МУЗЕЙ "ЧЕРТЕЙ" В ПРОТАСОВОМ ЯРУ

Можно только предположить, какой стресс переживает тот, кто впервые глянул в микроскоп. Аж кишит! Живые существа, похожие на шарики, палочки, запятые... Голые и мохнатые, в одиночку и колониями... Мир микробов пестрее и богаче привычного, зримого мира растений и животных. Они всеядны, живут в кипящих гейзерах и во льдах. Некоторые из них исправно служат человеку -- "делают" кефир, пиво, хлеб. А другие, те, что внутри нас, ждут своего часа. Стоит только человеку ослабеть, они тут же показывают зубы. Вот такую вредоносную "нечисть" коллекционируют ученые НИИ эпидемиологии и инфекционных болезней.

БУЛЬОН НЕ ЕШЬ -- КАКАЯ СИЛА БУДЕТ...

По этому музею посетителей не водят. Но для корреспондента "Сегодня" сделали исключение -- только выдали белый халат и велели ни к чему не прикасаться. Старший научный сотрудник лаборатории общей микробиологии Наталья Колтукова открывает небольшие шкафчики и холодильники. В них рядами выстроены "клетки", где хранятся более чем 800 пробирок. Высушенные обитатели этого микрозоопарка мирно спят. Ну, а бодрствующие постоянно требуют еды. Сальмонеллы -- вегетарианцы, довольствуются овощным супчиком. Кишечным палочкам мясной бульон с сахарком подавай. Сладкоежек-стафилококков от глюкозы за "уши" не оттянешь. Лактобактерии (молочнокислые) не прочь и спиртным побаловаться. А ботулинус вообще странный -- потягивает свой бульон, спрятавшись под масляным одеялом. Воздух ему наш, видите ли, не нравится...

Зная обо всех причудах микробов, ученые заботливо за ними ухаживают. То бульончик заменят, то чистоту породы проверят. Это особенно важно, ведь бактерии ребята шустрые: только лаборант пробирку приоткрыл -- шасть внутрь... А там и дети пойдут, непонятно в кого... Но если уж микроб породистый, то обязательно паспорт выдадут: без бумажки ведь, сами знаете... В нем все записано -- как зовут, кто родители, особые приметы, любимое лакомство и вредоносность.

К сожалению, многое из того, что было собрано (а работа эта ведется больше 100 лет), не сохранилось, как ни старались. Лишь в 30-е годы появились специальные машины, которые быстро замораживают и высушивают "клиента". Но все же многие уникальные образцы удалось сберечь для потомков. Почтенный английский штамм дифтерии Парк Вильямс-8, например, недавно отпраздновал 60-летие. Но дедуля еще в полном расцвете сил: его до сих пор используют для приготовления вакцины. Средний возраст остальных "зверюшек" -- 30--35 лет. Их помогали собирать коллеги из НИИ Харькова, Львова, Одессы, Днепропетровска. И "молодежь" все прибывает.

Новинки в музей обычно попадают из центра санэпиднадзора. Его специалисты часто находят то лептоспироз, то дизентерию с холерой. По Европейскому списку-каталогу микробов делят на четыре категории: не влияющие на здоровье человека, условно болезнетворные, опасные и особо опасные. И если с возбудителем чумы, например, все понятно -- верная гибель, то с холерным вибрионом просто конфуз -- мы его страшимся, а высокоразвитые страны считают всего лишь условно патогенным. То есть моешь руки, не пьешь сырой воды -- будешь здоров, вот и все условие.

Наталья Владимировна готова часами самозабвенно рассказывать о своих подопечных. Какие они хитрецы и приспособленцы! Особенно грешны стафилококки и сине-гнойная палочка, довольно частая причина заражения в больницах и роддомах. Как ни стараются задавить их лекарствами и дезинфекцией, они приноравливаются и снова процветают. Потому-то любой (!) антибиотик эффективен от силы два года, потом надо создавать новые... А какие микробы коварные изменщики! Бывает, бактерия, которая мирно помогала переваривать пищу в кишечнике, вдруг сходит с ума и, найдя ранку, начинает пожирать гемоглобин...

Микроскопические грибы -- вообще уникальные создания. Живут себе на человеке, отмершие чешуйки кожи жуют. А чуть ослаб "хозяин", поранился -- ату его! Тут же полчища "поганок" начинают разъедать кожу, слизистые, кишечник, легкие... Во всем мире грибковые заболевания (микозы) сейчас очень распространены. И бывает, что больных, например, СПИДом добивает вовсе не вирус, а невзрачный грибок... В музее таких -- больше сотни.

