"ТАКИХ, КАК ОНОПРИЕНКО, НУЖНО ОТПРАВЛЯТЬ НА КАТОРГУ!"

Эти слова невольно вырвались вчера у одного из потерпевших, приглашенных по делу серийного убийцы в Житомирский областной суд, где продолжается "процесс века". Зал с замиранием слушал 56-летнего одессита Ивана Паращука, который по вине Анатолия Оноприенко не только потерял мать и жену, но до поры до времени был в числе...подозреваемых.

В октябре 1995-го Оноприенко записал на свой счет еще одно кровавое злодеяние. В то время он, по его же словам, мытарствовал в Одессе, едва сводил концы с концами и намеревался нелегально скрыться оказией на ближайшем теплоходе за границей.

Оноприенко забрел на окраину города, присмотрел подходящий, как ему показалось дом, в котором можно было чем-нибудь поживиться. Пробрался на летнюю кухню, отыскал еду...

Иван Паращук (за три дня до трагедии он приехал навестить жившую отдельно мать, а заодно подремонтировать покосившийся забор) заметил слонявшегося чужака -- соседей одессит прекрасно знал, и интуиция будто подсказала ему недоброе...

-- Он как волк прошел, эта погань, -- сказал вчера Иван Захарович, выступая в судебном заседании. Но тогда, конечно, Паращук и в страшном сне не мог предположить, что последует дальше...

Переночевав у матери, 1916 года рождения, сын на следующий день уехал в город. А наутро ему позвонила мамина соседка, сообщившая, что дом, в котором жила Мария Паращак, загорелся... Примчавшись на место, Иван Захарович узнал: матери уже нет в живых. Оберегая жену (страдавшую сахарным диабетом), попросил ничего не говорить той о беде. Но весть донеслась и до нее. Женщина не вынесла удара -- приступ привел к трагической развязке, и Паращуку пришлось хоронить сразу двоих дорогих ему людей...

Обращаясь и к суду, и к Оноприенко -- а это именно он сначала двумя выстрелами убил пенсионерку, почистил ее жилище, после чего поджег дом, тлевший до утра, -- потерпевший воскликнул:

-- Я такое пережил, что мне сейчас не 56 лет, а все 70, мне Оноприенко всю жизнь искалечил, лишил и матери, и жены, которых довелось из морга забирать... Я из-за него сам под подозрением был, пока его не задержали...

Действительно, правоохранительные органы рассматривали возможную версию причастности Ивана Паращука к насильственной смерти матери и последующего поджога дома. Допрашивали его самого, "примеряя" события, собирали свидетельства работников кладбища, выясняя какие-то детали. Нетрудно догадаться, каково при этом было подозреваемому, и без того пережившему потерю близких людей. Не мог он скрыть свои обиду и гнев, пусть даже оформленные в не очень лестную оценку "бараны тупоголовые".

Когда прокурор спросил потерпевшего, какого наказания, с его точки зрения, заслужил Оноприенко, Паращук обронил:

-- Таких, как он, нужно обезвреживать, отправлять на каторгу...

И заплакал. От безысходности и бессилия что-либо изменить.

А подсудимый нес невнятный бред, заявляя, что им, дескать, то ли руководил Сатана, то ли убивал он Сатану. Хотя в какой-то момент вполне здраво произнес другое:

-- Я стрелял в старушку, которая молилась...

Паращук хотел задать Оноприенко вопрос, но тот отказался. Возможно, боялся, что спросят об оставленном им на пожарище белой кроссовке. Ведь именно там убийца сменил обувь, переобулся в сапоги Паращука, след которых многократно сбивал потом с толку сыщиков и следователей на новых местах злодеяний (кроссовки же фигурировали в суде днем раньше).

Кстати, в первый день подсудимый не отказывался отвечать, говорил, что чего-то не помнит, зато в последующем не раз проглатывал язык или делал вид, что не понимает, о чем его спрашивают.

Во вчерашнем заседании участвовали и два свидетеля -- одесситы Лидия Форе и Анатолий Пухкий, их заявления также приняты во внимание.

...А накануне, позавчера, судебная коллегия рассмотрела четыре эпизода уголовного дела по обвинению Анатолия Оноприенко. В частности, квартирную кражу 2 сентября 1994 года в Киеве, кражу 3 октября 1995-го в Малине из автомобиля Опель "Рекорд", кражу 14 октября того же года ружья (а также изготовление из него обреза) у жителя Народичей А.Кушнира.

В клетке обвиняемых Оноприенко находился один, поскольку с 1994 года совершал преступления без подельника Сергея Рогозина. Впервые за время заседаний на услышанное зал отреагировал не возмущением, а легким шумком, когда потерпевший Владимир Барон рассказал, как на месте своих кроссовок в квартире обнаружил чужие поношенные мужские туфли черного цвета.

Появилась новая информация и о самом Анатолии Оноприенко. Когда его адвокат Руслан Мошковский задал вопрос, как его подзащитный может объяснить факт своего пребывания в киевской "психушке", Оноприенко заявил, что "суд не располагает всеми данными". "Я еще дважды лежал в Германии -- в 1994 и 1995 годах", -- сказал он. Председательствующий Дмитрий Липский отметил, что этот вопрос будет подниматься позже, когда судебная коллегия приступит к рассмотрению личности подсудимого.

Процесс продолжается.