ДЕТИ НЕ ВЕЩИ, НО... ОБМЕНУ ПОДЛЕЖАТ

У нормального человека не укладывается в голове такое стечение обстоятельств. 3 июля 1988 года в родильной палате Оржицкой ЦРБ (Полтавская область) с разницей в 2--5 минут родились двое мальчиков. Их матери жили в одном селе, на одной улице -- через дом. У обоих новорожденных вес 3 400 г, рост -- 50 см. Разница была лишь в том, что у одного обхват головы составлял 35 см, у другого -- 36. В суматохе детям поменяли бирки с именами их матерей. Только спустя 11 лет супругам Зиборовым удалось доказать, что они -- кровные родители мальчика, все это время жившего у соседей. Но... Все по порядку.

На остановке трамвая нас встречала мужская часть семьи Зиборовых -- папа Валера и его сыновья, Юра и Вова. Мы невольно улыбнулись: оба одного роста, светловолосые, крепенькие. Правда, Юра был поразительно похож на отца -- те же губы, нос, глаза, подбородок. В квартире, где остановилась семья Зиборовых, нас ожидала мама Валентина с пятилетней дочерью Ольгой. Забегая вперед, скажем, что именно поразительное сходство Оли и Юрия, тогда еще носившего другую фамилию и воспитывавшегося в другой семье, стало толчком к развязке этой непростой истории.

"ЭТО НЕ МОЙ РЕБЕНОК!"

Воссоздать истинную картину того, что произошло в полдень 3 июля 1988 года, когда Валентина Зиборова попала в родильную палату, медперсонал роддома не в состоянии -- прошло ведь 11 лет! Но сама Валентина все помнит до мелочей.

-- В родзале была только акушерка. Воскресный день... В родовой было три кресла: на одном лежала я, на втором -- Шура, третье пустовало, а еще одна роженица находилась в предродовой. Акушерка металась от одного кресла к другому. Только Шура родила мальчика, начинаю орать я. "Подоспела" и третья женщина. Акушерка положила младенца на свободное кресло и подбежала ко мне. "Валя, тужься, появилась голова", -- говорит. А я не могу. Она бежит к третьей... Мне стало очень плохо. Не знаю, сколько прошло времени. Поворачиваю голову и вижу на кресле двоих запеленатых малышей.

Впервые Валентина взяла на руки своего ребенка уже в палате, там же лежала и Шура.

-- В первый раз медсестра просто принесла детей, чтобы мы на них взглянули, положила возле меня ребенка. Оно маленькое, красивенькое, -- продолжает Валентина. -- Когда же принесли малышей на кормление, я смотрю -- в пеленках какой-то не такой ребенок, с большим носом, огромными глазами, верхняя губа наложилась на нижнюю. Я говорю: "Это не мой ребенок". "Как не ваш?" -- удивилась медсестра. "Мне показывали красивое, а это -- синее". Развернули. На ручке бирка -- Рослик Александра Михайловна 50 см, 3 400. Развернули Шуриного, на бирке -- Зиборова Валентина Владимировна 50 см, 3 400. "На, раз твое", -- говорит Шура. И все -- мне как начали носить этого красивого, так с ним и выписали, а Шуру -- с тем ребенком. Дети здоровые, все нормально.

Из роддома Валентина поехала в Денисовку к своей маме. Окончательно оправившись после родов, она с Вовой едет в Самару к мужу -- там он был на заработках. Вернулись назад в Денисовку, когда Вове было 11 месяцев. Как раз в ее день рождения -- 27 мая.

