ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ДЕСАНТ НА САХАЛИНЕ

Вскоре после смерти Сталина по каким-то своим соображениям Хрущев, Булганин, Молотов и Микоян решили посетить Дальний Восток и, в частности, Сахалин.

Из порта Корсаков группа руководителей на машинах двинулась в сторону столицы Сахалина -- Южно-Сахалинска. Кремлевские водители, привыкшие к большим скоростям, на острове были вынуждены поумерить свой пыл. Оно и понятно: на Сахалине дождь или снег могут идти неделями, и земля под ногами чавкает даже на вершинах сопок. Посему зимой ни шоссейные, ни железные дороги не функционировали, а на ухабах острова впору было проводить самые серьезные испытания любой движущейся техники.

И вот именно на таких колдобинах в Корсакове машина Молотова попала в выбоину, до краев наполненную черной жижей. Министр в шикарных полуботинках из машины шагнул прямо в корсаковскую лужу. За сим -- к изумлению всех, знавших товарища Молотова как исключительно выдержанного, хладнокровного дипломата, не терявшего самообладания даже в самых сложных дипломатических коллизиях, -- послышался изысканный плебейский мат с московским акцентом.

Народ, впервые в жизни увидевший "небожителей", мгновенно сделал вывод: уж они-то быстро ликвидируют все сахалинские беды. Один из высоких гостей -- Анастас Иванович Микоян, -- стоя на широких государственных ступенях сахалинского обкома партии,
заверил в этом собравшихся:

-- Ми собыраэмся сдэлат пирадык на Сахалынэ в блыжайший врэма -- поднымам сэлскохазайства, прамышлэност... особым забота наши тружэныцы -- жэнщины... -- И далее в том же "возвышенном" духе.

Собравшиеся по традиции аплодировали, выражая тем самым доверие и восхищение своему мудрому руководству.

Вслед за этим началась инспекционная проверка предприятий и воинских подразделений. На пути проверяющих -- в 25 километрах от Корсакова -- лежал поселок Соловьевка, где действовал зверосовхоз по разведению чернобурых лисиц. Руководство нашей артиллерийской бригады, зашифрованной как "в/ч 47186", пребывало в волнении: от зверосовхоза до воинской части -- рукой подать: два километра в глубь от центральной дороги.

К приезду высоких гостей в бригаде готовились загодя. Десять дней кряду 900 человек аврально трамбовали и засыпали гравием эту самую дорогу. По приказу полковника, командира бригады, на высотку, торчавшую над "трассой" метров на 50, был протянут кабель полевого телефона. Там в кустах с бутылкой спирта под рукой дежурил офицер-наблюдатель, докладывавший "боевую" обстановку прямо в штаб.

А начальником караула был я. Текст приветственного рапорта, который я должен был произнести, увидев в караульном помещении министра обороны Николая Александровича Булганина, вызубрил так, что даже сейчас могу безошибочно воспроизвести его в памяти. .

И вот наблюдатель докладывает:

-- Министр обороны и члены руководства выехали из зверосовхоза и следуют в направлении Южно-Сахалинска. До поворота на нашу дорогу осталось 200 метров.

--...Осталось 150 метров... 100 м... 50 м... Машины поравнялись с пересечением...

И как раз в эту минуту штаб в/ч 47186 потряс колоссальной силы взрыв, многократно отраженный стенами пустого коридора. Из кабинетов выпало побелевшее руководство штаба во главе с полковником.

К счастью, это была не диверсия: взорвалась и рухнула печь, сложенная еще в 1945 году сразу же после освобождения Сахалина. Видно, истопник переусердствовал, исполняя указание командира, -- натопил давно не топленную печь, не жалея дров.

Штаб затянуло дымом, пылью и сажей. Паника, суета, гам, крик, команды одна нелепее другой. Все в ужасе: так, мол, встречает министра обороны бригада-47.

Но пронесло. Дежурный по штабу доложил: "Министр обороны и другие члены правительства проследовали мимо нашей части..." Очевидно, к этому роковому моменту верховная власть успела набить себе бока на ухабах и просто не желала мучиться из-за какой-то там в/ч...