АДВОКАТ УКРАИНСКОГО МОРЯКА... СПЕЛ В АМЕРИКАНСКОМ СУДЕ ПЕСНЮ О СВОЕМ ПОДЗАЩИТНОМ!

Наша газета первой рассказала об аресте четырех украинских моряков, обвиняемых в контрабанде четырех тонн кокаина и содержащихся в Хьюстонской тюрьме с 6 июня 1999 года. С 9 по 23 ноября шел суд, по окончании которого с вердиктом "не виновен" был освобожден матрос Сергей Любиковский, профессиональный моряк, "на воде" с 1986 года. Профессию менять не собирается: "Плавал и буду плавать". Через полгода несправедливого заключения Сергей снова дома, в Одессе.

"МЫ НЕ ПОНИМАЛИ ПЕРЕВОДЧИКА, А ОН -- НАС..."

-- Сергей, расскажи, как началась эта драма с арестом.

-- Все было полной неожиданностью: над нами появился вертолет, подошел британский военный корабль, затем на судно высадилась группа американской береговой охраны. Никто ничего не мог понять. Не было предъявлено разрешение на высадку и досмотр. Команду собрали в столовой, где она и находилась в полном неведении с 6 вечера до 12 часов следующего дня. Как потом выяснилось, упомянутое разрешение десантники получили только через 21 час после высадки. Когда обнаружили, как они сказали, контрабандный груз (наркотики), то сообщили об этом всему экипажу и решали, что с нами делать. Отконвоировали под Хьюстон, полностью взяв судно под контроль. Несмотря на то, что относились к нам достаточно корректно, команда была в шоке. А когда на судно высадился греческий агент (наниматель -- греческая компания. -- Авт.), уже ни о какой вежливости речь не шла. Мы работали как обычно и даже не обсуждали это задержание: никто не верил в контрабанду, тем более, что груз этот нам не показали. Затем нас, четверых из украинской команды, арестовали (колумбийцы Николаос Пападимириоу и 16-летний Едилсон Бусто-Усече, пересевшие на корабль в мае после погрузки кокаина, признали себя виновными до суда. -- Авт.) и увезли в тюрьму, не объяснив даже наших прав, хотя бы как это делается в американских фильмах по отношению к самым отпетым преступникам. Не предоставили ни консула, ни профессионального переводчика, ни адвокатов -- ничего. На судне снимали показания с таким переводчиком, которого даже мы не понимали. А понимал ли он нас?

-- В некоторых СМИ прошла информация, что тебя задержали, потому что ты то ли защищал капитана, то ли оказывал сопротивление...

-- Нет. Ничего такого не было. Нам (четверым) объявили, что арестованы, не объясняя, почему именно мы.

-- Как содержали в тюрьме?

-- Ну, сравнивать мне, слава Богу, не с чем, но условия были, на мой взгляд, нормальные. В камере "удобства", телевизор, шашки, шахматы, домино, библия, иногда приносили местную газету. Кормили три раза в сутки. Еда, конечно, не совсем привычная, но жить можно. Мы вели переписку с родными. Я сохранил все письма от жены Ирины, моей "декабристочки", и 14-летней дочери Аннушки. Это самое дорогое, что грело душу и вселяло надежду. Потому что при всех удобствах не было главного -- свободы. А в камеру без окошек не попадал даже лучик света...

"НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО СВИДЕТЕЛЕЙ ЗАПУГИВАЛИ..."

-- Вы не чувствовали себя всеми покинутыми?

-- Нет. Наши жены, благодаря, кстати, вашей газете, подняли такой шум, что даже американские власти поняли: Украина не та страна, где "наплюют" на своих людей. Много нам помогала местная православная община с отцом Любомиром, журналистка Софья. Неплохо к нам относились и полицейские из охраны. Хорошо работал мой адвокат. Он, ознакомившись с делом, сразу сказал, что уверен в моей невиновности. Сейчас, кстати, он подключился к защите Сергея Кругляка, в невиновности которого тоже убежден.