-- Пошли мы с сыном на почту. "А Шурка где?" -- спросили меня девчонки. Я не поняла. Они опять спрашивают, мол, ты же держишь ее ребенка, значит, рядом должна быть и мать. "Это же мой", -- говорю. "Он так похож на Гришу", -- намекают девчата. (Григорий Рослик -- муж Шуры. -- Авт.). Захожу в магазин. "А где же твой малой?" "Как где, вот же он". "Да это же Росличкин". "Да вы что, сговорились?" "Ты поставь этого ребенка, говорят мне, -- отойди и присмотрись". Ставлю. Отхожу. Посмотрела и... я хватаю ребенка, бегу в больницу. Залетаю. Реву. Кричу: "Чей у меня ребенок?" "Если с ним пришла, значит, твой", -- ответ. Там сидела патронажная медсестра. Говорю ей: "Васильевна, вы ходили к нам. Скажите." "На Рослика похож", -- отвечает. У меня истерика. Начинаю выть...

НЕ ТЕ РОДИТЕЛИ, ЧТО РОДИЛИ, А ТЕ, ЧТО ВОСПИТЫВАЮТ

Впервые с родным сыном Валентина столкнулась, когда мальчику было три года. Родители редко брали его с собой, поэтому в селе мало кто видел Юру.

-- Как-то раз я пошла к Росликам за молоком, -- продолжает Валентина. -- Что-то с Шурой заговорилась, за мной пришел Валера. А Юра стал дергать его за рукав. Тот взял малого на руки. Выходим уже со двора, а муж говорит: "Как он на меня похож!" Я чуть банку не уронила: он же не знает, что эти сомнения гложат меня очень давно.

-- Когда мы ходили на речку с друзьями, кто-то обязательно заводил разговор о мальчишках, о схожести, -- вставляет Валерий. -- Я в душе кипел, а им отвечал -- не те родители, что родили, а те, что воспитывают. Но подозрений становилось все больше.

Когда Валя была на девятом месяце и вот-вот должна была родиться Оля, в семье произошел первый крупный скандал. Дело чуть не дошло до развода. Мальчишкам было по шесть лет. "Я пойду и заберу у них Юру", -- настаивал Валера, а Валентина не представляла, как сможет отдать Вову, которого вырастила, больше года кормила грудью...

Юра и Вова пошли в один класс. И дети их дразнили "фамилиями наоборот".

--Я на улице закрывала перец. Прибежал Юра: "Теть Валь, а это правда, что люди балакают? Говорят, что я ваша дитина." А что я ему скажу? Отвечаю: "Люди разное болтают? Может, и правда". "Если же я ваш ребенок, почему вы меня не заберете?"

Все это время Валентину тянуло к Юре. Поедет в Москву, заработает денег -- обязательно что-нибудь привезет и ему. И в первый класс Юру тоже Зиборовы одели-собрали. Шура была не против. Вову они старались успокоить: село есть село, и языки людям не привяжешь. "Как бы ты поступил, если бы все, о чем говорят, было правдой? Если бы ты был сыном Росликов, а Юра -- нашим?" -- спросила Валентина. А он схватил маму за руку, разревелся и заявил: "Я туда не пойду". А потом добавил: "Мама, а где я там спать буду?"

-- Хотя сейчас живем у мамы, хата старенькая, мы теснимся. Но это не важно! Боже, как я могла сказать, что его отдам?! И тогда Валера говорит: "Будем подавать в суд!"

ТАКОГО ПРЕЦЕДЕНТА НЕ БЫЛО?

-- Я знала, что у Шуры первая отрицательная группа крови, -- рассказывает Валентина о своем первом шаге. -- Тайком забрала детей с уроков, отвезла на анализы. У Вовы -- первая отрицательная, у Юры -- вторая положительная. И у меня, и у мужа -- такая же группа.

Обратившись к юристу, Зиборовы столкнулись с нешуточной проблемой -- не хотели открывать дело, мотивируя отсутствием соответствующей статьи в законе. Их не раз отговаривали, убеждали -- такого быть не может! С боем пополам дело все же открыли -- по статье об оспаривании отцовства.


