"ЧУТЬ ПОМЕДЛЕННЕЕ, КОНИ, ЧУТЬ ПОМЕДЛЕННЕЕ!"

Даниэль Ольбрыхский -- кинозвезда мировой величины ("Пепел и алмаз", "Все на продажу", "Пейзаж после битвы", "Земля обетованная", "Пан Володыевский" и др.). В 80-е он покинул Польшу и уехал в Париж, удивительно легко интегрировав в европейскую культуру.

...Мы встретились с ним перед открытием кинофестиваля "Стожары": когда представитель дирекции фестиваля подошла к Даниэлю с сообщением, что его ждет журналистка из ежедневной украинской газеты, он встал из-за стола, не допив кофе. Какой урок местным знаменитостям вовсе не мирового класса, любящим повыпендриваться перед журналистами: "ахнехочу", "нетрогайтеменяяустал". Но вряд ли им пойдет впрок эта наука: для этого нужно быть как минимум человеком самодостаточным.

Перед интервью я все никак не могла справиться с фотоаппаратом, за чем Даниэль наблюдал с сочувствием.

"ЗА НАШИХ ЛОШАДЕЙ, НАШИХ ЖЕНЩИН И ВСЕХ ВСАДНИКОВ"

-- Ой, у меня тоже проблемы. Когда нужно включить видео на даче, я звоню внукам, и они мне говорят: "Дядюшка, ты делаешь это, потом это. Нажми то..."

-- У меня просто технический идиотизм.

-- (Хохочет.) Ужас! Но ты же молодая, а я совсем другое поколение. Во время моего детства родилось телевидение. А видео появилось намного позже, в видео я не разбираюсь.

-- Я просто страшно рассеянная. Я не помню собственный номер телефона, не могу найти дорогу, если нужно вернуться.

-- (С веселой подозрительностью.) Но с кем вы разговариваете, знаете? Могу я выпить за ваше здоровье? Как говорят французы (далее следует французский текст), что в переводе означает: "За наших лошадей, за наших женщин, за всех всадников". (Смеется.)

-- Даниэль, вы в Киеве не были два года -- с прошлых "Стожар". За это время вы успели отсняться в нескольких фильмах... Расскажите, что вы делали эти 2 года...

-- (Смешливо.) Ну-у... если вам это интересно...

-- (С энтузиазмом.) Мне интересно! (Внезапно поняв намек.) Нет, ну все можете не рассказывать...

-- Все (со значением и улыбкой), что я делаю, пусть будет мой маленький секрет. (Хохочет.) Ну, а работа... Как сказать... (кокетливо) я немножко старею. Мне 54 года...

-- Выглядите вы замечательно!

-- Ну, не очень! Я эти два дня слишком много (кокетливо) пью. Зато не курю. А два года назад и не пил. Два года назад я был на "Стожарах". Был также Гоффман и его супруга. Она, между прочим, украинка -- Валентина Гоффман. Именно она придумала для меня роль в картине Гоффмана "Огнем и мечом". "Не может быть, чтобы Даниэль не играл". Фильм -- заключительная часть трилогии "Пан Володыевский" и "Потоп".

"МИХАЛКОВ ПОЧТИ НЕ ПРИГЛАСИЛ МЕНЯ НА ПРЕМЬЕРУ"

-- Говорят, что фильм имеет оглушительный успех и очень хороший прокат...

-- 7 миллионов в Польше! Это самый большой успех в Европе! Фильм давно окупил затраты на производство. А Михалков никогда не вернет потраченные на "Сибирского цирюльника" деньги.

-- Но ведь в "Сибирском цирюльнике" вы тоже играли...

-- Играл, но Михалков почти все вырезал. Когда я прочитал сценарий, я ему сказал: "Очень много материала. На целый сериал. Зачем тебе батальное полотно, у тебя так хорошо получаются любовные, камерные истории". У Михалкова гениальный ритм, чтобы рассказать "простую историю". В итоге так получилось -- он снял материала на 5 часов. При этом любовную историю Меньшикова и Джулии Ормондт не вырежешь. Отрезали меня и Ричарда Харриса. Я думаю, что ему поэтому было стыдно пригласить меня на премьеру в Москву. Он меня почти не пригласил.