-- Вы возлагали большие надежды на суд, в том числе и на присяжных. С вашим мнением относительно их выбора считались?

-- Да. Из 45 кандидатов в присяжные выбрали 14. Мы имели право отказать кандидату, даже если просто не понравилось выражение его лица. Мне показалось, что присяжные верили в нашу невиновность. Почему оправдали не всех?.. Сложилось впечатление, что суд (вел процесс федеральный судья южного округа Техаса Лин Хьюз. -- Авт.) в течение всех 12 дней был каким-то заранее отрепетированным спектаклем. Как будто задачку под ответ подгоняли. Свидетелей из состава экипажа на суд не вызывали, использовали фрагменты видеозаписи первых показаний, взятых еще на судне. Причем комбинировали, как им хотелось. Не сомневаюсь, что свидетелей запугивали, как и меня -- уговаривали сознаться, наговорить на экипаж, обещали за это свободу, а иначе грозили даже пожизненным заключением. Начальник радиостанции на дознании под присягой прямо заявил, что на него оказывалось давление, принуждающее давать "нужные" показания. Иначе грозились тоже посадить. Рассказывали присяжным принцип работы, например, судового телеграфа и других механизмов, перегружая, на мой взгляд, ненужной информацией. Цель тут могла быть только одна -- запутать присяжных. Отказали адвокатам в приглашении экспертов по морскому делу, все объяснения давал непрофессионал. На суде хозяином положения был прокурор, а для защиты выделили всего два дня. Почти ни один протест адвоката ни суде не был удовлетворен, а прокурорские -- пожалуйста, почти все...

ЕСЛИ УКРАИНЦЫ БУДУТ СИДЕТЬ, ГРЕК ПОЛУЧИТ ПОЛМИЛЛИОНА

Адвокат капитана, Дэвид Ронин, доказывал, что никто из нас не знал, какой товар был загружен. Капитан за него не отвечал. Нам, матросам, и то было видно, что всем заправлял старпом-грек, а капитан был своего рода шофером -- вел корабль заданным курсом. Все факсы шли на греческом языке. Нам, обвиненным в контрабанде наркотиков, даже не показали содержимое груза. Я так до сих пор и не знаю, что же мы все-таки перевозили. И вообще, как говорится, а был ли мальчик?..

Адвокат Марк Картер справедливо утверждал, что моя работа как крановщика не предполагала знание о содержимом того, что я грузил. Причем на погрузке (4 тонны!) работали все матросы. И непонятно, почему решили арестовать именно меня. Знаете, они, адвокаты, верили в нашу невиновность и уважали нас. Адвокат Олега Хмызникова (третьего помощника. -- Авт.) Марк Беннет о своем подзащитном даже песню написал и исполнил сам на суде! Мы, честно говоря, немного обалдели от такого... А все, в чем обвинял Олега прокурор, адвокат поставил Хмызникову в заслугу.

-- А что говорил на суде старпом, грек Николас Зервос?

-- Во первых, мы в ходе процесса узнали, что он контрабандист со стажем. Доказать, что является агентом какой-то разведки, он не смог. А по поводу нас сказал, что получит 500 тысяч долларов США от американских органов по борьбе с наркотиками, если украинских моряков посадят.

-- Что, прямо так и заявил?

-- Если бы только это. Он сказал, что в Одессе в каждом агентстве по найму моряков на работу будущим членам экипажа сразу сообщают, что команда, дескать, будет перевозить наркотики! Нанимают, только если дашь согласие... Это открытое оскорбление всех одесских крюинговых компаний, которые сегодня обеспечивают стольких моряков работой.

-- Значит, свобода наших ребят стоит полмиллиона долларов, которые ждет старпом, знавший о содержимом груза?

-- А грек и не отказывается. Но он, видите ли, якобы агент, и суду не подлежит...

