КУРСАНТ-ПЕРВОКУРСНИК ИЗБИЛ... СВОЕГО ОФИЦЕРА

Рудимент советской армии -- так называемые неуставные отношения -- оказался невероятно живуч в армии украинской. Появились в Вооруженных Силах и совершенно новые тенденции. Жертвами издевательств, насилия, угроз становятся не новички-новобранцы, не подчиненные, а... боевые отцы-командиры.

ПРОСТУПОК И ПОСТУПОК

25-летний Юрий П. окончил Институт ВВС, немного прослужил в войсках и вернулся в родное учебное заведение уже курсовым офицером.

В редакцию старший лейтенант явился сам. Пришел поделиться болью, обидой, рассказать о несправедливости. Услышанное потрясло, что называется, до глубины души. Самые лютые "дедушки" из моей армейской юности на этом фоне выглядят невинными ягнятами.

Цитирую по диктофонной записи:

-- Шестого июня я был ответственным по факультету. В этот день примерно в 17 часов ко мне обратился курсант, попросивший не докладывать о случившейся накануне его самовольной отлучке и вообще замять это дело. Я просьбу выполнять отказался и ответил, что доложу обо всем, как полагается. Он стал ругаться, кричать... Сцена происходила в канцелярии. За грубость и неправильное поведение я приказал ему быть старшим на уборке туалета... Опять посыпалась брань, после чего произошло физическое нападение -- он ударил меня по лицу.

По словам Юрия, первокурсник четвертого факультета младший сержант Сергей В. нанес первый удар в шею, затем с размаху двинул кулаком и выбежал из канцелярии. Офицер позвал обидчика, после чего заработал уже серию ощутимых зуботычин, болезненных пинков вплоть до коварного удара ногой в пах.

К моменту нашей невеселой встречи следы курсантского рукоприкладства еще не успели сойти, и потерпевший согласился их не только продемонстрировать, но также дать запечатлеть на пленку.

В течение трех часов бравого курсанта якобы разыскивали на территории института, но дневальные то ли плохо искали, то ли искали не там, где надо, то ли в самом деле не нашли. Потом Сергей уверял, что все это время "успокаивался, приходил в себя". Надо полагать, своего командира он отделал на совесть. Как злейшего врага на поле брани.

Из медицинской книжки Юрия П.:

"9.06.99. Был на приеме. Жалобы на ушибы в области лица, боль в правом веке. Обнаружены кровоподтек в области правого виска, ссадины в области переносицы и лба, а также левого предплечья, правой поясничной области и правой лопатки... Отмечается болезненность в лобковой области..."

-- Вы хоть оборонялись или молча сносили удары? -- спросил я старшего лейтенанта.

-- Да, -- проронил собеседник. -- И оборонялся, и защищался. После его нападения дал сдачи.

Если верить командиру, его подчиненный вообще-то морально и психологически неустойчив. Впрочем, если верить ему же, это не главное. Как и собственно факт избиения курсантом своего прямого начальника, сколь вопиюще бы ни выглядел этот драматичный факт.

-- Понимаете, -- с очень искренней, вызывающей сочувствие интонацией говорил старлей, -- у нас в институте почему-то принято верить не офицеру, а курсанту. Верят тому, кто поднял на меня руку, а мне предлагают уйти из вуза, где служу третий год. Кто предлагает? Командование факультета, ссылаясь на то, что так сказал начальник института. Виноватым делают меня.

Факультет, где курсовым офицером пока служит Юрий П., готовит радиоинженеров для частей ВВС. Как всякая армейская служба, эта -- не мед и не сахар. Но не нужно обладать каким-то особенным воображением, чтобы представить порядки в полку, куда через несколько лет распределят уже не курсанта -- лейтенанта Сергея В.

Как бы хотелось, чтобы описанный эпизод выглядел просто досадным недоразумением, нелепым срывом, идиотской случайностью. Увы!

