ПРОФЕССИЯ -- ПРОЛЕЗАТЬ В ИГОЛЬНОЕ УШКО

Профессор Виктор Дублянский -- ходячая легенда. Он первым в СССР поставил изучение пещер на научную основу, стал основоположником спелеологии. За 40 лет работы под землей у него не было ни единой аварии! А ведь в пещерах всякое случается...

КАРСТ -- ЭТО ТАКАЯ БОЛЕЗНЬ

-- Виктор Николаевич, вы -- доктор геолого-минералогических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины. Наверное, с детства мечтали стать спелеологом?

-- Даже не думал! Тогда и науки такой не было. Выбирая профессию, я колебался, а подсказать было некому -- родителей в войну потерял. И когда закончил школу, между прочим, с золотой медалью, поступил в Одесский госуниверситет сразу на два факультета -- геологии и филологии, а через год окончательно выбрал науку о земле.

-- А с чего началась пещерная жизнь?

-- В 1954 году, когда я работал в симферопольском институте природных ресурсов, туристы показали мне двухкилометровую Красную пещеру, в которой текли две реки. Мы бросили в воду безвредный краситель и по окраске определили, что реки выходят на поверхность. Но в совершенно неожиданном месте! Вот тогда я заболел "карстовой болезнью" и занялся Красной пещерой, что называется, вплотную. Хотя это было не в тему: мой отдел изучал карст, то есть процесс растворения водой горных пород -- известняков, гипсов, доломитов, мелов, соли. А пещеры, при этом образующиеся, -- как бы побочный эффект. Тех, кто туда лазал, называли пещерниками, но никак не учеными.

-- Так вы основатель спелеологии?

-- Ну, зачатки этой науки все же есть в научной литературе: в годы Великой Отечественной в глубочайшей секретности изучали, можно ли природные полости использовать как укрытия, склады оружия и боеприпасов. Тогда в Союзе насчитывалось около 570 пещер. А в Крыму -- 60. Сейчас открыты и описаны новые. Оказалось, что только в Крыму их 500!

Знаете, часто вертикальные пещеры называли Бездонными. Определяли просто: бросил камень, звука падения не слышно -- значит, Бездонная. Чтоб спуститься, мы делали лестницы. Дивное сооружение из двух кабелей и деревянных ступеней держалось на изоленте! Можете себе представить его прочность. И тяжесть... Когда мы пошли на штурм Бездонного колодца на Чатырдаге, пришлось тащить на плечах 200 килограммов одной только лестницы!

"РЕБЯТА, Я НЕ НЫРЯЮ, Я ТОНУ!"

-- А как проходили сифоны -- изгибы подземных ходов, заполненные водой?

-- Мы долго "плясали" в Красной пещере у одного такого, не решаясь испытать судьбу. Было интересно -- ход за ним или тупик? И однажды я отважился нырнуть. Набрал побольше воздуха и... Весь костюм -- семейные трусы и фонарь с аккумулятором. А водица -- 8 градусов! Слава Богу, сифон оказался недлинным, но река понесла меня дальше! Через сотню метров повернул назад. С трудом добарахтался до сифона, ныряю и... ударяюсь головой о свод. Что за чертовщина?! Лихорадочно вспоминаю: надо идти по дну! Так и вернулся...

-- В гидрокостюме, наверное, было приятней нырять?

-- В тех, что были тогда у нас, склеенных из тонкой резины, приятно было только сначала. Они легко рвались о камни. И есть еще одна тонкость: прежде чем нырять, надо было постепенно войти в воду, "обжаться", чтоб излишек воздуха вышел. Иначе... Однажды, когда мы впервые провели под землей 10 суток, устали жутко. И вот я в гидрокостюме бреду в воде за лодкой с нашим скарбом и вдруг проваливаюсь. Воздух переходит в пятки и меня переворачивает вверх ногами! После нескольких рывков-попыток принять приличное положение и судорожных глотков воздуха мне удалось стать на ноги. Народ -- лежит в хохоте: "Ой, Вит, ты так смешно ныряешь!" А я шепчу: "Ребята, я не ныряю, я тону!"

ЖАЛЬ, ЧТО СПЕЛЕОЛОГ НЕ КУЗНЕЧИК!

-- Тяжко вам давалась наука! Или это спорт?

-- Это уникальный симбиоз, и непонятно, чего больше. Передо мной не раз стояла дилемма -- или изучать пещеры, или... Но после кавказских вертикалей окончательно склонился в пользу науки. Глубокие шахты -- это такой экстрем! Уже не до исследований -- выжить бы. Поэтому ограничиваюсь "погружением" на глубины до 300 метров. Но зато какой рекорд я поставил в Географической пещере! Попасть в нее можно через колодцы с водопадами или по Нудному ходу. Название говорит само за себя. Он до того узкий, что в некоторых местах надо выдохнуть, сжаться и течь, как медуза. 14 раз я спускался, проскальзывая, как нитка в игольное ушко, в узости диаметром 30 сантиметров!

