Я УМИРАЮ БЕЗ ИСКУССТВА

Она из тех, о ком говорят "великая". Суровая, величественная -- как в "Бабьем царстве", где сыграла свою лучшую роль. Ранимая и беззащитная -- как в "Журавушке", с которого начинала свой триумфальный выход на широкие экраны советского кинематографа. Сегодня великолепная Римма Маркова практически без работы...

МЕНЯ УЖЕ НИКТО НЕ СЛОМАЕТ

-- Римма Васильевна, вам нравится то, что делают сейчас молодые актеры?

-- О, вы знаете, такие шикарные молодые актеры появились! Я просто горда! Да и режиссерский молодняк тоже радует. Это не пигмеи. Я чувствую, за ними что-то есть.

-- А в себе, когда начинали, были так же уверены?

-- Понимаете, мы с братом (Леонид Марков -- известный актер. -- Н. Х.) жили при театре, отец наш тоже был артистом, потому любовь к театру мы впитали с детства. Фатин, художественный руководитель Вологодского театра, организовал студию в провинции. Там нас увидела Лия Давыдовна Ротбаум, ученица Ивана Николаевича Берсенева -- главного режиссера Ленкома. Она поверила в нас, причем до такой степени, что направила нас к Берсеневу в Москву на прослушивание.

-- Это правда, что когда вы приехали в Москву, то жили поначалу на вокзале?

-- О, деточка, это молодость! Кажется ведь, что жар-птицу поймаешь. Это сейчас уже все пугает.

-- Так пугает, что уже ни на какую авантюру не способны?

-- Так я только это и делаю. Только ничего не получается. Я вот пыталась возродить некогда имевшие колоссальный успех спектакли "Пер Гюнт", "Эдмонт" и "Арлезианка". Нашла актеров, симфонический оркестр. Представляете, все они работали бесплатно. Даже зал дали "за так", и афиши уже висели. (Гневно.) Но Химичев Боря, который играл главную роль, струсил. Почему, не знаю... Зато сегодня мы летели с каким-то нефтяным магнатом, он дал свою визитку. (Заговорщическим тоном.) И у меня уже зародился совершенно фантастический план! Понимаете, для меня сидеть дома -- смерти подобно. Я умираю без искусства.

-- Помните, Берсенев мечтал когда-то, что вы сыграете Жанну д"Арк...

-- Он был при смерти, мы его видели только с балкона Кремлевской больницы. Он сказал: "Если выкарабкаюсь, то поставлю "Жанну д'Арк" с Риммой". И умер. Я вообще безумно невезучая на режиссеров. Мне так крупно не везло! Почему-то все время снималась у средних. А ведь у хорошего мне хватило бы одной его руки. Я карабкалась, цепляясь руками, ногами... Как я не погибла -- сама поражаюсь. Я таки стала актрисой -- вопреки. И никто уже меня не сломает.

-- И вы, и брат ваш Леня Марков быстро стали известными. Признайтесь, вы часто задумывались о том, кто из вас двоих более талантлив?

-- Ну что вы! Мы оба, когда приехали в Москву, были зажаты безумно -- все же из провинции. А москвичи нахальные нас "деревней" постоянно называли, хотя мы в деревне никогда не жили. А потом я вдруг победила себя, вырвалась. И Иван Николаевич сказал: "А сестра-то талантливее брата". Но это никому не помешало выгнать меня из театра Ленинского комсомола, когда пришел тип, который привел свою команду. Я даже хотела покончить жизнь самоубийством. И 28 человек написали письмо в ЦК в мою защиту. Я читала этот текст. Никогда не думала, что 28 человек -- народные, заслуженные артисты -- будут так хорошо обо мне говорить.

Я ЧУТЬ НЕ РАЗОРВАЛА МОРДЮКОВУ

-- Я знаю, у вас любимая дочь, обожаемый внук...

-- Да, я совершенно сумасшедшая бабушка. Люблю внука до потери пульса. Ради него и пластаюсь, ведь отец отказал ему даже в алиментах. Вот попался дочери жадный козел. И я, старуха, выпрашиваю где-то какой-то концерт, только чтобы купить ребенку сок.

-- Вам очень трудно материально?