-- Что значит "почти"?

-- Приглашение пришло за 2 дня до премьеры. Я ответил ему так: "Дорогой Никита, счастлив, что ты не забыл меня. Но моя супруга не успеет за такой короткий срок сшить себе платье".

-- Даниэль, ваша жена руководит Польским ТВ-1 -- очень популярным в стране...

-- Да. Она должна была приехать на фестиваль с группой коллег, но, к сожалению, не сможет...

-- Но мы отвлеклись. Вы не рассказали еще о 3 фильмах, в которых вы снялись за последние 2 года...

-- В двух итальянских -- очень крепко и профессионально снятых фильмах. И еще одна работа, которая мне очень дорога: я снялся у своего друга и брата Анджея Вайды -- "Пан Тадеуш". Этот режиссер сыграл колоссальную роль в моей судьбе. Картина закончена, мне кажется -- получился шедевр. Через 2 дня в Варшаве премьера и я лечу туда с душевным трепетом. Очень переживаю.

"ЯРУЗЕЛЬСКИЙ ДО СИХ ПОР МОЙ САНТИМЕНТ"

-- Даниэль, я вот листала советское издание "Кинословаря" за 1986 год, которым до сих пор все пользуются и с удивлением обнаружила, что вашего имени в нем нет, хотя в эти годы вы уже были кинозвездой мировой величины. Но сопоставив некоторые факты, я вспомнила, что вы покинули Польшу в знак протеста против давления на "Солидарность". Тогда вы уехали в Париж...

-- Я не покидал страну в знак протеста... Точнее, не совсем так. Мне просто перестали давать работу в Польше. А Лелюш звал... Конечно, было очень трудно. Миша Барышников или Нуриев могли себе это позволить: в танце другие средства выразительности. А оружие актера -- язык. Поляку никогда не сыграть Мольера так, как это может сделать Депардье. А Роберт де Ниро никогда не сыграет на польском, как я. Поэтому для меня, когда я уезжал, стоял вопрос: смогу ли победить, смогу ли выдержать конкуренцию западных звезд? Смог, победил. Между прочим, у меня сохранились прекрасные отношения с генералом Ярузельским. Он меня любит, я его уважаю. Есть у меня такой сантимент.

-- А вы вообще по натуре победитель?

-- (Улыбается обволакивающей, "длинной" улыбкой.) Да...

-- Это касается не только творчества, но и других сторон жизни -- женщин, например?

-- Женщин сейчас -- в меньшей мере. Уже столько всего было... Как пел мой друг: "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал" (Хохочет.)

-- Даниэль, вы сами сказали, что вам 54 года. Актеру тяжело стареть?

-- Женщины-актрисы более болезненно реагируют на возраст -- у них становится меньше ролей. А у мужчины, если он хороший артист, всегда найдется работа.

-- Вы тщеславны? Любите интервью давать, когда вас узнают?

-- Понимаешь, в нашей профессии иначе нельзя. Если нет амбиций, ты всегда будешь средним.

-- А что было всегда основным стимулом в творчестве -- желание славы, деньги, женщины?

-- Все вместе, наверное. Не что-то одно. Конечно, поначалу хотелось быть популярным: нравилось раздавать автографы. Думал, что буду как чемпион Олимпийских игр. А потом понял, что все глубже, серьезнее. Сейчас подписывать автографы -- мучительно. Но не мучительно читать стихи на сцене. И молодые люди тебя слушают так, словно "тихий ангел пролетел". Это невероятно. В такие минуты я понимаю, что наша профессия -- это очень серьезно -- когда молодые поднимаются перед дядькой в 55 лет и стоя аплодируют.