-- (Прибросила на пальцах размер) Не может такого быть!

-- Было... Когда за сужением широкая полость, это несложно. А если нужно пролезть трубу, то приходится соображать, как быть с "лишними" частями тела. Мы часто смеемся, что спелеолог не похож на кузнечика -- коленки назад не гнутся.

"Я ХОЧЕТ КУПИТЬ ВСЕ ЭТО!"

-- Ну, и каковы результаты всех этих мучений?

-- Мы составили подробные карты всех изученных 500 крымских пещер, во многих нашли озера и реки чистой воды, которую можно пить. Моя докторская диссертация стала первой в СССР работой по гидрогеологии карста. Плюс научные и популярные книги. Кстати, скоро выйдет "Занимательная спелеология". А из материалов, собранных трудом множества экспедиций, создал электронный кадастр. Он хранится в Госкомприроды Крыма. Уникальный банк данных пригодится ученым, медикам, экологам, спортсменам.

-- Он действительно уникальный?

-- Знаете, на Западе к "спелеологическому взрыву" у нас и стремительным открытиям отнеслись с огромным скептицизмом. Когда мы заявили, что самая длинная пещера Европы теперь Оптимистическая в Тернопольской области, нам сказали -- вранье! Дело в том, что нашей спелеологии было всего 10 лет, а мировой -- 100. В общем, приехал как-то в Крым американский спелеолог Гарни посмотреть, правду ли говорят о крымских пещерах. Походил по Чатырдагу, спустился в Красную. После подошел ко мне, достал чековую книжку и говорит: "Я хочет купить все это!" Сами понимаете, сделка не состоялась...

ВИРУС ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЯ. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЗАРАЗНЕЕ?

-- Пронырнув сифон, вы оказались наедине с неведомым. Протискивались в щель без уверенности, вернетесь ли. Висели над бездной, куда могли в любую минуту сорваться... Ну что вас туда манит?

-- Ни с чем не сравнимое чувство первооткрывателя! Да, когда отворяешь дверь в неизведанное, надо быть готовым ко всему. Я провел под землей сотни часов и, представьте -- без единой аварии! При том, что участвовали в экспедиции иногда до 150 человек! Я благодарен судьбе за то, что оказался на этой планете в нужное время и в нужном месте. И счастлив -- спелеология дала мне верных друзей.

-- Ваша супруга Галина Николаевна тоже спелеолог. И дети, наверное, заражены пещерным вирусом?

-- В разной степени, но все трое сыновей "вкусили" спелеологии. Один даже кандидатскую диссертацию защитил о пещерах, образованных горячими водами. Между прочим, этими исследованиями заинтересовались американцы.

ВЫЯСНЯТЬ ОТНОШЕНИЯ ЛУЧШЕ ВСЕГО... В СТИХАХ

-- А пригодилось ли в жизни другое юношеское увлечение?

-- Конечно! Я очень люблю поэзию, сам пишу немного. Стихотворения помогали под землей... выяснять отношения. Например, как мне, женатому человеку, ответить на теплые чувства сотрудницы? А так: "К чему слова? Молчание ясней. К чему молчанье? Ясно все без слов. Пускай тебе сегодня и больней -- к тебе придет твоя любовь. Не отрекайся, глаз не отводи. Она придет -- пусть поздно, а не рано. Ведь жизнь, если подумать, впереди. А правда лучше горького обмана." И мы остались друзьями на всю жизнь.

Мне интересно читать и переводить с французского, немецкого, болгарского, венгерского. Как-то у Шандора Петефи прочитал: "Любовь упряма, глубока, темна, как яма. С той поры, как я влюбился, я как в яму провалился". И тут же продолжил его: "Вот так-так, любовь -- и яма! Рассмешил меня ты прямо. До чего договорился! А еще кричит -- влюбился".

-- Возраст ваш довольно почтенный -- почти 70. Не устали?

-- Мне энергии не занимать. Сейчас преподаю в Пермском госуниверситете на Урале и исследую Кунгурскую ледяную пещеру. Работы -- по горло! Чтоб успеть все обработать и обобщить, я приказал: остановись, старость! Считаю себя на десять лет моложе и надеюсь, что немного времени у меня в запасе есть. Вот только жаль, что в родных крымских пещерах я побывал, наверное, в последний раз.