А СВАДЬБА ВСЕ-ТАКИ БУДЕТ!

Две недели Наде снились нехорошие сны. Будто стоит она в грязном подвенечном платье, и сестра ее за это стыдит. А Надя в ответ: "Свадьбы не будет". Рассказала Жене, а тот отмахнулся...

Несчастье все же случилось. Но свадьба будет. И не последняя заслуга в этом хирурга академика Ярослава Лезвинского.

ИМ ЕЩЕ И ПОВЕЗЛО

Было 31 июля, а свадьба -- 8 августа. Надя Горн и Женя Шевчук только закончили ремонт в своей квартире. Пара они удивительная. Женина мягкая улыбка успокоит любого малыша. Наверное, таким и должен быть врач-педиатр. А Надя, студентка второго курса мединститута, хоть сегодня могла бы стать моделью. Если бы захотела. Но она выбрала другое. И, я думаю, поступила правильно. Выдержки и доброты у нее хватит на нескольких медиков.

Уже пригласили всех Надиных родственников, осталось только позвать школьных друзей. В доме одного из них и собралась компания, как в добрые старые времена. Виделись ребята в последнее время редко, вот и засиделись. Надя и Леля, жена Сережи Квасневского, с которым позже поедет Женя, в одиннадцать уехали. А мужчины остались -- вдоволь поговорить о политике, да о таможне, через которую теперь новую машину не перевезешь. Выбрались около двух часов ночи. По дороге подобрали незнакомую девушку -- попутчицу.

Когда выезжали с заправки, уже в трех километрах от города, влетели колесом в открытый канализационный люк. Не заметили его в темноте за поворотом.

-- Я почувствовал сильнейший удар, -- говорит Женя. -- Машину подбросило и понесло прямо на столб, потом она стала переворачиваться. Все происходило так быстро, что я даже не успел испугаться. Первое, что увидел, когда пришел в себя -- свою окровавленную правую руку. Часть ее, оторванная выше кисти, держалась только на узенькой полоске кожи. Первое ощущение -- ужас. Единственная мысль, которая меня не отпускала: "Никому не отдавать руку". Потом увидел Сережу. Ему сняло скальп, лоскут кожи висел на голове, как ухо от ушанки.

"Скорая" добиралась час. Очевидно, ее вызвали не сразу. Время ведь было самое сонное -- четыре утра. Девушке помощь уже была не нужна. А ребятам еще повезло.

"У МЕНЯ СВАДЬБА. СПАСИТЕ РУКУ"

В больнице Женя твердил только одно: "У меня свадьба. Спасите руку".

-- Нам об этом медсестры рассказывали. Говорят, плакали все, как в мексиканском телесериале, -- смеется он.

Это уже сейчас, тогда было не до шуток.

-- Спросили меня, куда позвонить. Я назвал Надин номер, -- вспоминает он. -- Потом пришел какой-то хирург, незнакомый. Я его спрашиваю: что с рукой? А он в ответ: "Здесь уже нечего сохранять". Петя, анестезиолог, мой однокурсник, говорит: "Успокойся. Сейчас будем что-то делать. Только не засыпай". Потом проваливаюсь, открываю глаза -- надо мной уже Ярослав Сигизмундович стоит.

Проснулся Женя в реанимации вечером. И сразу спросил: "Руку выбросили?" Когда услышал "нет", не поверил. Посмотел направо -- есть! Висит его рука в специальном аппарате, неузнаваема, но такая родная.

Когда отошел наркоз, кроме врачей, Надя к Жене никого не подпускала. Ни-ни. Даже его маму -- у нее давление высокое. Та вначале страшно обижалась, а потом сказала: "Ты, Надюша, молодец, я бы не выдержала".

НАДЯ

-- В ту ночь мне приснилось, будто держит меня Женя за руку и просит "не уходи". А я вроде бы хочу куда-то идти. И в этот момент звонит телефон. Обычно ночью я никогда не подхожу, а тут сразу вскочила. Спрашивают: "Знаете ли вы Шевчука Евгения, 68-го года рождения? Подъедьте, пожалуйста, в первую городскую больницу".

Мама сунула в руки деньги на такси, и я побежала. Ехала всего пять минут, но тянулись они, как целая вечность. Влетела. "Где он?" -- спрашиваю. "Да вы не волнуйтесь, -- отвечают. -- Все в порядке. В операционной". Я кинулась на девятый этаж, на практике здесь была, знаю как пройти.

Услышала Женин голос. Глянула и почувствовала, что "уплываю". Какой-то доктор увел меня в соседний кабинет и стал успокаивать. Дверь в операционную была открыта, и я слышала, как врачи говорили, что нужно готовиться к ампутации. А потом пришел однокурсник Жени, и сказал, что нашли пульсацию и попытаются спасти руку. Но, говорит, это будет долго. Я ответила, что для меня времени нет.

Моя мама обзвонила всех Жениных родственников. Его уже три часа оперировали, когда приехали родители. Ярослав Сигизмундович продиктовал прямо у операционного стола, что нужно купить. Лекарства искал Женин папа.

Надежда у нас появилась, когда увидели, что рука кровит. А потом она у него болеть начала. Значит, живая? Сестра моя Оля побежала в церковь. Возвращается и говорит: "Свечка так хорошо зажглась, все будет в порядке".