-- (С горечью.) Ой, это не то слово! Я получаю 430 рублей. Чувствую такую безумную обиду! Я проработала 54 года, 70 картин! И если б это была только я, но ведь это ар-ми-я актеров. Посмотрите, Басилашвили, который еще и депутат, и тот жалуется, что вынужден ездить на заработки. А что уж я, почти нигде незанятая... Все время прошу режиссеров, чтоб дали подработать. Пластаюсь, унижаюсь до сердечных приступов...

-- А друзья помогают?

--Понимаете, я в дружбе фантастический человек. Так балую своих друзей, что малейший мой неверный шаг вызывает у них изумление. Есть у меня подруга -- юрист, она за меня убить может. Очень я дружна со Стасиком Садальским. Тридцать лет дружила с Мордюковой. А потом, как это ни нелепо, она позавидовала тому, что меня хвалят не меньше ее -- после клипа "По шпалам", будь он трижды неладен ("Русский проект" Дениса Евстигнеева. -- Н.Х.). Она вдруг на съемках на меня как покатила бочку. А мы ж обе девушки -- ого-го! Я, естественно, ответила.

-- А если б пришла извиняться, простили бы?

-- (Категорично.) Ни-ког-да! Знаете, с ней тяжело очень. Она всех бьет по хребту, больно так бьет. Она много пережила. У нее куча мужей была: то "быстроногий олень", то "душистый бузудан", а все они -- то говно, то бревно, то алкоголик ничтожный. А она влюблялась -- уши розовые, щеки красные. Я сказать ничего не могу, потому что начинается крик. Зато через месяц приходит в слезах: Е... мать ну как же так?!", -- говорит...

-- Римма Васильевна, вы с мужем своим долго прожили?

-- Ой, мне так на мужей не везло! Первый был жутким алкоголиком. Я настрадалась, намучилась. Дочь от него родила. Вот и она у меня сумасшедшая, поздняя ведь, и мне казалось, что никого никогда в жизни я так любить не буду. Был и второй муж -- Антонио -- испанец, миллионер. Знаете, когда ухаживают, обещают все. И я сразу поставила условие, что остаюсь дома. Была беременна, хотела родить, но меня сразу поставили перед фактом, что надо жить с ребенком в Испании. А для меня уехать отсюда -- это смерть, несмотря на то, что с деньгами трудно было. И мы разошлись. Недавно Мордюкова вдруг произнесла: "Давай позвоним твоему Антонио, авось поможет". Я ее чуть не разорвала...

-- Был хоть кто-нибудь, на кого вы могли положиться?

-- Нет. Мужчин было очень немного -- до неправдоподобия. Один известный писатель предлагал снять мне квартиру, сказал, что ни в чем нуждаться не буду. Я пришла к Лене, рассказала, а он мне: "Дура, он же тебе содержанкой быть предлагает!" Я так рыдала! Я же чистая была, всем верила.

-- А сейчас готовы поверить мужчине?

-- Боже упаси. Я циником стала. Да у меня уже и не хватит сил. Мужчине ведь, деточка, надо много времени уделять, а у меня один свет в окошке... К тому же знаете, как говорят: до тех пор, пока есть язык и десять пальцев -- это мужик. А что он может? Кефир пить! (Гневно.) Так вот мне такого не надо!

МУЖА-МИЛЛИОНЕРА УПУСТИЛА, СВЯЗИ НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛА...

-- Скажите, на фестивали часто приглашают?

-- Очень редко. И не потому, что не помнят. Знаете, есть актрисы-"администраторы". А я эту "кашу" варить не умею. Сидела не единожды рядом с Черномырдиным, Лужковым. Смотрю, другая уже блокнотик достала, уже телефончик пишет. Я только поражаюсь, ну как им это удается? С кем угодно могу трепаться до бесконечности, но когда нужно попросить -- ну не могу и все! А дочь попрекает постоянно: вот могла бы жить безбедно, кабы мужа-миллионера не упустила, связи свои использовала... Не понимает, что не мое это.

-- Были роли, за которые сегодня стыдно?

-- Да вообще есть три-четыре роли, которые по-настоящему легли на душу. Есть, конечно, артисты, которые в восторге от всего сыгранного. Но я, даже когда специально звонят и говорят, что меня показывают, не включаю телевизор. Гляжу на себя в экране и поражаюсь: ну жаба жабой -- маслаки какие-то, шишки... (Смеясь.) А в зеркало как посмотрюсь -- так вроде ничего...