"ЭТОТ МИР ТАКОЙ КАЙФОВЫЙ!"

По окончании военного училища Владимир Прушковский написал рапорт на... Афганистан. На той войне он лишился зрения. Но никогда ни о чем не жалел и не жалеет.

"ВОЙНА -- ЭТО ВСЕГДА ЖУТКИЙ БАРДАК..."

-- Я понимаю сейчас иронию многих умников, но мы действительно ехали туда защищать людей от бандитов, -- говорит Владимир Станиславович. -- Не нужно удивляться -- нас всю жизнь готовили к войне, всю страну. В детстве мы распевали военные песни, в юности вступали в ДОСААФ. В общем, "красная армия всех сильней". Но ведь она действительно была всех сильней! В этом я убедился там, в Афганистане.

...Мы прилетели в Кабул ранним солнечным утром. В аэропорту на траве -- роса, краси-и-иво вокруг! Это был октябрь 1981 года. А люди интересные, народ самобытный, веселый (долго молчит)... Даже сейчас трудно понять, кто был больше виноват: солдаты, которые защищали от банд села, или затурканные крестьяне, которых тащили в банды. Для одних я был освободителем, который пацанятам хлеб раздавал, для других -- оккупантом. Мы не только стреляли. Мы строили жилые дома, предприятия. Охраняли, например, элеватор, чтобы бандиты не сожгли его. Тот элеватор два раза пытались захватить, и ребята отбивались до тех пор, пока не подошла помощь.

-- А смерть действительно имеет свой запах?

-- Да, и даже свои черты. Я боялся за своих мальчишек. Мне было плевать на технику, только бы мои солдаты живыми и невередимыми выбрались из заварушки. Приходилось закреплять за одним "дедом" двоих-троих молодых, чтобы он их учил и берег. К слову, "дедовщины" там вообще не было. Ведь будешь издеваться -- и в спину стрельнуть могут... На этой войне был подчас жуткий бардак. Допустим, дан приказ взять огневую высоту в 13.00, а наши командиры взяли ее на полчаса раньше. "Перевыполнили". А без пятнадцати час авиация и артиллерия к-а-а-к влупят по этой высоте! Артподготовка... Первое ранение я получил в 81-м, подорвавшись на мине. Потом ранение в ногу, контузия...

-- Вы тогда не думали о том, что в этой стране вы лишние?

-- Нет, было не до того. Уже позже... Но я считаю, что я и мои друзья не зря лили там кровь. Ведь мы стольких людей спасли от смерти! Некоторые говорят, что афганцы воевали за свою независимость. Может, и так. Но то, что большая часть банд состояла из наемников, так это точно. Американцы, китайцы, ливийцы, немцы...

"ЖЕЛТУХА" БЫЛА -- КАК ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

-- Признайтесь, кулаками солдат "воспитывать" приходилось?

-- Нет. Вы что? Хоть и ходят слухи, что в армии просто схлопотать по морде от начальства, но я такого не позволял. Как ударить человека, у которого оружие в руках и с которым идешь в бой? Даже если и заставал с наркотиками (план курили, гашиш) или водкой, то не скандалил. Просто беседовал с человеком по душам. Правда один раз... было. В атаку шли, а москвич один подняться с земли не мог. Так я ему... как бы это выразиться... дал пару раз ногой под зад. Он встал и пошел. А потом мы с этим солдатом смеялись вместе. Со всеми случалось -- заклинивает в бою и не можешь подняться. Тогда после боя нужно врезать 100--150 граммов. Стресс снять. Водка приходила из Союза и стоила жутко дорого. А местная "кишмишовка" была такой дрянью, что слов нет. Травились ею.

-- Болезни очень доставали?

-- Этой дряни хватало. "Желтуха" была, как визитная карточка, у солдат и офицеров. Попил воды в арыке -- и все. Привет! Кстати, с арыками у меня связана принеприятнейшая история. Приехал как-то на один блок-пост своих солдат проверять. Ребятки в арыке набрали воды, сварили кашу, и я перед завтраком пошел помыть руки-ноги в арыке. Смотрю, а трава над арыком вся пожелтела. Странно, думаю, с чего бы это? Метров на пятьдесят поднялся, смотрю -- в воде мешок надорванный стоит... с цианистым калием. Я бегом к своим. А вдруг кто-то кашку попробовал уже?! Но Бог миловал -- я успел. А вы говорите... Настоящий воин так подло действовать не будет. Если уже воевать, то лицом к лицу.

-- Владимир Станиславович, а пленных... куда девали?

-- Не расстреливали, этим некогда было заниматься. Трудно, практически невозможно выстрелить в человека, которому смотришь в глаза, с которым разговариваешь. Другое дело -- марш-бросок, разведка километров на 25 вглубь. Просачивались мелкими группами, чтобы нас не обнаружили, и если на пути встречали "духов" или местных жителей, то приходилось "убирать". Иначе конец всей группе был бы.