"ОНИ -- СО МНОЙ, НО ПО РЮМОЧКЕ МЫ БОЛЬШЕ НЕ ВЫПЬЕМ"

-- Вы только что вспомнили Высоцкого. Он был вашим близким другом. Но не только Высоцкий, но и многие другие близкие вам люди уже ушли из жизни. Скучаете по ним?

-- А они со мной. Здесь. Только разве что по рюмке больше не выпьем... А в остальном -- мы вместе. Знаете, как мы познакомились с Володей? На Московском кинофестивале в 1969 году. Я уже тогда слышал его "Коней" и просто боготворил его как певца. Мой товарищ, который представил нас друг другу на фестивале, подождав, когда Высоцкий отойдет, сказал мне: "Да, он хороший актеер -- но это не главное, да, он великий певец, но и это не главное..." Я очень удивился: "А что?". И он, оглядываясь во все стороны , с почтением прошептал: "Высоцкий... Марину Влади!" (Хохот.) Этот анекдот пересказывала потом вся Москва. А вы знали Высоцкого?

-- Нет, один раз только видела.

-- Приставал?

-- Да нет, я была не одна.

-- (Вздохнув.) Очень любил девушек.

-- Ваш сын Рафал -- тоже актер. И, говорят, он очень популярен в Польше...

"Я БОЮСЬ НЕНАВИСТИ В ЛЮБЫХ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯХ"

-- Он не только актер, но и композитор. К сожалению, этими профессиями мало кто может заработать на жизнь. Приходится помогать...

-- Какие страхи у 55-летнего мужчины?

-- Боюсь за свое здоровье, за здоровье своих детей. Боюсь ненависти, национализма, шовинизма, нетолерантности... Е... твою мать! (С болью.) Посмотрите, это просто невероятно, что происходит в моей любимой Югославии! С этим народом! Я ведь по сербско-хорватски говорю не хуже, чем по-русски. Не могу понять! Значит, это может "выскочить" в любой стране мира?! И никто не будет вспоминать, как это было с Гитлером...

-- А история ничему не учит...

-- И это страшно! В том-то и дело, что ничему! Никого и нигде!

-- А человек в принципе, с вашей точки зрения, больше светлое или порочное существо?

-- Всегда больше светлого.

-- А почему тогда становится больше темного, когда люди собираются вместе? Куда девается эта светлая энергия?

-- Еще со времен горы Синай мы знали, как нужно... Всегда повторяли ошибки... Но нужно каждый раз (как умываться, как чистить зубы, бриться) вставать и говорить: "Сегодня буду лучше". Даже если не получится. Поэтому мы, актеры, выходим каждый вечер на сцену и играем Шекспира, Чехова, Гоголя. Искусство -- это стремление к чистоте и доброте. И это бесконечное стремление. Но... (грустно) эффект всегда неизвестен.

"СЕГОДНЯ Я БУДУ ЛУЧШЕ!"

-- Есть десять заповедей. Это важно для вас?

-- Я не очень верю, что Бог -- это добрый дедушка с бородой и он придумал 10 заповедей. Но даже если их придумал человек, то он -- Бог. Потому что для каждого из нас -- это должно быть основой в жизни. Эти 10 заповедей.

-- А знаете, что была одиннадцатая? Говорят, ее убрали представители ортодоксального христианства.

-- (Заинтересованно.) Какая?

-- "Не бойся".

-- "Не бойся!"... это очень хорошо. Так говорит и наш Папа Войтыло. Очень хорошо...

-- Есть две заповеди, выполнение которых всегда было очень проблематично даже для хороших, талантливых и порядочных людей -- "не прелюбодействуй" и "не завидуй". У вас получается их выполнять?

-- (Улыбается самой обворожительной улыбкой, которая только возможна на этом свете.) Я стараюсь. Каждый раз, когда у меня не получается, я говорю себе на следующий день: "Сегодня я буду лучше".

-- О чем вы жалеете?

-- Ни о чем. Горести и несчастья -- тоже необходимый опыт в жизни. Единственное, чего жаль -- что так быстро летит время. Все время хочется сказать: "Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее!"