"Я НАЦЕЛЕН НА ДОБРО, ДАЖЕ КОГДА ИГРАЮ СЕКСУАЛЬНОГО МАНЬЯКА"

Карьере Евгения Миронова, актера Театра Олега Табакова, можно позавидовать: в 30 лет -- заслуженный артист России, обладатель премий "Ника" и "Кинотавр", десятки ролей в театре и кино ("Любовь", "Анкор, еще Анкор", "Лимита", "Мусульманин", "Утомленные солнцем", "Мама" и др.).

...Вблизи он похож на мальчика -- умеренного, улыбчивого, аккуратного. И трудно представить себе, что он играл безумие Ивана Карамазина, буффонадный фейеверк Хлестакова, запредельную сосредоточенность Мусульманина...

"В ИНСТИТУТЕ Я ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО Я "ТОТ" МИРОНОВ ..."

-- У вас знаменитая фамилия. Часто достают с вопросами "родственник--не родственник"?

-- Все время. Более того, учась в школе-студии МХАТ, я часто пользовался фамилией. Там же учились всегда дети знаменитостей -- Миша Ефремов, Настя Немоляева, Антон Табаков. А бабушки-вахтерши разрешали им звонить со служебного телефона, другим же -- ни-ни. Так вот, я делал вид, что я "тот" Миронов и когда просил позвонить, мне многозначительно кивали: "Женечка, звони. Мы же все понимаем..." А с Андреем Мироновым я был даже незнаком. Зато Мария Владимировна Миронова, его мама, играла у нас в театре. И однажды, уже после того как я сыграл в фильме "Любовь", мне сказали, что она хочет со мной познакомиться. Я подошел и у нас состоялся такой разговор: "Ты Миронов?" -- "Я". -- "Хороший мальчик".

-- Женя, актерство с вашей точки зрения вполне подходящее занятие для мужчины?

-- Вот какие вопросы вы задаете... Ну почему нет? Все от человека зависит. Правда, актер -- профессия зависимая, а мужчина должен быть свободен. В этом смысле -- да, женское занятие. Но я уже лет пять как начал понимать, что свобода мне необходима и, мне кажется, отвечаю за свои поступки. Тем более, что сегодня выбираю уже я, а не меня. Есть очень много предложений.

-- Работа в театре Табакова предполагает определенную схему отношений: говорят, что Олег Павлович -- человек крутой, Карабас-Барабас, не любящий возражений. Вы легко приняли такие правила игры?

-- Наверное, это со стороны так выглядит, что Табаков -- Карабас-Барабас, но мне так не кажется. Может, так было когда-то, когда этот театр необходимо было создавать. Но вообще Олег Павлович человек настолько демократичный, что я иногда наглею и говорю ему, что надо бы пожестче -- в том числе и по отношению к нам самим. Потому что порой мы себе "позволяем", а театр -- очень серьезное дело, тем более театр Табакова. Сейчас есть успех, но очень опасно быть "в шоколаде". У нас красивый театр (весь в граните), отличные условия... Меня лично это пугает, потому что надо развиваться, а значит мучаться... А Табаков очень живо, молодо воспринимает все, что вокруг него происходит. Он хитрый: вокруг него студенты и он все время аккумулирует эту энергию.

"ОДНАЖДЫ В АМСТЕРДАМЕ Я ПОПРОБОВАЛ НАРКОТИКИ..."

-- Одна из ваших последних картин -- фильм Дениса Евстигнеева "Мама" с Нонной Мордюковой. Критики скептически отнеслись к картине, а каковы ваши ощущения после премьеры?

-- (Смешок.) Да я смотрел все время только на себя: не потому , что я просто умираю, как себя люблю, -- просто мне было интересно, что режиссер оставил, а что обрезал! По-моему, картина достойная. А критика ругает картину... Но кого она сейчас хвалит?! Вот вышел фильм Михалкова -- все ополчились. А во Франции он побил все кассовые рекорды. Мне обидно: вышла российская картина, имеет успех у зрителя, а мы не радуемся, мы ругаем. Ну почему?

-- Но ведь есть за что ругать...

-- (Обиженно.) Ну послушайте меня, пожалуйста! Я вам сейчас скажу... Что значит "есть за что ругать"? Да, это не самая моя любимая картина Михалкова, но "Сибирский цирюльник" -- единственный русский фильм на Западе (плохой он или хороший), который бьет рекорды. Меня убивает, почему мы такими злыми стали. Мы ехидно посмеиваемся над американцами, что они сплачиваются вокруг своего флага, над их показной вечной улыбкой... А я уважаю их за это: когда американцы летят вместе в самолете -- они рады соотечественнику, когда летят русские, то в разных концах самолета, пьяные вдрызг и, конечно, не любят друг друга.

