В ЗОНЕ НЕМАЛО ЛЕСБИЯНОК И БОЛЬНЫХ СПИДом

Охранник с усилием открыл тяжелую железную дверь. До блеска вычищенные полы в административном здании, свежепокрашенные решетки на входе в здание и напряженное лицо начальника учреждения свидетельствовали о том, что нас, -- журналистов и Уполномоченного Верховной Рады по правам человека Нину Карпачеву -- в зоне уже ждали... Учреждение ЧЕ-327-44 открыто в самом Чернигове 1 января 1969 года как колония общего режима для неоднократно судимых женщин. Ныне их в тюрьме 1 тыс. 589, 125 -- признаны особо опасными рецидивистками. "Контингент" в колонии разношерстный: 153 -- "сидят" за умышленные убийства, 63 -- за нанесение телесных повреждений, 98 -- за грабеж и 596 -- за ограбления. Вот это женщины...

"ЧЕЛОВЕКА НЕ УБЬЮ, А ВОРОВАТЬ..."

-- В Украине нет специализированных тюрем для женщин, -- только колонии, -- рассказывает нашему корреспонденту первый зам. начальника Государственного департамента по вопросам исполнения приговоров генерал-майор Александр Пташинский. -- В нашей стране два учреждения, где содержатся неоднократно судимые: в Чернигове, и в Тернополе. Тем, кому "прописана" более строгая отсидка, пребывают в так называемых ПКТ -- помещениях камерного типа. Понятие "карцер" в колонии отсутствует.

В черниговских ПКТ находятся четверо: две женщины приговорены к этому наказанию за особо опасные преступления, еще две -- за грубое нарушение тюремного режима (как объяснил один из сотрудников изолятора, "за конфликтные ситуации на почве гомосексуальных извращений"). Традиционная дверь с окошечком, поднятые к стенке нары, длинный деревянный стол у стенки, полка да еще несколько газет и книжек, -- это, пожалуй, и весь интерьер. Лишь потом замечаешь хозяйку "обители", с худым, испещренным ранними морщинами лицом и небрежно уложенными волосами.

-- Родом я из Луганска, детей у меня нет, -- говорит она. -- Только муж, да и тот вот уже восемь месяцев мне не пишет... В колонию попала по 142-й статье ( разбойное нападение. -- Авт.) В ПКТ пробыла уже четыре месяца. Здесь есть время многое осмыслить. Персонал иногда даже веселит, поднимает дух. На этой неделе перехожу обратно, в общежитие. Не поверите, -- даже жалею об этом. Зарабатываю здесь лучше, чем в колонии, -- плету сетки. Хотя высчитывают много, на лицевой счет тоже попадает копеечка.

-- Если покинете "зону", найдете себе применение?

-- У меня уже третья судимость, после второй "ходки" девять лет пробыла на свободе. Сама не думала, что на воле буду так долго. Если выйду из тюрьмы, знаю точно, что не убью человека, а воровать...

В ЗОНЕ МОДА НА МИНИ-ЮБКИ

Из 1600 человек, отбывающих наказание в колонии, постоянную работу имеют только 550 -- делают спецодежду и форму для Нацгвардии на местной швейной фабрике. За день работы получают от 1,25 до 1,40 грн. Но не наличкой, а в виде безнала на лицевом счету. Часть заработка высчитывают за питание и "форменную" одежду, которая состоит из фуфайки, юбки, халата и платка. Многие женщины одеты в свое, домашнее, а казенные вещи надевают лишь на ежедневные проверки. По случаю нашего приезда некоторые из них достали из "загашника" тени и губную помаду. Те, что помоложе, надели мини-юбки, пошитые по последнему "писку" тюремной моды...

Вовремя ли заключенные получают зарплату? По словам начальника колонии Юрия Руденко, деньги на их личные счета перечисляют своевременно. Однако никто из осужденных не может точно сказать, сколько зарабатывает. "Мы "на глаз" прикидываем, сколько стоит пошив одного костюма, -- делится впечатлениями одна из работниц. -- Надеемся на порядочность начальства, которое делает разметку наших доходов". Цех тюремной швейной фабрики ничем не отличается от обычного, правда, прибывших на работу на входе тщательно обыскивают. Раньше фабрика изготовляла за смену 500--600 костюмов, сейчас столько же -- за месяц (нет заказчиков). Фабричный контингент пестрый до невозможности, некоторых по-человечески жалко...

"Я работала пекарем на хлебозаводе. Муж умер, надо было чем-то кормить четверых детей, а денег не хватало. Пришлось воровать, -- рассказывает одна из женщин и при воспоминании о детях начинает плакать. -- Два года их уже не видела и еще два не увижу -- все они в разных интернатах".

