режиссура -- это точная наука?

-- Я думаю, да. Во всяком случае, я думаю, три курса физфака систематизировали мозг. Точная наука очень организует. И потом, учеба во Львове дала мне одну важную истину, которую я все время повторяю своим ученикам. Профессор Мельянчук, который читал нам очень трудный предмет, электродинамику, на первой же лекции нам сказал замечательную фразу: "Хлопче, коли ти прийдеш до мене на іспит і розкажеш все, чого ти не знаєш -- я тобі четвірку поставлю".

-- Возможно сегодня такое, чтобы молодые артисты на следующий день после премьеры спектакля проснулись знаменитыми?

-- Теоретически -- да. Если бы сегодня была пьеса вроде "Дней Турбиных" и если бы молодежь и среднее поколение было готово ее сыграть...

-- У творческого человека, как известно, рабочий день -- 24 часа в сутки. Можно ли -- не теоретически, а практически -- совмещать работу в театре и семью?

-- Честно вам скажу, очень трудно. Работа в театре захватывает целиком. Когда я пришел сюда, Давид Боровский мне сказал: "Знаешь, Миша, в театре нужно или работать -- или кантоваться". Очень многие в театре кантуются, делают вид, что работают.

-- Учась в университете, вы, как сами говорите, "бегали в массовках" в Театре ПрикВО -- но артистом не стали...

-- Я два года был "артистом вспомогательного состава". Никто меня там не хвалил, говорил я: "Кушать подано!" -- в лучшем случае... Поэтому я достаточно скептически относился к своим актерским способностям и решил, если это возможно, заняться режиссурой. И все равно, актерская закваска помогает. Я стал намного лучше понимать актеров, когда стал учить их в 76-м году.

"ОБМАН МЕНЯ ПРОСТО ОСКОРБЛЯЕТ"

-- Михаил Юрьевич, говорят, вы очень плохо относитесь к тому, что ваши актеры подрабатывают, играют где-то на стороне.

-- Нет, я вообще не запрещаю никакой деятельности, я хотел бы только, чтобы она у них была в какой-то мере упорядочена.

-- А она у них беспорядочна?

-- Я не хочу называть фамилии, но когда одна актриса нашего театра звонит и заявляет, что у нее больничный лист, и мы отменяем спектакль, а в эту же ночь она всю ночь поет в кабаре -- как это расценить?! Я иду навстречу всем, но самое страшное в этом деле -- обман, который меня лично просто оскорбляет. А поскольку я работаю в театре долго, обмануть меня в этом деле сложно.

-- Театр Леси Украинки всегда славился не только актерским ансамблем, но и звездами. Где же они сегодня?

-- Какие могут быть звезды! Для меня эпиграфом нашего времени стали слова Анатолия Борисовича Соловьяненко, сказанные им несколько раз: "Попса сожрала все". Актер, конечно, должен быть администратором своего таланта, но реально -- это очень трудно.

-- Еще такой сложный вопрос: почему театр игнорирует премию "Киевская пектораль"?

-- Во-первых, есть вывод из пьесы Кальдерона "Стойкий принц": всякий догмат приводит к ханжеству и лицемерию. То же самое -- с "Пекторалью". Она замечательно родилась, и первые два-три года была действительно достойной премией. А через пару лет возникла мощная клановость и отсутствие всяческих критериев -- и она утратила эти свои качества. И потом, любая премия интересна тогда, когда ты хочешь в ней участвовать. А это просто какое-то крепостное право: нет, мы все равно будем вас судить!

"50 ДОЛЛАРОВ СТАЛИ КАМНЕМ ПРЕТКНОВЕНИЯ ДЛЯ НИКИТЫ МИХАЛКОВА"

-- Этой весной мне "принесли на хвосте" слух: якобы в Театр Леси Украинки приезжала съемочная группа, которая снимает фильм об Олеге Борисове -- и им запретили здесь снимать.

-- Они действительно приезжали -- от имени Никиты Михалкова -- не самого бедного человека!.. Хотели ночью снять пустой и темный театр. Мы попросили, чтобы они заплатили цехам 50 долларов. Я не могу сегодня заставить людей, чтобы они ночью работали и потом шли пешком домой! Понимаете? Видите, как получается: с одной стороны, Никита Михалков со своим "Сибирским цирюльником", и мы слышим, какие астрономические суммы там фигурируют, а с другой стороны -- 50 долларов, которые оказываются камнем преткновения... Ну а с третьей стороны, личность Борисова вообще очень противоречивая...

-- Даже ваш юбилейный вечер превратился в рассказ не о вас, а о больших мастерах этой сцены... Нет ли здесь определенного кокетства?

-- Нет, абсолютно. Я был счастлив в творческой жизни несколько раз. Cначала -- когда учился у Товстоногова. Я поступал дважды: первый раз -- к Леониду Вивьену, но он уже был старый, и экзамены принимали его ассистенты. Сдал все на пятерки, но поскольку поступал сын декана -- предпочли его. Я пришел за объяснениями: "Почему?!" -- Мне сказали: "Ну а вдруг вы будете плохим товарищем?" И когда я поступил к Товстоногову -- это было счастье. Причем это же был 58-й год, конкурс -- сто человек на место. Второе счастье -- то, что я попал в этот театр... Здесь была удивительная аура -- аура Дома, семьи.

-- Мне кажется, вы и сейчас несколько скрываетесь в стенах театра, как в Доме-крепости, укрывшись от жизни...

-- Может быть. Сейчас такое странное время... Я не очень люблю собрания, лозунги, митинги. А потом, в театре много работы, в том числе и "невидимой".