Справка "Сегодня". Как нам стало известно из компетентных юридических источников, этот случай -- не первый в Украине. "Недоразумения" стороны (разные семьи) зачастую решали мирным путем, не прибегая к помощи суда. Подобный прецедент в отечественной судебной практике все же был -- в 1947 году в АР Крым.


-- Если бы не Василий Погорелов, главврач Оржицкой ЦРБ, который вошел в наше положение и подсказал, какие нужны документы, в какую лабораторию обратиться, и если бы не судья Всеволод Ефимович, неизвестно, смогли бы мы когда-нибудь вернуть сына!

Анализ методом генотипоскопии обошелся в 1200 гривен. Сдавали его Валентина и Валерий Зиборовы, и Юра, тогда еще Рослик. Это было в марте 1999 года.


Из вывода эксперта главного бюро судебно-медицинской экспертизы Минздрава Украины: молекулярно-генетическим анализом установлено, что Зиборов Валерий Васильевич является биологическим отцом ребенка Рослика Юрия с вероятностью 99,82%; Зиборова Валентина Владимировна является биологической матерью ребенка Рослика Юрия с вероятностью 99,85%, а супружеская пара Зиборов В.В. -- Зиборова В.В. может быть биологическими родителями Рослика Юрия с вероятностью 99,9997%, что соответствует формулировке "отцовство практически доказано".


-- Нас вызвали в суд, -- говорит Валентина, -- Рослики приехали своей семьей, мы -- своей.

Из происходящего на суде (со слов Валентины и Валерия Зиборовых. -- Авт.):

Судья: -- Рослик, вы согласны на обмен детей.

-- Нет.

Судья: -- Вы признаете, что Юрий -- ребенок Зиборовых.

-- Да.

Судья: -- Вы признаете, что Владимир -- ваш ребенок.

-- Нет.

Юре судья задавал вопросы в отсутствие родителей -- на этом настоял Валерий.

-- Судья спрашивал, дружим ли мы с Вовкой, -- добавил Юра, -- а еще я сказал, что мне хотелось перейти к Зиборовым, хотелось -- и все. Хотелось жить у родителей.


Из решения суда: Ребенка Рослика Ю.Г., 3 июля 1988 г. р., жителя села Денисовка Оржицкого района Полтавской области, отобрать от Рослик А.М. и Рослика Г.П. и передать их Зиборовым, признанных родителями ребенка.


БРАТЬЯ

-- Я взял паспорт, новую метрику Юры и пошел к Росликам. Показываю Шуре паспорт -- читай: Зиборов Валерий Васильевич. Показываю свидетельство о рождении -- читай: Зиборов Юрий Валериевич. Значит, это мой ребенок и я его заберу. Был скандал, конечно, но потом Юру вывели -- босиком, в одних шортах, лето было. Так я его и привел... Первые несколько недель Юрка не называл нас мамой-папой, говорил -- тетя Валя, дядя Валера.

...Юра и Вова учатся в одной школе, в одном классе, перешли в пятый. Отличными знаниями похвастаться не могут, зато с гордостью говорят, что двоек нет. Любят уроки труда и рисования. А между собой давно дружат -- росли ведь на одной улице.

-- Ну, деремся иногда, конечно, -- неловко тянет Юра.

-- Ага, -- соглашается Вова.

В общем, как удалось узнать у немногословных братьев, между ними всякое бывает. Даже если вдруг подерутся, быстро мирятся, а дерутся не чаще, чем с другими мальчишками.

-- Парни боевые, -- улыбается папа. -- Юра чуть повздорней, зато Вова покрепче. Вы спрашивали, как школа, одноклассники отнеслись к тому, что Юра перешел в нашу семью? Мои сыновья себя в обиду не дадут. Да и других тоже. Буквально позавчера какие-то незнакомые мальчики отобрали у девчонок мяч -- Юра с Вовой быстро разобрались.

