"НАШ НАРОД ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ЕМУ ВСЕ ЗАТОЛКАЛИ В РОТ, РАЗЖЕВАЛИ И ПОМОГЛИ ПЕРЕВАРИТЬ"

Еще в своем киевском детстве Кларочка Герцер мечтала стать актрисой и вместе с Лидочкой Яремчук, ныне народной артисткой Украины, посещала театральную студию при Дворце пионеров. Однако в театральный институт им. Карпенко-Карого ее не приняли, мотивируя это тем, что ее нос тяжело будет гримировать. На самом деле все было гораздо проще: фамилия Герцер, по словам самой артистки, никак не монтировалась с фамилией украинского классика. И хотя, отдав год жизни производству гвоздей на заводе, она все-таки поступила в эстрадно-цирковое училище, художественный руководитель курса настоятельно рекомендовал ей переквалифицироваться в театроведы. Мол, артисткой ей никак не быть. А она стала. Известный в то время эстрадный дуэт Ретвицкий и Таранец, увидев девушку на одном из концертов, предложили выступать вместе. Но, узнав, что ее фамилия Герцер, о своем предложении как-будто забыли. Тогда-то она и поняла, что в Киеве ей больше делать нечего. Она уехала в Москву и стала Кларой Новиковой.

С народной артисткой России мы встретились за кулисами одной акции, в которой Клара Борисовна принимала участие в качестве гостя.

-- Клара Борисовна, вы когда-нибудь думали о том, как сложилась бы судьба, если бы вас все-таки приняли в театральный, и вы бы остались в Киеве?

-- А с чего вы взяли, что я осталась бы в Киеве? Меня бы наверняка отправили по распределению в какой-нибудь Херсонский областной драматический театр. И дальше я ничего сказать не могу, поскольку даже не представляю, кого бы я там играла. Скорее всего, нарожала бы от кого-нибудь кучу детей и всю жизнь страдала бы от актерской нереализованности. Поэтому когда сегодня прохожу мимо здания театрального института на Крещатике, низко кланяюсь и говорю: "Спасибі, що не взяли!"

В ЖИЗНИ И НА СЦЕНЕ

"Папа всегда говорил: "Шо ты можешь? С твоим голосом сидеть в туалете и кричать: "Занято!". Когда на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады я получила первую премию, мама сказала ему: "Вот видишь, а ты говорил, она ничего не может. В жюри был сам Утесов! И она получила первое место!". Папа подумал, подумал и ответил: "Все-таки она не Райкин".

Помню, мне хотелось отметить свой первый сольный концерт в Киеве, и я повела родителей в дорогой ресторан. Сервированные столы, свечи повсюду. Располагающая атмосфера, эффект полутьмы. Папа на это отреагировал весьма подозрительно: "А чего тут свечи горят?". Я ему: "Для красоты". А он: "Я тоби скажу. У них, наверно, продукты несвежие. И они не хотят, шоб мы это заметили". Потом поворачивается к маме и дает такие указания: "Положи на тарелку кусок рыбы и попробуй. Могу я это кушать или нет?"...

-- А первое свое профессиональное выступление помните?

-- Оно состоялось по окончании эстрадно-цирковой студии в зале "Пищевик" на Подоле. Помню, я тогда никак не могла понять, почему публика смеется гораздо позже, чем мною произносится реприза. Говорю смешное -- не смеются, несмешное -- стоит дикий гогот. Потом оказалось, что в зале сидели глухонемые, которые могли воспринимать меня только через переводчицу. Соответственно, их реакция несколько запаздывала. Что касается меня, то я, конечно же, дрожала, волновалась... А после выступления, естественно, была в отчаянии -- заламывала руки и кусала ногти с локтями.

-- Сегодня вы можете позволить себе не волноваться?

-- Что вы, такого просто не может быть! Сегодня я, конечно, знаю, что меня любят и встретят аплодисментами. Тем не менее, я должна не только выйти под аплодисменты, но и уйти под них, а для этого публику нужно, грубо говоря, "взять".

В ЖИЗНИ И НА СЦЕНЕ

"Однажды я выступала в Летнем зале Евпатории. Концерт прошел очень хорошо. А после концерта охранники сообщили, что на улице стоят женщины, которые не смогли попасть на концерт, и хотят видеть меня. Я уже разгримировалась и сняла концертный костюм, но решила, что если меня ждут, то я выйду. Стою, разговариваю с этими женщинами и вдруг слышу, как одна другой говорит: "Слушай, чего мы ее столько ждали-то? Она же как все..."