АТЛАНТА БЛИЖЕ МОСКВЫ

Самый подлый из микробов -- вирус гриппа. За сезон он умудряется измениться до неузнаваемости. Потому и иммунитета к нему не вырабатывается. И если осенью переболели, не расслабляйтесь: зимой может случиться то же самое. Вот и сейчас ученые грозят, что в конце января ожидается атака сиднейского гриппа, который в Украине еще не бывал. Возможна эпидемия.

-- Чтобы узнать непрошеного гостя, надо иметь референс-вирус, то есть контрольный образец, -- говорит Алла Мироненко, завлабораторией гриппа, хранитель "вирусного филиала". -- И каждый год. В 97-м мы его "одалживали" в институте гриппа Санкт-Петербурга. В этом сезоне попросили в Москве -- так они такую цену заломили!

Тогда наши ученые обратились в международный центр контроля за инфекциями. И в сентябре из Атланты самолетом выслали ценный груз: маленькую коробочку, а в ней три флакончика с "сушеными" штаммами (А-Сидней-97, А-Бейджинг-95 и В-Бейджинг-93). Бесплатно! Если не считать, что Алле Петровне пришлось потратиться на дорогу в Борисполь, да попортить нервы на растаможивании. Вирусы вырастили и бережно хранят в холодильнике. Там же есть образчик и прошлогоднего "птичьего" гриппа. И как только где-то в Украине выделят подозрительный вирус и доставят в институт, он будет опознан.

КОМУ НУЖНА ВСЯ ЭТА "ГАДОСТЬ"?

Музей микроорганизмов создан не только для научного интереса. По экспозиции можно проследить, как изменялись наши с ними взаимоотношения. И на них же, страдальцах-микробах, проверяют "убойную силу" новых лекарств. Но самое главное -- точная диагностика болезней. К примеру, возбудителей кишечных инфекций -- великое множество, а образцы позволяют определить, какая "бяка" разбушевалась и быстро ее уничтожить.

Скорость при ловле "блох" нужна, ведь опасны не сами микробы, а токсины, которые они выделяют. Медики знают случаи, когда человек умирает будто бы от дифтерии, а лаборатория больницы утверждает: нет, штамм не токсичный... Оказалось, что это все же бактерия дифтерии, но ядовитая на генетическом уровне. Обычный бактериологический анализ этого просто не мог показать, но в центре санэпиднадзора есть прибор, позволяющий обнаружить в "странных" микробах ген токсичности. Теперь и эту бактерию "упрятали" в музей, значит, ошибок не будет.

А если представить на минуточку, что микрозоопарк вдруг исчез?

-- Тут и представлять ничего, -- говорит Наталья Колтукова. -- Раньше основные коллекции микроорганизмов были в Москве и Санкт-Петербурге. И любые интересные виды микробов отправляли туда. У нас кое-что, конечно, было, но далеко не все. И после развала Союза у каждой страны возникла проблема: как производить вакцины и лекарства, не имея живых эталонов возбудителей? Попробовали мы получить назад свои экспонаты, да не тут-то было: только за отдельную плату...

Когда в Украине началась эпидемия дифтерии, срочно понадобилась вакцина. Запасы кончились, а на создание новой требовались контрольные штаммы и, главное, время. Делали прививки дареной, гуманитарной, но она оказалась слабой и не защищала от заболевания. Лишь недавно удалось наладить производство вакцины в Харькове и Одессе. Эпидемия пошла на спад.

...Когда Наталья Владимировна отвернулась, я не удержалась, взяла в руки запаянную ампулу. Ничего особенного, на дне -- чуть-чуть порошка. Дифтерия спит. Но стоит ей попасть в подходящую среду... Однако случайности тут исключены: к безопасности отношение строгое. Спецодежда, дезрастворы, кварцевые лампы... Даже если и вырвался на свободу какой-то отчаянный "чертенок", тут ему и смерть. Все манипуляции проводят с огнем: упала капля -- сразу же протереть спиртом и в пламя горелки.

Ученые навели в музее такой порядок, что Европа приняла Украину в почтенное общество стран, имеющих банки микроорганизмов. Этот солидный депозитарий гарантирует сохранность любого микроба, обнаруженного в любой стране и сданного на сбережение.

Многое надо сделать, чтобы подтвердить мировой уровень. Например, спецоборудованием для хранения экспонатов в жидком азоте разжиться. Тогда можно будет хоть 30 лет содержать ткани, бактерии, вирусы... Но на это нужны огромные деньги. И все же Наталья Колтукова уверена: через два-три года музей преобразится. Тогда, может, и начнут водить экскурсии.