И О КОНВЕРТЕ МОЖНО НАПИСАТЬ ПОЭМУ

Много раз, подъезжая к конечной остановке автобуса, доставляющего меня в центр Одессы, ловила себя на мысли: чего-то здесь не хватает. И однажды поняла -- нет "толкучки" перед магазином филателии и нумизматики. Здесь, на Греческой площади, чуть-чуть скраешку, как бы не высовываясь на людную Дерибасовскую, кучковались коллекционеры. Куда же они подевались?

ОТКРЫТКУ АМУНДСЕНА РАСКУПИЛИ, КАК ГОРЯЧИЕ ПИРОЖКИ

У одессита, которого мне охарактеризовали как знатного филателиста, обладателя одной из уникальных коллекций "морской почты", имеющего более 30 медалей всевозможных выставок -- от городских до международных, я спросила: "Может, перенесли куда этот рынок?"

Феликс Захарович Зинько, коллекционер с 60-летним стажем

-- Его сейчас просто нет, -- ответил Феликс Захарович Зинько, -- филателия умирает. Из пяти тысяч филателистов в городе сегодня едва "живы" 75. Я сам за последние четыре года приобрел только одну "вещь", другие и того меньше -- денег нет, связи с зарубежными партнерами пришлось приостановить, за рубеж письма отсылать очень дорого... А жаль, ведь это целый мир, который можно познавать вечно.

Я никогда коллекционированием не увлекалась, считала это даже какой-то блажью. Как такой серьезный человек, как Феликс Зинько -- юрист, "морской волк", автор нескольких книг об истории Одессы -- может восхищаться этими невзрачными марками, конвертами, открытками? Но когда он начал рассказывать их истории...

Однажды Феликс Захарович купил, по мнению продавца, подделки марок "Дунайская пароходная компания" 1878 года. А эксперты установили, что фальшивая только одна! Две -- "новоделы" (с тех же гравированных досок, только позже напечатаны), а две -- вообще подлинные.

Но конверты и открытки, считает коллекционер, еще интереснее, ведь они несут больше информации, чем марки. Например, на конверте, доставившем письмо с острова Мадагаскар в Томск через Суэцкий канал, Александрию, а дальше в Европу в 1929 году -- нет "живого" места: все в штемпелях и марках. "Это даже не новелла, а роман", -- говорит Феликс Захарович.

Особая его гордость -- открытка Амундсена. Как известно, в 1914 году полярный исследователь собирался повторить Северный морской путь Нансена на его же судне "Фрам". Амундсен выпустил открытку с изображением "Фрама" во льдах, на обороте -- текст на четырех языках: "Это письмо будет доставлено к Северному Полюсу, погашено там и возвращено адресату". Открытку раскупили, как горячие пирожки. Но тут началась война, и экспедицию отложили. За четыре года Амундсен построил судно "Мод" и отправился в путь на нем, а через газеты объявил, что открытка с "Фрамом" действительна -- все, кто отправили ее, получат "ответ с полюса".

Не стоит, наверное, говорить, что не было коллекционера, который бы не мечтал владеть такой открыткой. Феликсу Захаровичу один знаток еще в 50-е годы подарил фотографию открытки Амундсена. А саму ее тот коллекционер продал, считая подделкой. Его смутило, что штамп на ней был не "Фрама" и не "Мода", а "какого-то другого судна".

-- Через много лет на нашем "толчке" вижу оригинал, с которого у меня фото, -- вспоминает Феликс Захарович. -- Бегу в библиотеку и выясняю, что штамп тот означает "Северный Полюс" по-норвежски. В следующее воскресенье сгреб все деньги, какие только мог достать, бросился на толчок, нашел продавца: "Сколько?!" Я готов был отдать все. Он мнется, потом вздыхает: "Четвертак..." Как я удержался, сразу не отдал деньги, не знаю, но -- нельзя. Он бы сразу понял, чем владеет. Правда, уже сторговавшись за 17 рублей и получив открытку, я сказал ему, какое он продал сокровище и сколько я готов был ему заплатить...

А вот открытка, отправленная Ильей Ильфом из США в Москву морской почтой во время путешествия по Америке: "8 декабря 1935 года. Кропоткинские ворота, Нащекинский переулок, 3, кв. 34. Марии Николаевне Ильф. Дорогой Марусик... Сегодня был в Синг-Синге. Это недалеко от Нью-Йорка. Кланяюсь вам очень. Наде тоже, Мише тоже. Яше тоже... Целую вас. Ваш Илья". Такая "вещь" для коллекционеров тоже бесценна.

В РЕКУ ФИЛАТЕЛИЮ МОЖНО ВОЙТИ ДВАЖДЫ

...Феликсу было восемь лет, когда дядюшка, ненамного его старше, подарил альбом с марками -- сам "наигрался". Дело было новое, а потому интересное, и мальчик увлекся. Вошли в моду "системы". Он выбрал -- Советский Союз. Не бросал коллекционирование даже во время войны. Сегодня эти марки стоят тысячи. Но их у Феликса Захаровича уже нет -- разбазарил по малолетству.

-- Тогда были такие альбомы, -- вспоминает коллекционер, -- на листах печатали клеточки с номиналом и описанием марки, и надо было закрыть марками все клеточки. Первично было именно это -- закрыть. Работа не слишком творческая. К тому же в 50-е годы я оказался в тупике: не хватало двух серий, а достать их было уже невозможно.

Интерес пропал, и Феликс поставил крест на этом деле. Казалось, никогда больше не вспомнит, что есть такая река -- Филателия, тем более, дважды, говорят, в одну реку не входят. Напрасно загадывал!

В 1964 году Феликс Зинько работал в Морском музее, в подвале которого приютились филателисты. Разговорившись с ними, он открыл для себя Америку: "система" в марках не обязательна! Достаточно собрать энное количество "вещей" и создать из них коллекцию, которая о чем-то рассказывает. Вот это было интересно! Первая же тематическая коллекция Зинько "Под Польска бандер" ("Под флагом Польши") в 66-м году в Гданьске получила янтарную медаль.

-- Чем больше лет занимаешься этим делом, тем сложнее пополнять коллекцию, тем острее желание достать самую уникальную "вещь", чтобы была в мире всего в одном экземпляре, -- говорит он. -- Здесь могут помочь знания, которые приобретаешь с годами. И, конечно, чутье. Я помню каждую историю до мелочей, будто это было вчера...

ПЕЧАЛЬНЫЙ ЭПИЛОГ

Что же будет с его коллекцией? Феликс Захарович настроен пессимистически: в музей ее отдашь -- свои бы экспонаты сохранить, продать толковому человеку -- так ни у кого нет денег.

-- Сыну, скорее всего достанется, -- рассуждает он, -- а он тоже разбазарит...

Говорят, Бог любит троицу. Может, и в третий раз зажжется азарт, раскрутится новый виток, втягивая в коллекционирование молодых людей. И они откроют для себя удивительный, доселе неведомый мир.