"ПЛОТСКИЕ УДОВОЛЬСТВИЯ -- ПРЕХОДЯЩИ"

Илья Олейников и Юрий Стоянов, ведущие знаменитого "Городка" -- парочка, которая прочно и надолго поселилась в каждом доме, где еще не пропили телевизор. Их приколы у всех на устах, их шуточки повторяют с большим энтузиазмом. Поэтому можно было начать рассказ о них с пиететного "Ю.С. и И. О. -- это наше все", ведь шутят на нашем телеэкране все (кому не лень), а получается у очень немногих.

Говорят, что встретились они случайно -- на съемках фильма "Анекдоты", в котором изображали две крупные исторические фигуры -- Александра I и Максима Горького. И вот однажды "самодержец" и "великий пролетарский писатель" встретились в перерыве между съемками: из сумок доносилось одинаковое мелодичное позвякивание...

Поговорить с ними двумя одновременно мне так и не удалось: пока один гримировался, второй любезно отвечал на вопросы. Потом -- наоборот. Поэтому "в порядке поступления" и буду излагать. Обратите внимание, что на некоторые "общие" вопросы они ответили по-разному.

ИЛЬЯ ОЛЕЙНИКОВ -- ЧЕЛОВЕК, СПОСОБНЫЙ РАДОВАТЬСЯ ВСЕГДА

-- Илья, а правда, что вас со Стояновым сблизила брутальная пьянка во время съемок фильма "Анекдоты"?

-- Познакомились мы действительно на этих съемках. А историческая встреча закрепилась, когда мы встретились с этими самыми бутылками. Просто в тот день у нас обоих был день рождения -- только с разницей в десять лет. Это нас сблизило окончательно и бесповоротно.

-- Вы достаточно долго работаете вместе. Ссоритесь иногда?

-- Ну конечно, бывает и нервничаем, психуем, скандалим, но в то же время мы понимаем, что не в этом суть. Главное -- работа, а скандалы -- мелочь, издержки производства. Как в семье: когда много лет прожито вместе, есть дети, то вы понимаете, что уходить куда-то -- бессмысленно, бесполезно. Так и здесь: "Городок" -- это наша семья.

-- Кстати, о семье. Вы ведь больше двадцати лет живете со своей женой и, по собственному признанию, обожаете и жену, и сына (Денис поет в дуэте "Чай вдвоем" -- Н. В.). А можно сохранить любовь на протяжении стольких лет?

-- Скоро будет двадцать пять лет, как мы вместе. Страшно подумать! Любовь, наверное, это не вечное чувство. Но если ты понимаешь, что тебе этот человек необходим, что с ним по жизни легко -- это главное. И... не то, что бы физически с ним лучше всех (может, с кем-то и лучше), но жизнь такая штука... Плотские удовольствия -- они ведь преходящи. (Смеется.)

-- У меня есть любимый вопрос о постепенно уходящих (по мере того, как живешь) в прошлое желании нарушать десять заповедей...

-- Что за заповеди, не очень помню, но я, по-моему, нарушил все.

-- Когда-то мы все нарушили все заповеди. Нет, кажется, я не убивала. (Смеемся.) А сейчас?

-- Ну правильно, чем старше становишься -- тем меньше нарушаешь. Идешь как бы в обратном направлении: если до сорока я нарушал все, то теперь по-моему вернулся к первому пункту. Так что после шестидесяти я стану настолько безгрешным, что даже страшно об этом думать. Понимаете, все уже было.

-- Уже скучно?

-- (Задумчиво.) Не "скучно", а "по-другому". Есть же разные радости в жизни. Например, меня радует работа. И, как это ни банально звучит, достаточно прочное мое сегодняшнее материальное положение -- у меня же дом. (Внезапно взбодрясь.) Конечно, меня радует жена -- в первую очередь! А водка уже радости не доставляет. К сожалению.

-- (Очень заинтересованно.) А долго доставляла?

-- Лет сорок, наверное. (Смеется.) А что?

-- (После паузы.) Ничего. Я высчитываю сколько мне осталось радоваться. Слава Богу, времени еще достаточно. Илья, люди, которые смешат других, не очень признают авторитетов в этой области. У вас они есть?

-- Я люблю Булгакова -- это вечное.

-- Никогда не думали, чем будете заниматься, когда "Городок" исчерпает внутренние резервы и перестанет смешить народонаселение СНГ?