-- Своей работой в "Маме" вы довольны?

-- Не доволен. Я там играю наркомана и ходил наблюдал в больницу за этими ребятами... Мало того, один раз в Амстердаме я пробовал -- и понял, что это не мое.

-- Женя, для вас важнее ваша творческая или личная, мужская история?

-- Ой, это так у меня связано -- и личная, и творческая стезя. Сейчас вот я играл Гамлета в цирке на Цветном бульваре. И все мои любимые и близкие были со мной, потому что понимают, что эта роль -- сильное испытание, своеобразное "быть или не быть". Конечно, в этом есть определенная опасность...

"АРТИСТ -- ПРОФЕССИЯ НЕЗДОРОВАЯ"

-- Опасность актерской профессии в том, что трудно разделить грань сценического и "жизненного" безумия?

-- Да. Но... мне кажется, я эту грань ясно вижу. Хотя, иногда бывает очень заманчиво ее переступить, ... но вы правы -- это опасные игры. Когда , например, играю Ван Гога (а в спектакле почти не разговариваю -- это драматический балет), то должен по сценарию оказаться в коме. А в этом зале зрителя невозможно обмануть -- там видно даже, что происходит в зрачках у артиста. Я ходил в Кащенко и смотрел, наблюдал за больными. Представляете, сколько на это тратиться эмоций, энергии? Короче, могу сказать, что артист -- профессия нездоровая. Поэтому я не очень согласен с любимым моим Олегом Павловичем, который все время говорит: "Веселенькое у нас дело". Возможно, он имеет в виду, что профессия для нас в радость. Наверное это так, но путь к этой радости -- очень тяжелый. И опасный.

-- После "Мусульманина" вопрос веры встал для вас острее или вы всегда были религиозным человеком?

-- Во время съемок "Мусульманина" ходил в мечеть в Москве. Имам спросил меня: "Вы мусульманин?" -- "Нет". Такой долгий, внимательный взгляд: "Значит, вы на пути к вере". И это правда: на самом деле мы все на пути к вере. Я крестился в 19 лет с сестрой и мамой.

-- А как насчет того, что лицедейство запрещено по христианским канонам -- не зря ведь актеров до революции церковь запрещала хоронить на территории кладбища -- только за оградой?

-- Я не согласен с этим. Церковь тоже пользуется элементами театрализованных обрядов. А потом мы же стараемся воздействовать на зрителя, неся со сцены добро. Я изначально на это нацелен, когда работаю. Даже когда играю сексуального маньяка, который убивает людей. Я не просил у церкви благословения на эту роль не потому, что я такой самоуверенный наглец, а потому что знал, что делаю доброе дело -- рассказываю насколько это плохо и почему это происходит.

-- Женя, вы сегодня, видимо, уже человек не бедный. Хорошо это, когда художник не голодный?

-- Наверное, это лучше, чем наоборот. Мы тут были у вас за городом на базе киевского "Динамо" и мне там понравилось. Конечно, лучше так жить...

-- А вы из состоятельной семьи?

-- Нет, мои родители -- простые рабочие люди. И надо сказать, я жил в бедной семье. Деньги, комфорт для меня ничего не значат, когда я работаю. А так... -- приятно, конечно. Все-таки артист -- это такая профессия, когда нужно нормально выглядеть. И хочется, чтобы близкие не нуждались.

-- Ваша сестра тоже актриса?

-- Да, она балерина. Вот мы сейчас будем с ней работать в одном спектакле, посвященном Пушкину. Она будет играть Натали Гончарову, а я -- от автора.

-- Вы так сейчас нежно улыбнулись, что сразу понятно как вы к ней относитесь...

-- (Улыбается еще шире.) Да-а-а..

-- Вы действительно дружны с Машковым или это все измышления прессы? И вообще, с артистами можно дружить?

-- Я дружу с артистами, хотя бывало такое, что меня ссорили с лучшими друзьями и мы по два года не разговаривали. Я вспыльчивый, но отходчивый. С Машковым у нас очень хорошие отношения.

-- Почему вы не женаты?

-- У меня есть девушка, но я не тороплюсь жениться, поскольку очень серьезно к этому отношусь. Сначала я должен стать абсолютно самостоятелен.

-- Будете к этому готовиться полжизни?

-- Не знаю. Может быть, не полжизни, но случиться это не скоро.

-- Что вам импонирует в людях?

-- Уважаю терпение (особенно в нашей профессии), ненавижу капризность и истеричность.