КИКСЫ ВМЕСТО БРЫЗГ ШАМПАНСКОГО

Казалось бы, довольно с нас Верки Сердючки и народных депутатов. Так нет же: вот уж который месяц на суржике говорит и поет все население Театра оперетты, ставшее негритянским с помощью курчавых париков и коричневого грима в опере "Порги и Бесс" Джорджа Гершвина.

Трудно даже подсчитать, какая прорва научных трудов написана в доказательство того, что это полноценная опера. Однако музыкальное руководство столичной Оперетты во главе с дирижером-постановщиком Владимиром Шейко рассудило по-своему, окрестив оное произведение "мюзиклом-оперой". Позвольте, господа маэстро! Если ваш оркестр едва управляется с синкопами, медная духовая группа вместо свинга выдает киксы (это такие неприличные звуки), а технически сложные вокальные партии исполняют приглашенные студенты консерватории -- то все это еще не является жанровыми признаками мюзикла. Как не относится к таковым и кордебалет, периодически выбегающий на сцену в одеяниях неведомого этнографам племени для исполнения экзотических, но вряд ли негритянских танцев в постановке изобретательной Аллы Рубиной...

Либретто изобилует логическими курьезами, как большинство образцов жанра. Так, набожный инвалид Порги, став убийцей, вместо христианского раскаяния отправляется на поиски жены. В свою очередь, молодая негритянка Бесс покидает горячо любимого мужа ради торговца наркотиками. Киевские интерпретаторы присовокупили еще и свои несуразицы. Особенно впечатляет громадный револьвер, коим полицейский стращает кухарок, прачек и продавцов меда, добиваясь их чистосердечного признания. Бедняжка Порги нередко забывает, на какую ногу хром, а Бесс, подобно Кармен, в своем платьице легкомысленного фасончика в течение всех трех картин первого действия танцует, выпивает, молится на фоне всеобщей нищеты и целомудрия.

Увы, второго действия способны дождаться немногие. Зал пустеет по ходу пьесы, а в антракте очередь в гардероб длиннее, чем в буфет. Видать, публика ностальгирует не по американским трущобам образца 36-го года, а по старой доброй оперетте с брызгами шампанского, ублажающей картонными страстями роскошных сильв и изысканных баронов. А то, что негры и тогда жили очень скверно, -- утешение весьма слабое. И скверно исполняемая полуджазовая музыка Гершвина им сегодня тоже не поможет.