ШИЛ СОЛДАТ МАРШАЛУ САПОГИ

Черниговский художник Анатолий Шкурко как-то рассказал о моем земляке из поселка Березна, который на фронте шил сапоги маршалу Советского Союза К.К.Рокоссовскому.

-- У командующего фронтом нога была повреждена в сталинских лагерях, -- вспоминает Анатолий Никифорович, который тоже воевал под командованием Рокоссовского. -- Армейские интенданты никак не могли подобрать ему нужную обувь. Но вот нашелся в походной мастерской солдат-сапожник, который взялся сшить сапоги по его ноге. И сделал это так удачно, что Константин Константинович остался очень доволен. Именно такая обувь ему и была нужна: легкая, удобная, теплая. К тому же она еще и немного поскрипывала, напоминая старому кавалеристу звон шпор.

Анатолий Никифорович, к сожалению, забыл фамилию мастера. Но то, что он был родом из соседней с Черниговым Березны, -- запомнил хорошо.

-- Спросите земляков, может, найдется тот славный старый солдат, -- попросил меня заслуженный художник Украины, участник многих международных художественных выставок. -- Я бы хотел нарисовать его портрет.

Спрашивал я земляков, но никто ничего припомнить не мог. В своей книге "Что за люди березинцы" я привел рассказ Анатолия Шкурко. С этого времени прошло около года.

Как-то, приехав из Киева в родную Березну, я зашел проведать соседа. К его жене Валентине Петровне пришли ее сестры Анна и Мария, мои ровесницы, которых я хорошо знал. И вдруг хозяйка сказала:

-- В книге о березинцах вы вспоминаете о сапожнике, который шил сапоги маршалу Рокоссовскому. Так это был наш отец!

-- Как -- отец? -- подскочил я. -- Откуда это известно?

-- Он сам обо всем рассказывал, -- стала вспоминать Мария Петровна. -- Как на голенище подбирал кожу мягкую, сам же хорошо ее обрабатывал и колодку выточил точно по ноге маршала. А чтоб скрипели сапоги -- под ранты положил березовую прокладку.

-- Наш отец когда-то с двумя учениками мог за неделю 12 пар сапог пошить. И все продавал. В Березне знали и ценили его работу, -- дополнила Анна Петровна. А потом рассказала интересный случай.

...В сентябре 1943 года советские войска освободили Черниговщину. Рядовому Петру Павловичу Жлудько удалось проведать семью, ведь он числился за штабом командующего фронтом. Узнал солдат, что в семье, слава Богу, все живы... Не было лишь дочери Анюты -- немцы ее в Германию забрали.

-- Пойду освобождать Анюту, -- сказал Петр Павлович и отправился догонять свою походную мастерскую.

-- После того как нас освободила в Германии родная армия, -- стала вспоминать Анна Петровна, которую в детстве звали Анютой, -- мы на машинах большой колонной возвращались домой. Мы ехали на восток, а навстречу нам тянулся большой военный обоз. Вдруг вижу -- на повозке сидит отец! Я как закричу "Тато!". Он словно очнулся, головой повел. Но колонна не остановилась. Потом, когда домой вернулся, я напомнила отцу о том случае. Не была еще уверена -- не обозналась ли. "Так это ты была! Выходит, что мне не привиделось. Слышу -- твой голос. А откуда -- не пойму, машины так быстро промчались..."

Итак -- вроде все сходится. Тем мастером, который шил сапоги маршалу, был березинец Петр Павлович Жлудько. Но кое-что хотелось уточнить. Вспомнилось, как Шкурко вспоминал об одной детали. Извинившись, спрашиваю у сестер, как их отец относился к водке.

-- Ой, лучше не спрашивайте, -- всплеснула руками одна из них. -- Выпить он любил. Правда, когда работал -- в рот не брал.

Вот это и была та последняя деталь. Потому что сам командующий фронтом приказал интендантам не ограничивать хорошего мастера наркомовскими ста граммами.

Возвратившись в Киев, я позвонил в Чернигов художнику:

-- Анатолий Никифорович, нашелся мастер, который шил маршалу сапоги. Звали его Петр Павлович Жлудько.

-- Точно -- он! -- обрадовался художник. -- Вот теперь я напишу с него портрет.

-- К сожалению, не удастся -- Петра Павловича уж давно в живых нет...