"ПЕРЕД НАМИ ПОСТАВЛЕНА ЗАДАЧА: ИЗОБРАЖАТЬ "АКТИВНУЮ ДРУЖБУ"

-- Сейчас много дискуссий о судьбе разговорного жанра. Геннадий Хазанов, в частности, утверждает, что жанр умер, Жванецкий, в свою очередь, его опровергает...

-- Я -- за Жванецкого! Не умер жанр -- просто стал другим, более жестким. Можно сказать крепкое слово, мат -- такое время! Но жанр умереть не может: людям всегда захочется смеяться!

-- А кризиса в темах не ощущаете?

-- Во всем мире, во все времена шутили, шутят и будут шутить на социально-бытовые темы, о политике и о сексе. Только раньше о политике и сексе шутили несколько более смущенно. А сегодня народ, живущий в таком ритме и условиях, хочет, чтобы ему все разжевали, втолкнули в пасть и помогли переварить. Я, может быть, и не хочу шутить так жестко, как этого требует сегодняшняя публика. Но интеллигентной, интеллектуальной публики в стране в 28 раз меньше, чем всей остальной -- и для нее есть Жванецкий.

-- Тогда напрашивается вопрос о кризисе автуры.

-- Он, безусловно, существует, а впрочем, существовал всегда. Сегодня легче зайти в Интернет, нахватать там чего-то чужого, либо вообще скомпилировать ряд анекдотов, причем не первой свежести. Но не существует второго Альтова, а может, и не надо. Нет другого Коклюшкина, Трушкин пишет только для себя, любимого. Вместе с тем, появляются новые молодые авторы: Юра Софин, Леша Андреев, Леша Цапик -- с ними я и работаю.

-- Вы долгое время были чуть ли не единственной на нашей эстраде женщиной-разговорницей. Не скучно было при отсутствии конкуренции?

-- Сейчас скучнее. Дело не в конкуренции, на эстраде всегда хватит места всем. Взять хотя бы Лену Степаненко -- нас с ней просто нельзя сравнивать. Она -- "хабалка", я -- "интеллигентка". Она может сказать: "Яйцами по бамперу", я не могу. Из нас, кстати, мог бы получиться неплохой дуэт, но после того, как Лена получила признание, мы просто перестали общаться. И моей вины в этом нет.

-- А как вообще складываются отношения с коллегами по цеху?

-- Сложно. Если вы думаете, что отношения у нас такие, какими они выглядят в "Аншлаге", то глубоко ошибаетесь. Мы -- актеры, и перед нами поставлена задача: изображать "активную дружбу". Мы и изображаем. Может быть, "втихаря" кто-то с кем-то и дружит, но я об этом ничего не знаю. Хотя на день рождения к Регине ходим.

-- Из молодых артистов кто-то вселяет оптимизм?

-- Мне очень симпатична Лена Воробей, яркая девочка. Единственное, я все-таки отдаю предпочтение "школе переживания", а Лена работает по "школе представления". Мне часто хочется ей что-то подсказать, она не хочет слушать, а навязываться я не хочу. Хотя вспоминаю, как в свое время Мария Владимировна Миронова пыталась чему-то меня научить. Я же "снисходительно" слушала вполуха, ибо мне говорили: "Ты слушай, но делай по-своему, иначе станешь второй Мироновой, а тебе нужно быть первой Новиковой". Видимо, Лена мыслит подобным образом.

-- Исходя из этого, не хотелось бы иметь учеников?

-- Мне предлагали преподавать в ГИТИСе на актерском отделении, но у меня просто нет времени. А приходить раз в полгода и одной левой ногой "поучать" не могу.

-- А к нашей Верке Сердючке как относитесь?

-- Замечательный парень! Только несколько, как мне кажется, загнанный своей популярностью. Ему бы только не зациклиться на Верке. Потому как за что у нас народ любит, за то же впоследствии любить не будет. Я это знаю по себе. Ведь, в сущности, что такое Верка Сердючка? Та же моя тетя Соня, маска. Вначале она вызывает восторг, ее требуют в каждом концерте, но постепенно она приедается.

"Я ИГРАЮ ЖЕНЩИН, НО НЕТ НИ ОДНОЙ КАРИКАТУРНОЙ"

-- А почему вы вдруг решили запеть?

-- Не понимаю вашего удивления -- я ведь не начала выпиливать лобзиком! Сознаю, что пою весьма посредственно, но для меня это -- одна из граней актерства. Если бы я могла залезть под купол цирка и делать там пируэты -- я бы делала.