-- Мне кажется, что пока у нас как-то идет по нарастающей. Даже когда смотришь первые и последние "Городки", то понимаешь, что стало лучше, а не хуже. Так что мы даже до второго дыхания не дошли. Честное слово. У нас с Юрой, пока мы работаем вместе, неисчерпаемые возможности.

-- Народ, а также журналисты, одолевают со своими неизбывными интересом и любовью?

-- Это же хорошо. Потому что если не одолевают, значит, ты никому не нужен. А пока это происходит -- жизнь продолжается.

ЮРИЙ СТОЯНОВ -- ЧЕЛОВЕК, ОТВЕЧАЮЩИЙ ЗА ВСЕХ

-- Юра, в свое время вы заканчивали театральный и много лет работали на одной из самых прославленных сцен -- в БДТ. Не скучаете по театру?

-- Я действительно проработал в БДТ семнадцать лет и скажу вам откровенно: теоретически по театру я не скучаю. Особенно по названию -- скажем, БДТ. Из всех лет, которые я там был, семь лет я работал в великом театре. При жизни Товстоногова это был один из лучших театров мира. Для меня это было рабство, но добровольное, потому что я подчинялся воле талантливого человека. Да? А когда вместо него пришли бездарные люди...

-- Вы намекаете на Кирилла Лаврова?

-- Ну а что же? О чем тут говорить?! Он очень хороший артист...

-- Что тоже вопрос...

-- Да, что тоже вопрос. Ну я хоть что-то должен был сказать? (Смеется.) И тут же проговорился. Знаете, он как-будто миссию такую выбрал, что должен сохранить товстоноговские традиции. Но театр -- это то место, которое не живет традициями и то дело, которое не делается с чувством повышенной ответственности.

-- А вы иронично относитесь к тем людям, которые выбирают себе "миссию"?

-- Я вообще не ироничный человек на самом деле. Ирония -- это признак злого человека. А я просто с чувством юмора, и в основном, по отношению к себе. Театр -- это большой кусок моей жизни, я его попробовал. Для того чтобы мне стало еще раз интересно, это должно быть нечто, что бы меня очень привлекло -- суперрежиссер, пьеса и так далее. Пока это не сходится. И я об этом не думаю, у меня другие планы.

-- Мы вот только что с Ильей говорили, что одна из положительных сторон вашего существования -- это хорошее материальное положение. Для вас, как для человека, который вырос в маленьком доме с удобствами во дворе, бытовой комфорт -- это важно?

-- Я вырос прежде всего в интеллигентной семье в маленьком доме. Это для меня важнее. Но в этой стране деньги стали самым страшным испытанием. И я знаю очень мало людей, которые прошли его достойно. Испытание огнем, фанфарами и медными трубами -- да, но деньги их сломали. Семьдесят лет они были неподготовлены к этому. Для российского человека благополучие и невероятные (по отношению к его прошлому) материальные блага -- это испытание, которое не проходит никто. Я с опаской и стеснением отношусь к своему материальному положению. С другой стороны, я должен признать, что мне трудно сейчас представить, что я мог бы жить иначе. Не потому, что я привык к определенному уровню жизни, просто я привык к определенному уровню ответственности за других людей -- близких, родных, друзей, которым я могу эту жизнь обеспечить. Представить себе, что они в один прекрасный день из-за меня одного могут этого лишиться, мне очень больно и неприятно.

-- А есть у вас еще какие-то человеческие страхи в контексте вашей жизни и жизни страны?

-- Именно -- в контексте этой страны. Главный и единственный страх для людей в этой стране: "Лишь бы не было войны". Это уже на генетическом уровне. А так, никакие разорения или потеря профессии -- не страшны. Потому что я владею уникальной профессией на сегодняшний день -- режиссера-постановщика телевизионных передач и любой смежной телевизионной профессией: выкинь меня в Америку -- я буду оператором, в Англию -- осветителем, в Австралию -- обыкновенным монтажером. Я не боюсь этого. "Звездных" страхов у меня нет.

-- Что будет, когда формат "Городка" исчерпается?

-- Формат "Городка" может исчерпаться, но возможности актерской пары не будут исчерпаны. Наше будущее -- в авторском кино. Я в этом убежден и делаю в этом направлении конкретные шаги.

-- При каких условиях два человека могут долго вместе жить или работать?

-- Когда они думают пусть не одинаково, но об одном.

-- Где для вас лично находятся границы компромисса?

-- Там, где нет предательства.

Интервью организовано при поддержке канала 1+1 и съемочной группы "СВ-шоу".