-- То есть наших ребят просто подставили, решив, что украинцы не те, с кем нужно считаться?

-- Сложилось впечатление, что они не ожидали такого резонанса на наш арест. А мы выстояли. Вы бы видели, как держался на процессе капитан. Он один из четверых давал показания в суде. Профессионал, достойная личность, выдержанный, уверенный в себе человек. Американец, специалист морского дела, с которым мы подружились, дал капитану оценку как профессионалу высокого класса. Он тоже уверен, что капитан не виновен. "Если наше правительство обвинит его, -- сказал американец, -- я перестану уважать правительство".

РОЗЫ ИЗ ХЬЮСТОНА

-- Как вы восприняли вердикт суда? (Напомним, трое, кроме Сергея Любиковского, признаны виновными. -- Авт.)

Сергей с женой Ириной на второй день после освобождения (Хьюстон)

-- Это был шок, -- вступила в разговор Ирина Любиковская. -- Я даже сразу не расслышала, что Сережа свободен. Мы ждали оправдания для всех. Только потом дошло, когда Сереже уже разрешили подойти ко мне. А Наташа Курдюкова и Света Хмызникова заплакали... Правда, им потом разрешили свидание, как говорится, с контактом. До этого нам давали свидания каждый день и не по 15 минут, как всем, а по полчаса, но все это было через стекло, в полном зале. А здесь можно было хоть обнять мужей, всплакнуть на плече. Вообще, полицейские в тюрьме, а это в основном негры и мексиканцы, благосклонно к нам относились. Как сейчас помню второе свидание. Пришли, видим своих, а места перед стеклом заняты. Со мной случилась истерика, я этим неграм объясняю, что мест нет, они не понимают, а время идет. Потом отвели нас в комнату адвокатов и добавили даже 10 минут...

-- Вернемся к процессу. После объявления вердикта присяжных вы на второй день улетели домой?

-- Сережа -- да, а я через два дня.

-- Почему?

-- У меня был такой билет. А поменять ему или мне, как сказали, "не предоставляется возможным". Так что Сережа ждал меня в Киеве и встречал.

-- С цветами?

-- Нет, -- смеется Ирина, -- цветы ему везла я, из Хьюстона. Шикарные розы. Мы их засушим, и это будет самая дорогая семейная реликвия.

-- Что, специально покупали?

-- Нет, цветы подарили провожавшие нас новые друзья. Мы ведь, три женщины, когда прилетели, что называется, "сели на шею" православной общине. Эти люди поселили нас в отель, кормили и помогали, чем могли. А семья американского моряка, о котором уже говорил Сергей, уделила нам особое внимание. Когда Сережу освободили, эта семья взяла нас к себе. Вот они и провожали меня.

-- Остальные жены моряков пока в Хьюстоне?

-- Да, Наташа и Света еще остались, чтобы бороться за своих мужей. Адвокаты подают апелляции, считают, что докажут невиновность ребят. Тяжело, конечно, Сереже Кругляку. Его Оксана перед самым вылетом свалилась с воспалением легких, сейчас осложнение долечивает. И очень страдает, что не могла быть рядом. Конечно, -- вздыхает Ирина, -- если бы мы могли оплатить солидного адвоката, выиграли бы однозначно. Но денег таких у нас даже всех четверых нет. Мы обратились в МИД Украины, там сказали, что в бюджете подобные расходы не предусмотрены...

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Обвинение, ссылаясь на судовую роль (специальный морской документ. -- Авт.) без единой подписи, утверждало, что Сергей Любиковский получил "премиальные" $7500. Этот факт не доказали. Зато другой не требует доказательств: Сергей, как и весь экипаж, не получил зарплату за два месяца работы до ареста, нет и не было речи о какой-либо компенсации за шесть месяцев пребывания в заокеанской тюрьме. А "подставивший" украинцев грек ожидает свои полмиллиона...