-- Когда поменяли фамилию, парни в селе, которые пасли коня, говорили мне: "Скажи, что ты Зиборов -- дадим на коне покататься", -- вспоминает Юра. -- А мне что? Говорю: да, я Зиборов. И покатался на коне.

-- А еще оба привязались к футболу, -- довольно рассказывает папа, сам не только болельщик, но и заядлый игрок. -- Вот только хотелось бы показать им настоящий футбол, такой, как будет в субботу, Украина--Франция, да денег на билеты нет. Вынуждены на всем экономить. Обидно: такой матч, мы сейчас в Киеве, а попасть на стадион не сможем...

Собственно, денег у Зиборовых нет не то что на билеты, но и на самое необходимое. Начался учебный год -- сыновей, уже двоих, надо одеть-обуть. Купить ручки, тетрадки...

-- Деньги на дорогу в Киев плюс расходы на всевозможные справки... А "державне мито", а анализ, а... Да разве все сосчитаешь! Выращивали свиней, продавали. Сами мяса не ели, чтобы свести концы с концами. Но все равно в долги влезли. А тут еще в Денисовке газ проводят. Мы и обрадовались -- столько лет с дровами промучались, и огорчились -- за что же мы его подведем? Надо полторы тысячи гривен. Для нас это баснословная сумма...

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Погорелов Василий Иванович, главврач больницы, где рожала Валентина Зиборова:

-- По-моему, в случившемся нет прямой вины медработников, которые в тот день дежурили в родильном отделении. Именно там необходимо сразу привязать эти злосчастные бирки, которые, как известно, повязали позже. Вот в этом -- ошибка наших работников. Все объясняется только тем, что в это время у третьей женщины начались потуги.

В больнице мало таких добросовестных медработников, как старшая акушерка родотделения Дудка Александра Васильевна и Довгополая Лариса Ивановна. Они и сейчас работают, имеют самые лестные характеристики. Ни до этого, ни после никаких взысканий не было. На сегодняшний день наша больница совершенно не финансируется, но решение суда мы обязаны выполнить и возместить материальный ущерб, но только частями.

Ситуацию комментирует Повякель Надежда Ивановна, доцент кафедры психологии Национального педагогического университета имени Драгоманова:

Какие могли быть варианты развития этой ситуации? Оставить все, как есть; сделать обмен детьми (что было бы ужасно) и оставить мальчиков в одной семье. Если позволить детей тасовать, менять местами, как игрушки или вещи, это обернулось бы для них тяжелой психологической травматизацией. Поведение родителей, которые не поменяли детей местами, а взяли их обоих, является безусловно позитивным. Очень хорошо также, что формально закреплен статус обоих детей (то, что они носят одну фамилию).

Еще один немаловажный фактор -- мальчикам по 11 лет, они вступают в так называемый переломный возраст, когда все переживается намного сильнее. Все зависит от поведения родителей -- оно должно быть идентично, слаженно и равномерно по отношению к обоим детям. Не должно быть любимчиков. Может быть, имеет смысл начать новую жизнь на новом месте -- пребывание детей в прежней среде (другая семья, соседи, одноклассники, односельчане) предполагает и дальнейшее травмирование детей. И последнее: семья, безусловно, должна требовать не только компенсацию материального ущерба -- не будем забывать о сильной психотравматизации обоих детей. То что произошло, недопустимо.

P.S. 25 августа 1999 года было принято решение о возмещении Оржицкой ЦРБ материального ущерба семье Зиборовых в сумме 1 тыс. 310 гривен. Решение вступает в силу завтра, 5 сентября, если в последние дни оно не было оспорено. Это, впрочем, маловероятно, так как ни истец, ни ответчик (мы связались с обеими сторонами) не имеют претензий к суду. Решение суда будет передано на исполнение Оржицкой государственной службе исполнения и, предположительно, в течение одной-двух недель будет исполнено.

Семья Зиборовых намерена поднимать вопрос о возмещении морального ущерба.