"МЫ ВСЕ ДЛЯ НИХ НЕМНОЖКО КЛОУНЫ"

Когда в Киеве пребывал с визитом Олег Меньшиков, рядом с ним постоянно находился один человек -- огромный, широкоплечий, с бритым черепом и бородой. Чрезвычайно спокойный и чрезвычайно стильный. Думаете, телохранитель? О нет, это -- человек творческий!..

Сорокалетний художник Павел Каплевич -- поистине культовая фигура для русского театра и кино новой волны. Он делал все: от нашумевших фильмов "Анна Карамазофф" и "Такси-блюз" до телевизионного "Русского проекта". Первым же режиссером, который взял его к себе в театр, был легендарный Анатолий Васильев. Там, в "Школе драматического искусства", Каплевич сделал "Серсо", "Шестеро персонажей в поисках автора", "Сегодня мы импровизируем"... Позже сотрудничал с Гладием и Юханановым, Мирзоевым и Козаком, с Петром Фоменко. Именно у Фоменко, на "Калигуле", он и подружился с Меньшиковым, с которым полгода назад сотворил "Горе от ума".

"В ТЕЧЕНИЕ ГОДА Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПЫТАЛСЯ УЙТИ"

-- Вы художник такого ранга, что наверняка сами выбираете режиссеров, а не они -- вас...

-- Честно говоря, мне просто уже не предлагают: всем отказал в свое время. Со многими поссорился.

-- А на какой почве обычно происходят разрывы: на личной или на творческой?

-- Каждый раз -- на разной. Я человек непростой.

-- Вы долго работали с Анатолием Васильевым. Тяжело было?

-- Очень тяжело. Но это было самое начало. Я просто знал, что мне там надо прожить какое-то время. И потом, все эти работы заняли года три, причем, в течение года я каждый день пытался уйти, и Толя меня уговаривал остаться. Он говорил: "Паша, поезжай, отдохни".

-- Неужели есть люди, которые для Васильева так важны, что он их уговаривает?

-- Я тогда очень соответствовал той модели театра, которую Толя придумал. Со мной было удобно: после моего ухода десять человек делали работу, с которой я справлялся один. Я и шил, и зашивал, и красил, и стирал... Раньше я гораздо больше делал руками, а теперь -- в основном, нервами и головой. Я могу три месяца готовиться к работе, с тем, чтобы потом ее за два часа отрисовать.

"ОНИ ХОТЯТ, ЧТОБЫ МЫ УНИЗИЛИСЬ"

-- Какова сейчас судьба созданного вами Дома моды "Пашкин дом"?

-- Это такой печальный вопрос, потому что... никакова. Я закрыл это дело. Уже шесть лет лежит уникальная коллекция. Причем, моя совладелица, коммерческий директор, исчезла. Говорят, где-то в далекой Америке. И теперь коллекция принадлежит только мне. Но я с ней не работаю. И деньги на "новый виток" есть -- а мне не хочется. Сейчас так плотно идет работа в театре! А кроме того, я стал заниматься стройками -- строю пол-Москвы: модные магазины, рестораны, бизнес-центры. Это главный хлеб мой. Практически, деньги на спектакль "Горе от ума" Олег брал из фильмов, в которых снимался, а я -- со строек. У нас ведь спонсоров почти не было -- процентов на девяносто мы спонсировали себя сами. Это сейчас уже кажется, что все бы дали денег -- а тогда просили у очень многих...

-- Не может быть: под такие имена -- и не хотели давать?

-- Все зависит от того, кто просит. Олег считает, что просить -- неправильно. Он считает, что должны давать. А люди, с которыми приходится по этому поводу общаться, хотят, чтобы мы унизились. Чтобы попросили... Я -- иногда унижаюсь ради дела. А Олег себе этого не позволяет... И потом, нас все равно воспринимают немножко как клоунов. Они же -- другой мир, мир денег. Мы для них -- люди, которые не зарабатывают, а только развлекают.

-- С Олегом легко работать?

-- Интересно. И нелегко. У него все рождается исключительно из интуиции и логикой не объясняется. Конечно, он гениальный человек. У нас бывают разные периоды в жизни -- мы иногда по нескольку лет не общаемся. Перед "Горем от ума" не виделись, наверное, года два. Хотя для нас естественно -- созваниваться каждый день, даже будучи за границей.

-- Вы москвич?

-- Изначально -- нет. Я черноморский, из Туапсе. После актерского факультета Школы-студии МХАТ шесть лет работал в Ленинграде. Там и начал рисовать. Потом приехал в Москву, работал сначала с Ромой Виктюком, но для меня спектакль "Федра" так и остался незаконченным -- я ушел. Тут меня и пригласил Васильев. А с тех пор, как ушел от него, я больше никогда нигде не числился. Уже 12 лет -- свободным художником, "куда позовут". Только сейчас, когда обстановка несколько поменялась, я опять стал к театру относиться как к месту, где могу деньги зарабатывать. Раньше я скорее вкладывал в него. И относился как к любимому хобби. Это была просто "зона радости".

-- У вас хоть какое-то время на личную жизнь остается?

-- Конечно! У меня семья, много детей. Двое и... еще один. Трое. У меня потрясающая жена, дивной красоты. Она -- моя модель, много снимается.

"ВСЕ "КООПЕРАТИВНОЕ КИНО" В РОССИИ ДЕЛАЛ Я"

-- Павел, у вас ведь и в кино множество работ, кажется, около тридцати?

-- Даже больше -- я еще половину фильмов под псевдонимом сделал! Вообще, весь российский коммерческий кинематограф, все движение "кооперативного кино" -- 90% фильмов делал я. У меня мама -- украинка, училась в Киеве, в институте физкультуры, а сам я все детство провел в Донецке. И моя вторая фамилия, по маме -- Ковалинский. Под этой фамилией я сделал и "Бабников", и "За прекрасных дам", и "Моя морячка", и еще много-много наименований. И даже эротический сериал "Дневник Красной туфельки" -- с американцами, с Залманом Кингом. Кстати, снимали в Ялте... Последняя работа -- мы с Денисом Евстигнеевым сделали фильм "Мама".

-- Есть какие-то киношные планы?

-- Не могу припомнить... Зато в театре -- девять спектаклей.

-- Одновременно?!

-- (Хитро.) А всегда так! При этом еще строю несколько дворцов -- для инвестиционных фондов. Только что сдал четыре магазина. Причем, я же не делаю "евроремонтные" магазины -- это суперэксклюзив. В прошлом году за один из них -- оружейный магазин, с диорамами, куклами -- даже получил приз Академии художеств в номинации "Лучший коммерческий дизайн". Ко мне и не обращаются просто для того, чтобы "красиво построить" -- от меня ждут придумок, "фишек".

-- А вообще признание общества в виде наград, премий -- это приятно?

-- Кто-то из великих сказал, что премии до тех пор неинтересны, пока их не дают. Я просто считаю, что если уж выдвигают -- то должны давать. У меня был очень долгий период, лет десять, когда выдвигали везде -- и не давали. Обидно же! А теперь -- наоборот, стал получать все подряд, "пукнешь" -- и уже аплодисменты...