"ЗУБАМИ БУДУ ЗА СТЕНЫ ЦЕПЛЯТЬСЯ, НО НА НОГИ ВСТАНУ"

Он упал с высоты девятиэтажного дома и остался жив. Его покинули все: друзья, жена, ушли в мир иной мать и сестра. Выход? Либо привыкать к себе, как к осколку, либо покончить со всем... Константин Куликов нашел другой выход. И ему удалось дважды войти в одну и ту же реку.

"И Я НАВЕРНУЛСЯ С 25 МЕТРОВ"

Константин родился в Западном Казахстане. Школа, армия, два года учебы в Бауманском.

-- Я ушел оттуда по личным причинам, -- говорит он и добавляет, -- из-за девушки. А потом пришел в военкомат и попросился в школу прапорщиков. Почему? Не знаю. Может быть, в тот момент мне казалось, что я там буду наиболее полезен. Служил на Балхаше. А когда развалился Союз, мы с женой переехали в Житомир. По сравнению с Казахстаном Украина была чудесной и сытной страной. Я попал в аэромобильную бригаду, где прослужил пять лет и организовал с друзьями занятия по горной подготовке.

-- А зачем десантнику горная подготовка?

-- Нам хотелось хоть чем-то разнообразить службу. Моя беда или судьба делать больше, чем другие, хотеть больше других. Я не могу бездельничать. С разрешения командира бригады я и несколько моих товарищей начали занятия. Тренировались в горах Крыма, под Житомиром, в Денешах. Во всем мире подразделения, подобные нашему, владеют техникой десантирования в труднодоступные участки, в том числе и горные. Но то, что делали мы, было беспрецедентно. Перед прыжком десантника из вертолета к его ноге надо было приторочить веревку. Вернее, веревку, как парашют, укладывали, упаковывали в пакет и уже его укрепляли на ноге. Мы могли прыгать на скалы, разрушенные дома, на любые труднодоступные, даже для профи-парашютиста, объекты. 10 человек покидали вертолет в течение одной минуты и через мгновение были на земле.

-- Как же с вами случилась беда?

-- Это было в мае 1995 года. Мы демонстрировали перед голландцами спуск с 25-метровой вышки по веревке. Он длился считанные секунды. Практически -- свободное падение. И лишь в конце движение замедлялось тормозным устройством. На втором прыжке у меня отстегнулось тормозное устройство. Этого никто не заметил. Ни я, ни выпускающий.

-- А выпускающий обязан был проверить?

-- Да, но вы же знаете это пресловутое наше разгильдяйство. И я навернулся с 25 метров. Страха не было, я даже сознания не потерял. Сразу даже пытался встать. Но диагноз... Осколчатый перелом-вывих позвонка, сдавливание спинного мозга, частичный разрыв спинного мозга, разрыв "конского хвоста". Вот тут и начались мои мытарства. Я знаю, что такое ад -- прошел его в своей душе.

"В ЧАСТИ МЕНЯ ЗАБЫЛИ"

-- Было какое-то расследование?

-- Да какое там! Вы что, смеетесь? Сами знаете, как в армии любят выносить сор из избы. Замяли тихо все. И занятия запретили.

-- Значит, покалечить вас из-за чьего-то недосмотра -- это нормально?

-- Да ладно, не напрягайтесь, -- как-то по-детски вдруг улыбается Константин. -- Мне
врачи хорошие попались. Сначала в Киеве, в центральном военном госпитале прооперировали Бойко и Данчин. Удалили осколки, сделали ревизию спинного мозга, поставили скобу и... По госпиталям скитался два года. Но самое горькое было то, что в части меня забыли. Как будто я не служил в ней Родине пять лет. Командир части полковник Кинзерский один раз навестил. Я тогда попросил его помочь мне получить украинское гражданство. У меня не было документов, денег, квартиры. Он пообещал, но через пару месяцев... ушел на пенсию.

-- О вас забыли абсолютно все?

-- Приезжали иногда и помнили лишь несколько ребят из части. И моими спутниками жизни на протяжении двух лет были только стены госпиталя и надежда. От меня ушла жена, через месяц после травмы умерла сестра, через некоторое время -- мать. Я остался один. Но вынести все это для меня уже было делом чести.

-- На что вы жили?

-- Я числился на службе, мне платили оклад. Но меня почему-то понизили в должности. Если я старшиной роты получал оклад по 10-й сетке, то в госпитале -- уже по 6-й.

-- И не погнушались украсть у человека в вашем положении...

-- Они гривен по 60 недодавали мне каждый месяц. Не судите их строго. На Руси всегда обманывали, и человеческая жизнь очень мало стоила. Ну, сэкономили на мне. Пусть детям шоколадок купят. Но сейчас пришел в часть новый командир -- Чабаненко. Он молча выбил мне квартиру, сделал прописку и документы оформил. Так я очутился в своей квартире.

"Я НАДЕЮСЬ МНОГОЕ УСПЕТЬ"

-- Насколько я ориентируюсь в обстановке, вы уже не один? (Киваю в сторону кухни.)

-- (Костя весело хмыкает) С Натой мы познакомилась на вечере поэзии, когда лились стихи, звенела гитара и я чувствовал, что вера вновь возвращается ко мне.

-- А сами вы стихи пишите, поете?

-- (Смущенно.) Cчитаете, это людям будет интересно?

-- Зачастую людям интересны такие вещи, что диву даешься. Так что "колитесь", как говорил Глеб Жеглов.

-- Вообще-то я пою и играю на гитаре, но на людях, в большой аудитории, стесняюсь. Считаю, что у меня нет голоса и слуха. А стихи пишу. С 16 лет. Я рос на лирике Маяковского, Бунина и Пушкина. Позже в мою жизнь ворвались Высоцкий, Галич, Окуджава. Я читаю Цветаеву и понимаю, что она гениальна. Из современных стихоплетов Гребенщиков мне более доступен, чем остальные. Я не выбирал себе кумиров, не насиловал душу. Если она принимала поэта, то принимала.

-- О чем вы думаете по вечерам? О том, чтобы выздороветь?

-- Не только. Вот кассетку своих песен записать хочу. Мечтаю многое успеть. И думаю, Господь даст мне такую возможность. Наташа мне помогает во всем, поддерживает меня. Я знаю, уверен, что встану на ноги. Зубами буду за стены цепляться, но встану.



P. S. Мы преклоняемся перед мужеством Кости и благодарим за интервью. И тоже верим, что однажды распахнется дверь, войдет известный украинский бард и скажет: "Вы обо мне писали..." А пока прочтите его стихи.

"Апостол" на посту по пьяни Буянит Русь. Берусь залезть в чужие сани. И вновь берусь. Вновь падаю И откровенно ругаю "мать", Да так, что вены на всех членах Пора вскрывать. А может, окропивши кровью тропу войны, Пойму, что Бог нам приготовил "Очередным".

В час, когда на Земле тишина И луна осторожная светит, пробуждая меня ото сна, Я взлетаю, я -- лунный ветер. В час, когда тихо спят города, Уходя из столетья в столетье, Я гоню по планете года. Я мечтаю, я -- лунный ветер. Ты погасишь, любимая, свет... Я -- бездомный, несчастный поэт, Заблудившийся, как лунный ветер.