Незадолго до описанного ЧП заместитель начальника курса по воспитательной работе безуспешно увещевал курсанта выйти на физзарядку (это в армии-то, где приказ -- закон для подчиненного!).И, как вы догадались,получил по физиономии. Курсант обратился с рапортом, где все изложил ясно в чью пользу, а командование предложило капитану уйти подобру-поздорову.

-- Чем, по-вашему, вызвана такая позиция руководства?

-- Не знаю, -- понуро ответил Юрий П.

-- А я знаю, -- сказал другой офицер, фамилию которого мы до поры до времени не называем в интересах служебного расследования. -- Командование попросту скрывает громкие происшествия. Потерпевшие тоже не склонны афишировать свои синяки и шишки. Все чин-чином. Думаю, найдутся силы, которые сделают так, чтобы и в вашей газете об этом ни строчки не появилось.

Начальник Главного управления военных прокуратур генерал-лейтенант юстиции Василий Кравченко, с которым мы беседовали насчет "дедовщины наоборот" в Институте ВВС, заверил, что случай рукоприкладства курсанта применительно к офицеру -- единственный в своем роде, и ранее ему, генералу, ни с чем подобным сталкиваться не приходилось. Василий Иванович сказал, что искоренение неуставных отношений в армейской среде -- одна из первоочередных задач, над коими постоянно трудится военная прокуратура. Да и министр обороны Александр Кузьмук крайне остро реагирует на каждое негативное проявление среди личного состава, переживает за каждое ЧП (в чем лично я, зная сильные и слабые стороны Александра Ивановича, нисколько не сомневаюсь).

Тем не менее, очевидно, далеко не все, что провозглашается с высоких трибун, становится руководством к действию на местах. Это тревожит.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПОСТУПКУ

...Правду говоря, поначалу мне показался очень симпатичным молодой старлей, не побоявшийся вынести сор из избы, рискнувший, вопреки возможным репрессиям со стороны начальства, назвать вещи своими именами. Беседуя с Юрием П., проникся к нему еще большим уважением, доверием, даже гордостью -- молодец!

А через несколько часов этот пострадавший от кулаков и сапог своего подчиненного вновь явился в редакцию, но на этот раз просить о том, чтобы... публикации не было вовсе.

Толком ничего о мотивах такого резкого, на 180 градусов, как говорят в авиации, поворота он объяснять не стал. Пролепетал что-то насчет нежелания быть разменной монетой в интригах руководства, перспектив остаться без работы, неприятностей у родственников.

Неубедительно это выглядело, не по-офицерски, не по-мужски.

-- Хотите, чтобы курсанты и дальше метелили коллег-офицеров? -- не удержался от иронии я. -- Что за перемена настроения? Вас что, за язык кто-то тянул или принуждал в газету идти?

Риторику Юрий оставил без внимания. Может, сам не без изъяна, подумал-подумал, спохватился и давай на попятную? Обещал мне большие неприятности. Что ж, так и быть, фамилий не указываем. Все остальное легко поддается проверке.

И НАКОНЕЦ...

Проверка такая назначена. Прокурор Северного региона генерал-майор юстиции Валерий Радзеха разыскал журналиста сам:

-- Прошу обязательно указать в статье, что по данному факту возбуждено уголовное дело, ведется следствие, -- сообщил по телефону. -- Мы не собираемся скрывать пороки, уводить от ответственности виновных, наоборот, будем давать им жесткую оценку и наказывать по всей строгости закона.

Валерий Иванович чеканил каждое слово хорошо поставленным голосом, которому очень хочется верить. Наверное, не одному только мне.

...Несколько дней назад в Институте ВВС в торжественной обстановке состоялся очередной выпуск молодых офицеров.

Все хорошо, да мешает ложка дегтя: троих молоденьких лейтенантов (видимо, на радостях по такому неординарному случаю) изрядно поколотили свои же четверокурсники.

Такие орлы, и без оружия?! Институт ВВС неплохо переименовать в ВФС -- с военно-физическими силами тут все как надо.

За армию-матушку обидно!

\Рука тоже пострадала...

/...и на шее следы остались