В РАДИОАКТИВНОЙ ЗОНЕ ПОЛНО МНОГОДЕТНЫХ, БРОДЯГ И "СТАЛКЕРОВ"

Три года назад журналист Николай Хриенко поставил цель: пройти пешком всю радиоактивную зону Украины, от Киева до истока Припяти, что возле польской границы. Что и сделал в три этапа, преодолев в общей сложности 738 километров и став единственным на планете человеком, совершившим такой подвиг. Мы попросили его поделиться впечатлениями об увиденном во время беспрецедентной "пешеходки".

-- К походу я готовился полтора месяца. Двигался по отселенным территориям, поэтому был полностью готов к автономному существованию. Рюкзак весил 27 кг. В нем -- палатка, спальник, охотничий нож, топорик, пила. И, конечно, запас продуктов. Кстати, всякий раз по окончании похода мне приходится оставлять эти вещи кому-либо из самоселов: пожитки такие "грязные", что за КПП с ними все равно не выпустят.

Вышел из села Коморы Ровенской области. Первую ночь пришлось провести на кладбище, не доходя до села Серники. Разразилась гроза, я не успел даже палатку поставить. Бросил на землю возле ближайшей могилы полиэтилен, залез в спальник и сверху укрылся пленкой. И тут началось! В сиреневых сполохах молний могильные кресты озарялись каким-то потусторонним светом, дождь, как стальная дробь, барабанил по моему укрытию, вода подтекала в спальник. Помнится, всерьез боялся, что убьет молнией -- и это на первом же переходе!

-- Какие самые яркие и, может быть, неожиданные впечатления остались у вас от похода?

Николай Хриенко

-- Меня поразило, что в некоторых селах 70-километровой зоны (это территория, попавшая под западный след чернобыльского выброса) очень много детей. Например, в Дроздыне, Березовом. А вот в селе Бирки Любешевского района, где я побывал в прошлом году, живет 30 матерей-героинь, имеющих по десять детей и больше! Это уникальное явление. Кроме того, в Бирках проживает 226 многодетных семей. В Глинном Рокитнянского района есть семья, насчитывающая 16 детей. В Березовом треть населения -- дети. Увы, многие из них страдают болезнями щитовидной железы, сердечно-сосудистыми и онкологическими заболеваниями.

-- Как же выживают многодетные семьи в нынешней ситуации?

-- Денег они практически не видят: ни зарплаты, ни положенной 30-процентной надбавки за "вредность", ни "гробовых" (2,1 гривни в месяц). Выживают за счет огородов, картошки сажают по гектару. В каждом дворе есть лошадь. Интересны местные базары, где люди вместо купли-продажи перешли на натуральный обмен, как в войну: картошку меняют на муку, мыло, сахар.

Еще один источник доходов -- сбор грибов и ягод, которых в местных лесах очень много. Рядом с белорусской границей -- огромный полигон. Белорусские власти разрешили местным жителям переходить границу и собирать там клюкву. Ягоду возят в Киев, Одессу, Ростов-на-Дону, за сезон выручая до 700 гривен.

-- Интересно, сколько радионуклидов в такой клюковке?

-- Говорят, что соответствует нормативам. Хотя дозиметров ни у кого из местных жителей я не видел.

-- А каковы ваши впечатления от зоны отселения?

-- Гнетущие. Сорваны крыши, окна вынуты, полы сняты. Растащены трубы парового отопления, снята радиоэлектропроводка. Несомненно, все это добро было "грязное". Где, на каком базаре оно продано и где находится сейчас? Установить невозможно. Шел по Вильче -- видел трактор, груженный печными трубами. Куда он их вез?

Полное безлюдье. Можно идти целый день по разграбленным селам, не встретив ни одной живой души. Только стоят вдоль дорог обелиски погибшим в автомобильных авариях. В колодцах не напьешься -- ведра оборваны, вода заплесневела. Под яблонями -- кучи плодов, лакомство для кабанов, которых развелось в зоне видимо-невидимо.

Мертвое дерево -- как памятник лесу, "сгоревшему" от радиации

В Толстом лесу был деревянный храм, построенный без единого гвоздя в 1778 году. Три года назад он был еще цел. Говорят, сгорел за 25 минут. Теперь кресты лежат на земле, заросшие полынью-чернобылем.

Нельзя сказать, что людей нет совершенно. В зоне много бродяг, бомжей. В прошлом году возле села Котыра повстречал мужичка, жившего под огромной перевернутой рыбацкой лодкой. Пока не было хозяина, осмотрел его "спальню". Лодка подперта березовыми колодками, в земляной продолговатой яме -- толстый слой сена. Старый кожух, мешочки с сухарями, топор. Ведро с водой и кружка. Про этого деда говорили, что он оставил свою хату после смерти жены и перешел жить в лес. Когда-то он служил на Камчатке, поэтому люди называют его пристанище "камчаткой", а его самого -- "лесным человеком".

В некоторых селах осталось по одному-два жителя, не захотевших покидать родные места. В Новом мире только один обитатель -- 70-летний дед Жанковский. Я пришел в это село около полуночи. Ни души, совы летали да мыши перебегали дорогу. Кричал-кричал -- нет ответа. Зашел в один дом, посветил фонарем: на единственном уцелевшем столе -- портрет девушки и несколько писем с солдатскими штемпелями. Как на поминках...

Уже хотел ночевать на лавочке у бывшей автобусной остановки, как вдруг отворилось окно ближайшей хаты и сонный мужской голос спросил: "Кто таков будешь? Чего кричишь?" Дед живет рыбалкой и самогоноварением. Не скучает. На огонек к нему часто забредают браконьеры. За самогон делятся добычей.

По дороге к Вильче встретил "сталкеров". Помните, в романе Стругацких так называли людей, выносящих для ученых различные предметы из запретной зоны. Так их называют и здесь. Впрочем, еще их называют мародерами. Их было двое. Молодая пара, Игорь и Вика, оба безработные. Они шли с собакой-лайкой, с тачкой и большим запасом питьевой воды. По их признанию -- в 10-километровую зону, собирать грибы и цветной металл. И то и другое надеялись выгодно продать.

-- И где же они реализуют этот "убойный" товар?

-- Есть какие-то пункты. Грибы принимают по 3 гривни за кило, почем металл -- не спрашивал.

Из Чернобыля я уехал попутным автобусом -- по той самой дороге, по которой шел пешком в марте 1997-го...