ШЕСТЬ УНИТАЗОВ НА ШЕСТЬСОТ ЖЕНЩИН

Об условиях пребывания в колонии женщины поделились впечатлениями, лишь когда им гарантировали полную анонимность. "О каких человеческих условиях жизни можно говорить, если в тюремных общежитиях стоят 6 унитазов и 7 рукомойников на 600 человек? Комнат гигиены и приема пищи нет. Когда приходишь со второй фабричной смены, даже приготовить себе поесть негде. В одном бараке живет около 200 человек. Зимой сыро, многие болеют туберкулезом. У меня вторая судимость. По сравнению с прошлой "отсидкой" условия ухудшились: сахара мы уже с октября не видели. Супы и борщи -- вода-водой. Два раза в неделю -- во вторник и пятницу -- дают картошку, а так -- кашу без жира..."

Прикупить каких-то продуктов заключенные тоже не могут. По их словам, в местном магазинчике продаются только чай и сигареты, даже стирального порошка нет. "Плохо обстоит дело и с почтовыми переводами. Я получаю по сравнению с другими неплохо, но не имею возможности переслать деньги детям", -- жалуется одна из заключенных.

50 БОЛЬНЫХ СПИДом -- ЭТО ЕЩЕ НЕ ПРЕДЕЛ

Коронованных "воров в законе" в колонии нет, главенствующую роль играют бригадирши и начальницы отрядов. "Это же вам не мужская среда, где "паханы" правят подчиненными, у нас все по-другому", -- рассказывает заключенная лет двадцати. Зато в колонии немало лесбиянок. Более пятидесяти человек заражены СПИДом, -- это выяснилось в результате обследования той небольшой части женщин, которые пожелали пройти тестирование. Как заявил начальник колонии, раньше каждого вновь прибывшего проверяли. Теперь делать это не позволяет скудное финансирование, так что проверка на СПИД стала делом добровольным. Информация о ВИЧ-инфицированных держится в большом секрете, поскольку больных и здоровых содержат бок о бок, в одном помещении.


В СУДЕ СКАЗАЛИ: "СЕМЕНЮК, ЗАКРОЙТЕ РОТ!"

Татьяна Семенюк: "Не виноватая я"

К приговоренным к высшей мере наказания их соседки по бараку относятся вполне нормально. Одна из таких женщин, Татьяна Семенюк, не теряет надежды доказать свою невиновность: "В 1994 году меня обвинили в организации убийства трех человек. Я к этому не причастна. Когда, во время слушания дела, начала доказывать свою невиновность, судья мне сказал: "Семенюк, закройте рот, а то мы вас выведем из зала!" Я замолчала, а когда огласили приговор, сначала не поверила, потом чуть с ума не сошла".

Дело происходило по следующему сценарию. Двое друзей дочери Семенюк попросили ее забрать вещи, которые они оставили под залог. Вместо того, чтобы их выкупить, они убили хозяйку квартиры, где хранились вещи, ее сына и соседку. Семенюк в это время находилась возле этой квартиры и фактически стала соучастницей преступления. "На десять дней у меня взяли подписку о невыезде, -- рассказывает она. -- Потом арестовали. "Подельники" изменили свои показания и назвали меня соучастницей преступления. Одного из них -- Осипенко -- суд приговорил к высшей мере наказания. Другому -- Попову -- "вышку" заменили пятнадцатью годами. Меня тоже осудили на казнь, но потом смягчили первоначальное решение -- на двадцать лет лишили свободы. Как-то я прочитала в "Голосе Украины", что из 196 казненных 19 человек были посмертно реабилитированы. Я не выступаю за отмену "вышки", но следственные органы, решая судьбу человека, должны уделять внимание каждой мелочи, ведь судья, приговоривший к казни невиновного, становится таким же преступником".

"ТАКИХ ЗАПЛАКАННЫХ ДЕТЕЙ Я ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛ!"

Эти двойняшки родились в колонии

Чем может похвастаться начальник колонии, так это построенным в 1979 году домом матери и ребенка. Там сейчас находятся 20 детей заключенных женщин. Год назад произошло неординарное событие: здесь родилась двойня. Маленькие Юлечка и Никита при виде нежданных гостей расплакались. "Я ни разу не видел таких заплаканных детей", -- поделился со мной впечатлением коллега-журналист.

Малышам живется неплохо: их вкусно кормят, присматривают за ними. Не хватает одного -- постоянного присутствия матери. Хозяйка дома -- Галина Николаевна -- рассказала, что большинство детей попадают сюда "по этапу", с мамами. "Новички находятся 21 день в карантинном отделении, потом их поселяют в общие комнаты. Иногда детей рожают уже здесь, в черниговском родильном доме. На пятые сутки женщин забирают назад, в колонию. Матерям-роженицам позволено приходить сюда, чтобы кормить своих детей. В три года ребенка переводят в интернат. "Тюремных мам" можно поделить на две категории. К первой -- относятся женщины, которые рассчитывают получить скудные тюремные привилегии: дополнительное питание и освобождение от принудительных работ. Другую категорию, весьма немногочисленную, составляют те немногие, кого страх за детей ограждает от прежнего образа жизни...

Дай Бог, чтобы "дети колонии" никогда не повторили судеб своих матерей...