-- А еще что делали бы?

-- Все! Сделала бы свое шоу, сыграла бы в театре, в кино…

-- Неужели не приглашают?

-- Приглашают, но все не туда. Сценарии, которые пачками лежат у меня -- антрепризная мура. А мне хотелось бы репетировать с хорошим, интересным режиссером. Михаил Юрьевич Резникович (мой учитель, между прочим) приглашал меня в свою постановку. Но пришлось бы ездить в Киев на репетиции, а потом 4--5 раз в месяц приезжать на спектакль. Я отказалась, а сейчас жалею. А Резникович, я думаю, обиделся -- он ведь обидчивый.

-- Какие остались впечатления от съемок в "Снежной королеве"?

-- Мне было очень интересно, и воспоминания о съемках самые благоприятные: чудная Кристина Орбакайте, замечательная атмосфера, при которой никто не "зажимался", потрясающие костюмы. Кстати, с Геной Хазановым у нас на съемках возникли очень нежные отношения. Мы очень хорошо по-актерски друг друга понимали и сосуществовали в кадре.

-- Кстати, это ведь был не первый ваш телевизионный опыт. Помнится, когда-то вы взялись вести женскую передачу на телеканале "Россия". Что вас на это подвигло?

-- Не "что подвигло", а "кто подвиг" -- Валерий Комиссаров. Он позвонил и сказал: "Я хотел бы, чтобы вы, Клара, попробовали вести мой новый проект". А мне было интересно, для меня это был еще один опыт. И, думаю, на протяжении двух лет я со своей ролью вполне справлялась. Как только мне стало неинтересно, я сразу ушла.

-- Не буду задавать банальный вопрос о секретах вашей идеальной формы, просто отмечу, что она у вас действительно идеальная.

-- Почему же, задайте мне этот вопрос. А я отвечу: "Не ем, не пью, не сплю". Сейчас вот я пошла на рекорд Гиннесса -- не сплю пятые сутки. Я была на Хануке в Питере, затем отправилась в Берлин, после чего дала сольный концерт в Екатеринбурге, через Москву слетала в Сочи и прибыла к вам в Киев.

-- Тяжела и неказиста жизнь советского артиста...

-- Мне нравится!

-- А Новый год как встречали?

-- Как все.

-- Некоторые "все" предпочитают Кипр...

-- Ни в коем случае! Меня прошлый Новый год угораздило встречать в Сан-Диего. У меня там живет брат, а дети на тот момент учились в Гарварде. Так это же кошмар! Жара, пальмы, апельсины, которые падают прямо в рот... Я из ваты понаделала снегу, заставила своих купить елку, хоть она там и дорого стоит. Благо, игрушки для елки привезла с собой. У них ведь ужасно скучные елочные игрушки -- дорогие, расписные. Я присобачила на верхушку нашу родимую звезду. Мне очень не хватило речи президента, мол, "ура, товарищи, можно встречать Новый год!". Зато я привезла с собой сало, водку, колбасу, соления, квашеную капусту. Это -- контрабанда, в Америку это ввозить запрещено, но я договорилась с нашими летчиками. В результате, накрыла абсолютно советский стол с винегретом, шпротами. И думаю, американцы этот Новый год запомнят надолго. К нам прибежали соседи, которые, как все порядочные американцы, Новый год не отмечали. Они вообще не могли понять, что у нас происходит. Пили мою водку на хрену -- "нахреновуху", не понимали, чем закусывают, но были в восторге. А потом мы стали взрывать петарды, и по всей округе собаки от страха обгадили все эти благостные американские домики. В общем, научили мы Америку отмечать Новый год!

-- А чего вы ожидаете от следующего года?

-- Только здоровья! Чего и вам желаю!..

В ЖИЗНИ И НА СЦЕНЕ

"Я актриса и мудра настолько, насколько мне написали. В жизни я могу быть чрезвычайно умной, цитировать без конца классиков литературы, мудрые мысли, могу быть какой угодно. Вышла на сцену -- и дура дурой. Сцена есть сцена! Я играю только то, что мне нравится. Исключила политику из своего репертуара -- мне перестало это быть интересным. Мне интересны человеческие характеры, черты увиденные, подмеченные. Мне интересен сам по себе человек. Вот это я и пытаюсь играть. Я играю женщин, но нет ни одной карикатурной. Всех своих героинь я люблю. И если они попадают в дурацкие ситуации, то я им сочувствую и хочу, чтобы зал им сочувствовал тоже".