-- К афганским женщинам ходили? Война войной, а природа -- природой...

-- Нет, не ходили. На войне совершенно другие точки отсчета. Как-то к нам в часть привезли (смеется) автобус женщин-военнослужащих служить. Командир полка увидел их, да как заорет, багровея: "Хотите из боевого полка сделать бордельеро! Не позволю!" Поставил у автобуса караул и никого оттуда не выпускал. А известный всем теперь Руслан Аушев смотрел на командира и хохотал, как сумасшедший.

-- Это который теперь Президент Ингушетии?

-- Мы в Афгане вместе служили -- в одном полку. Хороший мужик был, командир 2-го батальона. Солдаты его любили. Он ходил на операции так же, как и все, воевал не хуже других. Мог и водки запросто хлопнуть.

"ЩАС! СДАМСЯ, ТОЛЬКО БОТИНКИ НАЩИЩУ!"

-- А были там "чужие" офицеры?

-- Были. Прилетел из Союза командир батальона. Уже пожилой, но щего-оль! В хромовых сапожках, портупее. Я подошел к нему, попробовал поговорить, мол, коллега, вас в таком прикиде снайпер снимет через пять минут. Ведь бандитские снайпера били сначала офицеров. Потому-то и Аушев заставлял всех своих подчиненных ходить в солдатском, неприметном. Через месяц "духи" накрыли артиллерийским огнем весь штаб. Погиб "щеголь", шесть штабных, были ранены начальник штаба и зампотех. А антенны у радистов, торчащие из-за спины? Аушев, например, наказывал тех, кто не загибали эти антенны за пояс.

-- Каким был ваш последний бой?

-- Мы нарвались на засаду. Я должен был усилить блок-посты и провести колонну "наливников" топлива. И, верите, чувствовал -- что-то случится. В горах темнеет очень быстро. Шел снег хлопьями и ни черта не видать было вокруг. Когда подходили к Кала-Мурамбек, то в нас с двух сторон шарахнули из гранатомета. Первым залпом промазали, но второй вошел в нашу машину четко. Я сидел сверху на броне. БМПшка наша пыхнула дымом, снаряд ушел в десантный отсек. Я начал оседать -- и первая мысль: "Все, ребятки. Отъездил я свое". А вторая мысль: "О! Если еще что-то думаю, значит -- жив".

Потом узнал, что у меня был открытый перелом черепа, носа, челюсти, повреждены глаза и практически оторван палец на руке. Но тогда, в горячке боя, я только очухался и рванул в отсек, к пушке. Когда расстрелял снаряды, начал "шмалять" из пулемета в сторону "духов". А те завывают, как сумасшедшие: "Шурави аскар, сдавайс". Я же стреляю и думаю: "Щас! Сдамся, только ботинки начищу!" Когда закончились патроны, начал швырять гранаты. В это время в люк залез санинструктор Володя Войтенко. Я кричу: "Володя, садись за рычаги". В общем, как-то вырвались...

"А С ЧЕГО МНЕ РАСПУСКАТЬ СОПЛИ?"

-- А потом?

-- Потом был ташкентский госпиталь. Реанимация... долго. Меня отправили в военно-медицинскую академию в Ленинград. Уже там я написал рапорт на имя министра обороны, чтобы меня оставили в Вооруженных Силах, хоть я и лишился зрения. Мою просьбу удовлетворили. Меня оставили преподавателем при Житомирском доме офицеров.

-- Владимир Станиславович, я вижу, что вы более жизнерадостный и энергичный человек, нежели большая часть молодых и здоровых людей. Вы себя не считаете ущербным?

-- (Удивленно хмыкает.) А с чего мне распускать сопли? Я прекрасно себя чувствую. Этот мир настолько кайфовый с его запахом свежескошенной травы... Да о чем говорить?! Я не чувствую себя ущербным ни грамма. Человек в моем положении должен зарабатывать деньги, делать что-то полезное для общества. Поверьте мне, когда у вас появится ответственность за что-то или за кого-то, то о здоровье некогда будет думать. Я видел смерть молодых людей. Вот это страшно.

-- Знаю, вы сейчас возглавляете Житомирское областное отделение фонда Украины социальной защиты инвалидов. Чем занимается ваш фонд?

-- По области у нас 79 тыс. инвалидов. Наш фонд финансирует государственные программы, например, протезирование инвалидов. Он существует уже восемь лет, я был первым в Украине в этом деле. Первые деньги появились у нас по всей республике.

-- А сколько у вас наград?

-- (Замялся.) Да-а... много. Куча медалей, орден Боевого Красного Знамени, орден Красной Звезды. Так получилось, что я единственный в Украине, кто удостоен двух наград "Ветеран афганской войны". Последний орден "За заслуги" III степени мне вручил Леонид Кучма в декабре 1996 года.

-- Владимир Станиславович, вы не о чем не жалеете?

-- Нет, никогда не жалел. Я жил и живу как мужчина.