НАД БАНКОМ... БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО?

Как и ожидалось, руководство Укрсоцбанка неоднозначно восприняло нашу публикацию от 17 апреля под названием "Над банком сгущаются тучи..." В ней, напомню, рассказывалось о том, что в отношении нескольких руководящих сотрудников этого учреждения возбуждено уголовное дело... Пригласив автора в свой главный офис по улице Ковпака, сразу пятеро представителей УСБ устроили мне неслабую 20-минутную выволочку, пытаясь отчитать словно нашкодившего школьника. Правда, попросив при этом не пользоваться диктофоном. Опуская "лирические отступления", воспроизведу суть главных претензий, высказанных главой правления банка Николаем Носом.

Обвинив журналиста, посмевшего предпослать материалу не соответствующий, на его взгляд, заголовок, по меньшей мере в недобросовестности, поверхностном подходе, Николай Нос заявил, что никаких туч над банком не сгущалось.

Что ж, вслушаемся в аргументы председателя правления (цитирую по магнитозаписи):

-- Я просто считаю это недопониманием... Ведь здесь работает несколько комиссий, в том числе Мировой банк, Международный валютный фонд. Вот и сегодня, вместо того, чтобы, скажем, общаться с вами, я должен был по графику, утвержденному Кабинетом министром (вот поручение Тигипко), встречаться с миссией по проекту структурной перестройки финансового сектора... Более того... Миссия, которая работает над оздоровлением не только банков, но и системы финансирования вообще, она ведь смотрит прессу, читает ее, делает какие-то выводы, и вдруг -- ни с того ни с сего -- "тучи". О каких тучах вы пишете?.. У нас только прошло собрание акционеров, вы можете познакомиться с его результатами, где все одобрили работу, с одной стороны... С другой стороны, мы не выплатили дивиденды только для того, чтобы выполнить требования миссии Мирового банка и МВФ, и всю прибыль направить на увеличение уставного капитала. И так далее. Поэтому я категорически возражаю против такой постановки. Повода утверждать, что над банком сгущаются тучи, абсолютно нет... Зачем понадобилось сгущать краски, не понимаю...

(В целях экономии газетной площади сокращаю те места из нашего общения, которые касались дискуссии, где и по каким причинам находился глава правления в день, когда собирался материал для публикации.)

-- Уважаемый Николай Иванович, вы сами могли бы объяснить, почему вдруг против вас и трех ваших подчиненных возбуждено уголовное дело?

-- Достоверно этого объяснить я не могу. Речь идет о делах прошлых лет. Вот 1994 год. Ко мне обратился ссудозаемщик. Он принес решение подкомитета Координационного комитета по борьбе с коррупцией и организованной преступностью при Президенте, принес приказ Государственного комитета по делам градостроительства и архитектуры, ряд других документов... Дальше я действовал в соответствии с действующим положением... Кому? Рудь, начальник операционного управления. Бывший. Дальше занимались только там... Через меня проходит море писем... Я головы не поднимаю -- столько обращений идет...

-- Верю.

-- Со всей Украины поток... Одним тут же отказываю... И вообще, когда я дважды выступал в суде как свидетель, то говорил: если бы воплотилось в жизнь, то это принесло бы только благо жителям Украины.

-- Извините, не понял. Что воплотилось?

-- Ну, эта программа, под которую брался кредит... Да. Так вот, проходит время, кредит не возвращается. Мы сами обратились в правоохранительные органы: помогите нам его взыскать. История тянется уже четыре года, ни к какому выводу никак не придут. И наконец-то возникло из ничего, повторяю, из ничего -- постановление о возбуждении уголовного дела по статье 165 (использование служебного положение в корыстных целях). За что? На каком основании? Я и сегодня этого не знаю.

-- То есть, своей версии у вас нет -- откуда, грубо говоря, ноги растут?

-- Абсолютно! Абсолютно!

-- В нашей публикации указывалось, что вы опротестовали постановление суда, в законную силу оно не вступило. Что-то изменилось с тех пор? Какова вообще реакция?

-- Никакой.

-- И в городском суде дело не слушалось, не рассматривалось, вас не уведомляли?

-- Нет.

-- И председатель Печерского суда Николай Замковенко, выносивший это постановление, тоже на связь не выходил?

-- Со мной? Нет.

-- Каков ваш прогноз?

-- Мне трудно сказать. Знаю одно -- постановление направлено в Генеральную прокуратуру, и, опять же, насколько мне известно, какой-либо мотивации, каких-либо серьезных обоснований не нашли, после чего возвратили. Но потом он (Замковенко) снова его туда принес. Дальше мне ничего не известно...

-- Мнение заместителя Генпрокурора Сергея Винокурова мы в газете изложили...

-- И с Винокуровым я не разговаривал... Мне просто неудобно... Я такой по характеру, что мне неудобно защищать себя... Вернее, противостоять тем действиям, которые были направлены против нас...

-- И -- вместо резюме?

-- Никакой вины, особенно моей, и сотрудников, оформлявших кредит, я так полагаю, нет. Но меня очень обескуражил и обеспокоил другой фактор -- имидж банка... И еще раз официально заявляю: над банком никакие тучи не сгущаются.

-- А как вы считаете, у правоохранительных органов может быть на сей счет мнение, отличное от вашего?

-- Я считаю -- не может...

-- На чем такая уверенность построена?

-- Отвечаю. Тучи над банком были в позапрошлом году, когда правоохранительным органам, МВД, Контрольно-ревизионному управлению Минфина дали поручение буквально перешерстить всю систему Укрсоцбанка. Что они и сделали, начиная с филиалов, дирекций и заканчивая нами. И, как я понимаю, смысл заключался в том, чтобы действительно разнести всю систему банка.

-- Это такая гипотетическая задача ставилась, или вы в самом деле видели документ, где черном по белому было написано -- накопать?!

-- Где ж вы видели, чтобы кто-то так писал?!.. Скажу откровенно, как мужчина мужчине, был еще один момент. Когда бывший вице-премьер требовал от меня огромную сумму кредита шахтерам на выплату зарплаты, а я отказался...

-- Имеется в виду бывший вице-премьер или премьер?

-- Бывший премьер. Лазаренко... Вот у меня такие версии, варианты... Вернее, предположения... Я их ищу и пока не нахожу... А, может, Замковенко не понравились мои последние слова. Я тогда сказал: ну, сколько можно? Четыре года по нашему же представлению длится это дело! Замковенко, в свою очередь, спрашивает: а вы, мол, знаете, что, может быть, и не получите возвратный кредит? Я ему и ответил: если вы еще четыре года будете рассматривать это дело, то наверняка не получим... Честно говоря, я грешу на эту перепалку...