ЛЕНА СНОПОВА: АМЕРИКАНСКИЕ НОВОСТИ

Со дня на день ждут известия из Америки: в городе Сиэтле Лена должна родить.

Ждут здесь, в Киеве, -- подруги, одноклассницы, бывшие соседки по коммуналке. Ждут с таким чувством, будто не Лена, а они сами готовятся к родам.

Лена для них -- символ человека, которого измучила, избила, измордовала жизнь, а он стоически все это перенес и из каждой схватки выходил победителем.

...В Америку она уехала пять лет назад. Скорее всего, навсегда. Но здесь, в Киеве, в доме на улице Оболонской ее не просто помнят -- ею восхищаются.

Заметьте: восхищаются, но не завидуют. А чему завидовать-то? Да кто ж себе пожелает, чтобы собственная жизнь минимум трижды пыталась покинуть тебя?

ЗА ТРИ ДНЯ ДО ШЕСТНАДЦАТИ

Собственно, не только друзья-подруги знают и помнят ее. Вы тоже, скорее всего, помните. Лет десять назад -- в начале июня -- об этой трагедии все газеты писали.

На тихой воде Матвеевского залива моторная лодка на полном ходу врезалась в байдарку. Распорола ее. А девочку, которая сидела в этой самой байдарке, чуть было не убила.

Не убила. Но искалечила так, что зеваки на берегу -- на крики, конечно, сбежались все отдыхавшие -- буквально падали в обморок: ноги девочки были похожи на кровавое месиво.

...Она не умерла от болевого шока, потому что заставила себя выжить.

Она плыла к берегу, заставляя себя не терять сознания от потери крови... И доплыла.

Через три дня ей исполнялось шестнадцать лет.

И огромная коммунальная квартира на улице Оболонской с утра закупала продукты, чтобы справить девчонке именины, еще не представляя, что все эти сыры-колбасы ни к чему... Потому что вместо праздничного стола Лену ждал стол операционный: обе ноги -- почти до колена -- ей ампутировали.

В день рождения ей понадобилась кровь. По местному радио сутки передавали сообщение: в такую-то больницу доставлена такая-то пострадавшая.

Когда все-таки девочку спасли и вздохнули облегченно, когда к ней вернулось сознание и ощущение реальности, вот тогда надо было спасать ее снова: в 16 лет без ног красивой девочке жить невозможно.

Она действительно была очень красива: высокая, фигура точеная, огромные серые глаза, длиннющие густые светлые волосы. "Летящей походкой ты вышла из мая..." -- это о ней.

"Летящей походки" -- по логике -- уже не суждено было быть.

...С первыми в своей жизни протезами производства местной подольской фабрики она пыталась ходить так, чтоб шаг по возможности пружинил... Чтобы никто не догадался и не спросил: "Девочка, а что у тебя с ногами?"... Но главное -- чтобы никто не жалел.

Она была слишком гордая, чтобы принимать -- даже от близких -- жалость к собственной исковерканной жизни.

Она была слишком сильная, чтобы не переставать -- уже инвалидом -- жалеть маму с папой, которые вечно ссорились и в конце концов развелись... Чтобы не жалеть по-прежнему прабабушку, жившую с ними в одной квартире.

...Из Америки бабушка будет получать письма и открытки от Лены. "У меня все хорошо", -- каждый раз будет писать правнучка. И эти слова дадут силы 90-летней женщине еще немного побыть на белом свете...

УМЕРЕТЬ ОТ ЛЮБВИ

Это неправда, что от любви не умирают. Только диагноз такой врачи никогда не напишут.

Когда бросает любимый -- это безумно больно. И не хочется больше жить, особенно если тебе всего восемнадцать.

А когда бросают самую первую свою любовь?.. Не потому, что пылкость чувств ушла бесследно, а потому, что просто испугался?.. Потому что застращала родня: "Зачем с калекой связался? Зачем жена -- безногая?!"

Любимый ее предал.

И заявление, которое они отнесли в загс, так и осталось невостребованным... Родственники жениха десантом двигались из Броваров на Киев, дабы не допустить бракосочетания.

Она выдержала и это.

Наверное, если бы Лена захотела, смогла бы сразиться со всей родней любимого. И сыграть назло им шумную свадьбу. И танцевать лучше всех. И плюнуть на презрительные взгляды.

Но она была выше этого: посему сражаться за парня, предавшего ее, -- она не стала.

И опять -- в который раз -- нашла силы, чтобы не умереть от любви.

МЭРИОН, МИЛЛИОНЕРША ИЗ СИЭТЛА

Еще много было драм в жизни юной Лены Сноповой. Иногда казалось: ну, вот теперь точно сломается, ну не выдержит душа...

Парадокс: каждый раз она умудрялась побеждать обстоятельства. Ей говорили: "С ума сошла! Тебе-то плавать? Без ног?!" Но она упорно ходила зимой в бассейн, а летом -- на Днепр.

Ее уверяли: "В университете нужен хороший блат. И не пробуй туда соваться". Она попробовала -- и получилось.

Ей втолковывали: "Привыкай к мысли, что ходить, как раньше, бегать, как раньше, прыгать не сможешь. А на протезах надо передвигаться осторожно..."

И наперекор всем законам и советам она и бегать пыталась, и лететь по звонку -- по крутой металлической университетской лестнице -- как все...

Впрочем, протезы, сделанные на Подоле, все же были неуклюжи для стремительной Лены. К тому же они еще и предательски поскрипывали. В Риге ей сделали новые. Но и эти оказались несовершенны.

И вот однажды наши спортсмены, оказавшись в городе Сиэтле, познакомились с женщиной по имени Мэрион О'Скотт.

Мэрион, респектабельная леди, с состоянием в пару миллионов долларов, познакомила ребят со своим сыном, владельцем мастерской, специализировавшейся на этих самых уникальных протезах...

Это был шанс помочь Лене Сноповой

У американской леди, кроме состояния и "нужного" сына, оказалось очень доброе сердце. Выслушав трагическую историю, случившуюся в Матвеевском заливе, Мэрион тут же предложила помощь киевской девочке.